Рейтинговые книги
Читем онлайн Первое правило королевы - Татьяна Устинова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 61

Юра, как и Осип, был очень озабочен тем, чтобы ее статус «правильно соблюдался» — а заодно и его! Он — помощник «большого начальника», и он делал все, чтобы быть хорошим помощником.

Инна сложила расписание вчетверо и затолкала в сумочку. Даже из сумочки оно ее раздражало.

— Вы были великолепны, Инна Васильевна. Как всегда.

— Юр, я сто раз говорила, что расписание мне не нужно. Мне нужен только список запланированных встреч, которые нельзя отменить.

— Собственно, это и есть список…

— Собственно, это никакой не список! — Она выхватила расписание и вновь развернула. — Вот это что такое?

— Где, Инна Васильевна?

— Вот здесь. Это что написано?

Юра заглянул и старательно прочитал. С его точки зрения, все было правильно.

— М-м… Здесь написано — обед. Это для секретаря, чтобы вас лишний раз не беспокоили.

— Юра, у нас не бывает никаких обедов, уж вам ли об этом не знать! Почему тогда после обеда вы не написали — сон? Чтобы меня лишний раз не беспокоили?!

Юра пожал широкими плечами под коричневой итальянской дубленкой и улыбнулся доброй улыбкой. Он был франт, игрок, умница, специалист по подковерным делам, и Инне не хотелось с ним ссориться только потому, что Ястребов Александр Петрович сказал ей, что она с ним спит и чтобы в будущем ни на что не надеялась. Самодовольный, наглый мужлан, уверенный, что он сильнее всех на свете!

— Спокойной ночи, Инна Васильевна.

— До завтра, Юра. Не обижайтесь на меня!

Опять добрая улыбка во все «шестьдесят четыре» зуба.

— Что вы!..

Он вдруг поцеловал ей руку, прямо поверх перчатки, и ушел в свою машину.

Осип, перегнувшись, открыл ей дверцу.

Они тронулись со стоянки как раз в ту секунду, когда на обледенелом крылечке показались первые каменные лица и бетонные тела.

Осип надавил на газ и пулей вылетел на тихую улицу, освещенную единственным фонарем — вот какой понятливый!

— Ты что такой мрачный, Осип Савельич?

— Эфир твой смотрел.

Инна замерла.

— И что? Ты из-за эфира мрачный?

Молчание, сопение, ночная дорога.

— Осип Савельич!

— Чего?..

— Что с тобой? Чем я тебе не угодила?

Молчание, сопение и все такое.

Инна вздохнула. Вот наградил бог водителем! Беда просто. Но приставать не стала. Захочет — расскажет, нет — значит, пусть сам справляется со своими глубокими и трудными чувствами.

— Чего это ты… осторожность совсем потеряла, а?

— Что я потеряла?!

— Он тебе кто? Друг любезный, что ли? Чего ты с ним играешься? Он тебя раздавит, как… — Осип поискал слово, — как бабочку весеннюю!

Инна оценила деликатность — мог бы ведь сказать «муху навозную»!

Осип помолчал и снова начал:

— Ты чего? Воспитывать его решила при всем честном народе? На кой ляд он тебе сдался?! Ну, выставила ты его дураком, ну, все поняли, что он дурак, а дальше-то чего? Он тут губернаторствовать станет, а ты — прости-прощай работа?

Инна неожиданно и очень ясно осознала, что Осип… прав.

Абсолютно. Совершенно. Неоспоримо. Как еще он может быть прав?..

— Он, конечно, сволочь последняя, чтоб ему двигатель на пустой дороге заклинило! Но ты-то чего? Отомстит он тебе так, что… мама, не горюй! Или ты надеешься, что не он… того?..

— Чего?

— Ну, что не он, а Сергей Ильич в губернаторы выйдет?

Инна промолчала.

Странно, что инстинкт самосохранения не остановил и не вразумил ее.

Вчера ночью — неужели только вчера?! — она сказала Ястребову, что никаких его предложений принять не может, потому что она — игрок другой команды. Вчера она была уверена, что капитан этой самой команды предложит ей место — если не нападающего, то хотя бы защитника. Капитан предложил ей не то чтобы даже скамейку запасных, а барабан и дудку — развлекать игроков до и во время матча.

После матча развлекать их станет кто-то другой.

Инна даже самой себе не могла ответить на вопрос, почему Якушев предложил ей именно это. Боялся? Не доверял? Хотел, чтобы она прошла проверку?

А если она пройдет, ей будет предложено место нападающего? Или все-таки нет?

Сегодняшним эфиром с Ястребовым она как бы отрезала себе путь в другую сторону.

Валентин Григорьевич Хруст, председатель законодательного собрания, не возьмет ее в свой штаб никогда — они слишком сильно, слишком давно и слишком открыто презирали друг друга.

Ястребов вряд ли простит ее. К двум безумным ночам сегодня добавились еще теледебаты, синие искры у него в очках, напряжение электрического поля — еще чуть-чуть, и вышибет пробки!

Все остальные кандидаты и их штабы никуда не годились, и это было всем очевидно. Бывший «известный предприниматель», а нынче специалист по гробам и проводам в «последний путь», хорошо хоть фамилия не Безенчук. Нынешний «известный предприниматель», бывший ученый, постоянно проживающий в Израиле. Бывший заключенный — заключали его три раза, и все по ошибке, разумеется! — нынешний директор маргаринового завода. Шансов ни у одного из них нет никаких, и они прекрасно это понимают. Для них важно ввязаться в драку, чтобы до небес повысить собственный статус — кто был ничем, тот станет кандидатом в губернаторы! — и еще для того, чтобы получить от бизнеса денег побольше, упрятать их подальше и свалить все на те же выборы. Мол, дорогое это дело — в губернаторы прорываться, все ваши денежки мы употребили по назначению, а проверить это все равно никак невозможно!

— Инна Васильевна, ты что молчишь?

Она молчала потому, что Осип был прав, а она даже не подумала об этом, упиваясь своим сладким величием и превосходством! Но признаваться в этом она не хотела.

— Обиделась, что ли, Инна Васильевна?

— Нет, Осип Савельич. Все в порядке.

Осип помолчал немного.

— А вчера, на Ленина когда были, то… чего там случилось-то? Ты ж обещала рассказать.

Инна посмотрела в окно. До «Сосен» было уже рукой подать.

— Нечего рассказывать, Осип Савельич.

— Так ты ее видала, вдову-то? Или нет? Никогда и ничего не бояться — ей было восемь лет, когда она решила, что станет так жить. Что она никогда и ничего не будет бояться, уедет в Москву и больше не вернется в холодный дом с черным полом и окном, выходящим на засыпанный щепой двор и собачью будку.

— Я ее видала, Осип Савельич.

— Живую?

— Нет.

— Так она вечером уже померла?!

— Да.

— А ты у ней ничего спросить не успела?!

Инстинкт самосохранения наконец-то проснулся, выскочил наперерез и зажал ей рот.

— Не успела.

— Ты ж долго не выходила!

Инна вся подобралась.

— Я долго не могла найти квартиру.

— Ну? А потом чего?

— Что «ну», Осип Савельич! Любовь Ивановна уже умерла, когда я зашла. А потом мы уехали. Так что мы вчера на Ленина не были. Мы вчера по городу катались.

— Это я знаю, — пробормотал Осип. — Только мужики говорят, что ее тоже того… Любовь Ивановну-то.

— Что — того?

— Убили тоже, как и губернатора. И он, мол, не стрелялся, и она, мол, тоже… не сама умерла. Говорят, в крае больших изменений ждут, затем, мол, всю семью и прикончили…

Инна стиснула кулак.

— Каких изменений?

— А шут их знает. Говорят, что этот, которого ты сегодня дураком объявила, все и затеял. Только не сам по себе, конечно, а так они там, наверху, договорились. Чтоб выборов не ждать еще два года, а креслице для него сейчас освободить. Ну, и чтоб гарантия, значит. Так еще бабушка надвое сказала, кого люди тогда бы выбрали — может, Анатолий Васильевич так и остался бы губернаторствовать. Народ-то его любил, свой ведь! А эту нечисть не знает никто — откуда взялась, из каких щелей повыползла?! У них деньжищ, конечно, куры не клюют, только народ надуть все равно нельзя.

— Народ, Осип Савельич, надуть проще простого.

Он посмотрел на нее в зеркало заднего вида.

— Тебе видней, конечно, Инна Васильевна. Только говорят, что Мухин всем мешал, а супруга его догадалась об чем-то. Вот ее следом за ним и отправили. Догонять его, значит.

— Осип Савельич, замолчи.

«Вольво» остановился возле дачного забора. Решетка была до половины завалена снегом, а дальше чернели елки, при свете дня становившиеся голубыми. Инна посмотрела на елку.

Если бы у нее был ребенок, они стали бы ждать Нового года и ездили бы выбирать елку, а потом наряжали бы ее вдвоем и непременно разбили бы шар, а потом стали бы чай пить, чтобы не расстраиваться из-за шара.

Если бы у нее был ребенок, она накупила бы ему подарков в ярких коробках и старательно прятала бы их до самого Нового года, а потом выложила под елку и утром караулила, когда он вскочит в нетерпении и примчится смотреть. Пусть у него будет теплая байковая пижама, волосы в разные стороны, примятые подушкой, и одна щека краснее другой — та, на которой он спал. Он станет открывать подарки, дрожа от нетерпения и счастья, и этого счастья будет так много, что хватит на весь день и еще останется на завтрашний и послезавтрашний, а воспоминаний — на весь год!

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 61
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Первое правило королевы - Татьяна Устинова бесплатно.

Оставить комментарий