Возвращение к началу Книга 10 - Майя Малиновская

- То, что нужно.

У него был моток веревки, но подозрительно тонкой. Он прицепил ее к поясу и стал искать взглядом путь наверх. Поиски заняли много времени. Наконец, он прошел дальше по дороге нашел удобное место для подъема и полез.

Лучше было не задаваться вопросами, но они возникали. После ответов. Почему ум из многих вариантов подъема вычленил этот? Почему тело знает как себя вести? Руки ловко цепляются за уступы, а ноги находят опору? Почему так легко подтянуться или повиснуть? Все "почему" возникали по мере подъема. Ум был занят не поиском цели, а этими "почему". Сознание и мысли - отдельно, тело - отдельно.

Оказавшись рядом с девушкой и услышав ее облегченный вздох, наконец, удалось избавиться от "почему", выдохнуть тоже и посмотреть в эти невероятные лиловые полные радости глаза. Снизу она казалась более хрупкой и моложе. Они были одного роста, ее одежда была изысканной, скорее жреческой, взгляд совсем не кроткий.

- Я ждала тебя, - с благодарностью и восторгом прошептала она, потому что не хотела обидеть того, другого, внизу.

Эта фраза заставила замереть.

- Меня?

- Да, - она кивнула. - Ведь ты - странник. Странник, правда?

А вот это большой и серьезный вопрос. Чтобы не отвечать, пришлось начать разматывать веревку, обвязывать ею девушку, соорудить подобие страховки для нее, потом залезть выше, найти место для того, чтобы перебросить веревку, спуститься снова и дать наставления.

- Тебе придется спуститься, повиснуть на руках, я буду тебя страховать, ты отпустишь руки, и я спущу тебя вниз.

- Я не боюсь, - заверила она.

А она не из трусливых.

- А потом внизу ты отвяжешь веревку и расскажешь мне, как сюда забралась, да еще ночью.

- Расскажу, когда мы останемся наедине.

Что она имеет в виду?

- Давай, осторожно и медленно, слушайся меня.

Для хрупкого создания она замечательно справилась со спуском. Молодой человек, с нетерпением ожидающий внизу, подхватил ее. Она посмотрела на него, отвела взгляд и сказала.

- Благодарю. Не стоило, я сама. Вы ранены.

- Не страшно. Я не смел спросить ваше имя, - спросил он, отпуская ее.

- Нейда.

- Я Мартин. Вы целы, я лекарь, если есть ушибы, я посмотрю.

- Нет, я не поранилась.

Ее руки были в пыли, он стал стряхивать пыль с ее ладоней, достал воду.

- Вы простояли там всю ночь, хотите воды? Еда тоже есть.

- Вы очень внимательны. Благодарю. - Она обернулась - О, мой спаситель!

Восклицание было адресовано серому существу, которое ловко, как смог наблюдать Мартин спустилось по веревке вниз с уступа. Что ту скажешь? Превосходство очевидно. Ни подъем, ни спуск затруднений не вызвал. Странник. Он стиснул зубы. Он готов с ненавистью смотреть на ловкого соперника. Он только с рассветом понял, с кем разговаривал половину ночи. Он прошел это место еще до сумерек, потом увидел вспышку и вернулся. Ничего не нашел и услышал сверху тихое:

- Помогите. Я ошиблась.

Они проговорили до утра. Она не знала, где находиться, просила описать горы вокруг их цвета в свете дня, какое небо. Он думал, что она слепая или сумасшедшая. И по утру понял, что пропал. Его сразила эта красота. Он бросился на помощь, но не имел опыта такого рода подъемов, он мог бы снять ее оттуда другим способом, но побоялся напугать, уж лучше пораниться и выглядеть беспомощным и жалким.

Он надеялся на случай, что помощь обязательно появиться.

И вот она появилась в виде соперника, чей вид был явно выигрышным. Он был высок, красив, его волосы темными локонами спадали до плеч, он странно одет, просто изъяснялся на этом языке и без труда залез наверх. И как он смотрел на нее! Его глаза полны загадочной глубины и тепла. Он был бы рад такому другу, но не сопернику. Однако, его терзала ревность, Мартин понимал, что несправедлив. Этот путник сделал то, что не смог сделать он. "О, мой спаситель". Слова предназначались не ему и вызвали боль. Потом девушка отошла от него, ее внимание было опять захвачено другим.

- Спасибо тебе, - призвав вежливость и такт, поблагодарил Мартин и, прижав к груди руку, поклонился. - Как твое имя?

Он не ожидал, что вопрос вызовет замешательство. И ответ был странным.

- М-м-м. У меня много имен.

- Ну, хоть одно из них, - попросил Мартин.

И вдруг тот засмеялся. Смех был звонким и добрым, какой бывает у бесхитростных созданий.

- Не знаю, какое выбрать. Зови меня, как тебе вздумается, - отмахнулся он, словно имя - несущественно.

Тут ему на помощь пришла Нейда.

- Я могу звать тебя Монту. Согласен?

- С радостью.

Названный Монту смотал веревку, поднял суму, засунул туда моток и сделал жест, приглашая идти дальше. Смущение ему было неведомо.

Он указал на разбитые колени Мартина.

- Раны нужно промыть. Вода есть?

- Я сам о себе позабочусь.

- Мартин - лекарь, - почему-то спешно пояснила Нейда загадочным тоном.

- А-а-а. Ты - смельчак, лекарь Мартин. Лекари не лазают по горам, они лечат, тех, кто оттуда падает. Верно? Это непростая затея - ночью лезть в слепую на такую скалу. Подъем там неудобный, камень сыплется, края острые. Счастье, что не поломался.

Это была похвала? Не выказывая никакого превосходства или гордости своим поступком, Монту осматривал разбитые колени Мартина, склонившись, как слуга, в глубоком поклоне.

- Это нужно хотя бы перевязать, - заключил Монту.

- Я помогу, - вызвалась Нейда, и Мартин сдался.

Пока Нейда ухаживала за раненым, появилась возможность рассмотреть его лицо еще раз и убедиться, что лицо из прошлого. Ему было больно, Марин запрокидывал голову назад, чтобы не застонать, когда Нейда доставала каменные занозы. Это лицо, искаженное то болью, то нежной благодарностью, кого-то так сильно напоминало! Но кого?! Они не знакомы, иначе Мартин не спросил бы имени.

Мартин был самым слабым ходоком, поэтому ему и Нейде было отдано право идти первыми. Дорога была не так широка, чтобы ходить по ней втроем. Мартин получил возможность идти рядом с Нейдой, Монту шагал за ними, предпочитая молчать.

Нейда была легконогим очаровательным созданием, не от мира сего. Она считала необходимой вежливостью уделять внимание обоим спутникам. Она поворачивалась к Монту, шла спиной вперед, не спотыкаясь, и разговаривала с ним.

- Как давно ты странствуешь? - спросила она.

- Я? Сколько помню себя.

- Где учатся так замечательно лазать и пользоваться веревкой?

- Я этим давно занимаюсь, - подтвердило серое создание.

Мартин обернулся и пошел чуть боком. Тембр голоса Монту был певучим и временами мелодичным, как у Нейды.

- Значит, ты тут давно? - спросил Мартин.

- Я не считал, - ответил Монту, а потом мечтательно протянул. - А вообще-то мне кажется, что горы - моя стихия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});