Человек с Золотым Торком (ЛП) - Грин Саймон

Толпа водителей начала проявлять беспокойство. Мне нужно было начать действовать, пока один из них не решил, что он герой, и не натворил глупостей. Невинные свидетели иногда могут быть настоящей занозой в заднице. Я отступил и сел за руль Hirondel. Я нарушил первое правило полевого агента; Меня заметили. Поэтому, когда есть сомнения, пудрите мозги.

- Передайте своему декадентскому правительству, что Альянс Сепаратистов Тасмании начал действовать!- громогласно объявил я. - Угнетатели будет вынуждены склониться перед нашей непревзойдённой догмой! Все дельфины будут освобождены, а пингвинов больше не будут заставлять курить сигареты!

Это должно дать им пищу для размышлений. К тому времени, когда они разберутся с этим и потратят ещё больше времени, пытаясь выследить террористическую группу (и номерной знак), которых на самом деле не существует, у меня будет тайм-аут, - чтобы залечь на дно. Я собирался потерять Hirondel. Он слишком заметен. Раздражённый, я завёл двигатель и с рёвом пронёсся мимо полицейских, толпы водителей и длинной очереди ожидающих машин. Мне нужно было добраться до Лондона, и быстро. Некоторые люди высовывались из окон своих машин, чтобы попытаться сфотографировать меня на свои мобильные. Я услужливо улыбался им, уверенный в том, что мой Торк скрывает меня от всех форм наблюдения, научных и магических. Как другие полевые агенты, такие как я, могли бы работать в мире, где за вами постоянно кто-то наблюдает?

Я оставил очередь позади и быстро скрылся на боковых дорогах и объездных путях. У меня было тайное убежище на окраине Лондона, одно из нескольких, которые я держал на крайний случай. В том, о котором я думал, не было ничего особенного, просто арендованный гараж во вполне респектабельном жилом районе. Но в нём было всё, что нужно чтобы залечь на дно. Скрыться. Я всегда поддерживал свои тайники в актуальном состоянии и снабжал их полезными предметами для тех редких, но неизбежных случаев, когда моё прикрытие раскрывалось и мне приходилось в спешке исчезать. Я могу войти в любое из своих убежищ, и выйти кем-то другим, с совершенно новым обликом и удостоверением личности. Семья не знала об этих местах. Они ничего не знали о том, как я работаю. Они не хотели знать.

Я добрался до окраины Лондона без происшествий, хотя большую часть пути сидел за рулем напряжённый и сгорбленный в ожидании вызова или нападения, но этого так и не произошло. Избитый и изрешечённый пулями Хирондель привлекал множество взглядов, но никто ничего не говорил и не делал. В конце концов, это была Англия. Я направился в престижный жилой район, и мои весьма уважаемые соседи с открытыми ртами наблюдали, как я остановил машину перед арендованным гаражом. Я кивал и улыбался всем и каждому, а они быстро отводили взгляды в другую сторону. Здесь я разрушил свою репутацию, но это не имело значения… Я бы всё равно сюда не вернулся. Я открыл дверь гаража с помощью сканирования ладони, сканирования сетчатки глаза и произнеся пароль, а затем загнал Hirondel внутрь. Я вошёл и закрыл за собой дверь, и только тогда наконец позволил себе расслабиться. Я провёл добрых десять минут, просто сидя на капоте, крепко обхватив себя, слишком измотанный, даже чтобы двигаться. Я был уставшим, до мозга костей, уставшим и морально измотанным. За такое короткое время произошло так много событий, и почти все они были плохими. Но в конце концов я заставил себя подняться и снова встать на ноги. Я не мог себе позволить отдохнуть или хотя бы как следует всё обдумать. Моя семья уже наверняка отправила людей на поиски.

Умных, талантливых людей. Опасных людей. Теперь я был врагом, и не понаслышке знал, как Друды расправляются со своими врагами.

Я снял окровавленные куртку и рубашку, чтобы проверить рану на плече. Сгусток первой помощи почти усох, сморщился, теперь он только прикрывал рану. Я осторожно оттянул его и обнаружил, что отверстие уже зарубцевалось. Сгусток израсходовал свою псевдожизнь на лечение и восстановление меня, и теперь это был просто комок недифференцированной протоплазмы. Я уронил его на пол, произнёс нужные слова, и он растворился в жирном пятне на голом бетоне. Первое правило агента: не оставлять после себя улик. Полезные штуки, эти шарики. Мне было бы легче, если бы у меня было ещё несколько таких, но как только начинаешь желать чего-то… Я осторожно повёл плечом. Оно задеревенело, и всё ещё отдавало тупой болью, но казалась внушало оптимизм.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мои руки поднялись вверх, чтобы коснуться золотого ошейника на моей шее. Моя броня больше не была неуязвимой. Защита и безопасность, которыми я так небрежно пользовался всю свою жизнь, были отняты у меня в одно мгновение. Я задавался вопросом, смогу ли я когда-нибудь снова почувствовать себя в безопасности и обрести уверенность.

Я сел перед компьютером в углу, запустил его и составил список адресов и общих мест нахождения различных старых врагов, которые могли что-то знать о происходящем. Некоторые из них могут согласиться помочь мне за соответствующее вознаграждение; или шантаж. В Лондоне и его окрестностях никогда не было недостатка в плохих парнях, но только избранные могли иметь доступ к той информации, которая была мне нужна. И большинство из них были очень влиятельными людьми, часто имевшими веские причины убить меня на месте, как только я раскрою, кто я такой. Я работал над списком, вычеркивая то тут, то там, имена, где риск был слишком велик, и в итоге набралось с десяток возможных вариантов. Я распечатал прошедший ревизую список, выключил компьютер и некоторое время просто сидел, набираясь храбрости. Даже с моей бронёй, работающей в полную силу, это всё ещё были очень опасные люди. То, как Пророк Даниил вошёл в логово льва, было ничто по сравнению с тем, что ждало меня впереди. Но мне нужно было спешить. Мои респектабельные соседи уже должны были позвонить в полицию.

Поэтому я позвонил по мобильному телефону в одну небезызвестную фирму такси; анонимные чёрные такси, водители которых отвезут кого угодно куда угодно и никогда не зададут неудобных вопросов.

Работая в моей сфере деятельности вы учитесь находить такие фирмы. Они были надежными, но дорогими, и я впервые понял, что деньги станут проблемой. Семья уже наверняка закрыла все мои кредиты. Всё, что у меня было, - это наличные в моём бумажнике. К счастью, я всегда был параноиком и постоянно планировал. В небольшом металлическом сейфе в задней части гаража хранилось полдюжины поддельных удостоверений личности и десять тысяч фунтов стерлингов в использованных банкнотах. Достаточно, чтобы продержаться некоторое время. Я переоделся в новую одежду. Она немного отдавала затхлостью от долгого хранения в гараже, но была приятно неброской. Настолько типичной и неброской, что любому свидетелю было бы трудно найти в ней что-то конкретное для описания. Я сложил свою старую окровавленную одежду на полу, а затем разбил над ней капсулу с кислотой. Гадство. Мне очень нравился этот пиджак. Ещё одно пятно на полу…

Я с грустью посмотрел на Hirondel. Я никогда больше не смогу водить эту чудесную старую машину. Она стала слишком заметной, слишком примелькалась; и я не мог допустить, чтобы такая машина, со всеми дополнениями Оружейника, попала в руки обывателей. Я мрачно улыбнулся. Даже после всего, что произошло, я всё ещё защищал безопасность семьи. Прощаться с Hirondel было всё равно, что расставаться со старым другом или верным конём, но это нужно было сделать. Я похлопал по обесцвеченному капоту, а затем произнёс слова, которые должны были привести к автоматическому уничтожению машины. Конечно, ничто не может быть таким неуклюжим и капризным, как взрыв; нет, просто контролируемый элементарный поджог, который не оставит после себя ничего полезного и очистит гараж от всех улик. Полицейские криминалисты могли бы стереть себе все пальцы до костей и всё равно не нашли бы ничего, что можно было бы связать со мной.

Я параноик, я думаю наперёд и я очень скрупулёзен.

Я вышел из гаража и закрыл за собой дверь, и, конечно, безымянное такси уже ждало меня. Я подошёл к нему, сел и ни разу не оглянулся. Это важная часть работы полевого агента: уметь в один момент уйти от кого угодно, или от чего угодно и никогда не оглядываться назад.