Плевать на все с гигантской секвойи - Екатерина Вильмонт

Что же все-таки ей подарить такое красивое и изящное… За несколько часов до отлета он пошел по магазинам. Купил Мишке роскошный парусник, а Марине бледно-зеленый шелковый шарф от «Эрме»…

Она наверняка сумеет оценить этот подарок. Надо только спрятать подарки в отдельный пакет и оставить в сейфе на работе. А то однажды с ним произошла идиотская история. Он привез одной даме, довольно полной, красивейшую блузку. Погода тогда была нелетная, он прилетел с большим опозданием, весь измочаленный, и просто рухнул в постель. А утром увидел эту блузку на теще! Оказалось, что Вика решила разобрать его чемодан и, обнаружив там кофту гораздо большего размера, чем ее, сообразила, что вещь предназначалась матери. Милейшая Нина Евгеньевна была немного смущена и даже как-то украдкой спросила: «Миша, ты уверен, что привез эту блузку именно мне?». Ему ничего другого не оставалось, как клятвенно заверить тещу в том, что конечно же он купил блузку для нее. Слава богу, сейчас уже нет нужды привозить из-за границы тряпки. Он вообще любил делать подарки, а теперь ему страшно понравилось радовать смешного маленького тезку.

Он с восторженно блестящими глазами станет расспрашивать, как называется тот или иной парус, и Михаил Петрович сможет с полным знанием предмета все ему объяснить. Он в детстве даже сам маетерил парусники вместе с отцом. У них в квартире от этих парусников некуда было деваться. Мать с сестрой категорически отказывались стирать с них пыль, возложив эту докучную обязанность на мужчин.

А когда отец заболел, все эти парусники пришлось продать, и хорошо еще, что нашелся покупатель, чудаковатый английский журналист. Тогда на эти деньги отцу покупали безумно дефицитные и дорогие лекарства. Но они не помогли. А чудаковатый англичанин потом женился на Линке. Прожили они всего два года и разошлись. Что там у них вышло, Михаил Петрович и по сей день не знал, Лина никогда не говорила об этом, а мать подозревала, что Сэм на поверку оказался гомосексуалистом.

Москва встретила его пронзительным холодом и дождем. Вот тебе и весна! Скоро лето, а холод собачий. Но, наверное, в такую погоду Марина не потащила сына на дачу. Значит, можно будет поехать с ней туда, там было так хорошо… От этих мыслей кружилась голова. Позвонить ей или нагрянуть без звонка, с подарками, как Дед Мороз? Марине надо еще купить цветов. Тогда она не сможет выставить меня, ей будет неудобно… Да, лучше без звонка!

Булавин был в отъезде, они связывались по телефону. Тот дал Михаилу Петровичу возможность отдохнуть недельку. «Если, конечно, не будет форс-мажора! Поезжай с женой на Кипр или еще куда, а хочешь, я ей скажу, что опять послал тебя в командировку, и ты отчалишь со своей неюной кралей?»

«Я бы с радостью, но, боюсь, еще не время. Так что насчет отпуска поговорим потом!»

Покончив с делами на фирме, он позвонил домой и предупредил, что вернется поздно.

– Миша, что с твоей машиной? – спросила Вика. – На ней какие-то странные вмятины…

– Знаю, но откуда они взялись, понятия не имею, – с трудом сдерживая смех, ответил он. Кому же в голову взбредет, что «БМВ» пострадал от козла Мишки? – Ничего, я завтра займусь этим.

Он побрился у себя в кабинете и на всякий случай набрал номер Марины. А вдруг все-таки она на даче? Но трубку сняла нянька. Он, изменив голос, попросил Ивана Ивановича.

– Ошиблись номером, – буркнула нянька.

Лифт не работал. Он легко взбежал на третий этаж. Позвонил. Сердце билось где-то в горле.

– Кто там? – раздался нянькин голос.

– Михаил Петрович. Откройте, прошу вас!

Дверь приоткрылась.

– Это вы? – показалась голова Алюши.

– Добрый вечер, Александра Ивановна!

– А никого нету.

– Марина еще не пришла?

– Так уехала она.

– Уехала? – У него упало сердце. – Куда уехала?

– Так в Турцию.

– А Миша?

– И Миша. Из-за него и поехала. А вы, гляжу, с цветочками…

– Ох да, возьмите цветы, прошу вас!

– Да мне-то зачем?

– А мне что с ними делать?

– Жене свезите. Обрадуется небось.

– Скажите, Александра Ивановна… Ах да, у меня тут и для вас подарочек есть, вот, конфеты… очень вкусные… А это для Миши… – Он протянул старухе высокую коробку с парусником.

– Это чего?

– Подарок для мальчика. Поставьте к нему в комнату.. Он приедет, обрадуется.

– Ишь, бедолага, всем подарочки привез, а никого нету. Ладно уж, заходи, чаем напою, если не побрезгуешь со старухой-то чай пить.

– Спасибо, – почему-то обрадовался он.

Она впустила его, взяла из рук подарки.

– Проходи на кухню, я сейчас. Есть хочешь или только чайку?

– Чайку, если можно.

– Можно, отчего ж нельзя, а вареньице употребляешь?

– Спасибо, с удовольствием.

– Вот тут вишневое и абрикосовое.

– А Марина какое любит?

Старуха внимательно на него взглянула и опять полезла в буфет:

– Вот! Марино любимое… Специально для нее делаю, деликатес!

Он понял, что сердце Алюши смягчилось.

– Крыжовник? Обожаю крыжовенное варенье!

– Да не просто крыжовник, а в каждую крыжовину вишня запихнута! Вот уж канитель так канитель, но мне на Марю никаких трудов не жалко.

– О, как вкусно! В жизни такого не пробовал! – искренне восхитился Михаил Петрович.

– Твоя жена такого не варит?

– Моя жена вообще варенья не варит. Теща, правда, варит, но на такое она не способна! Чудо!

Царское варенье!

– Его так и зовут «Царское варенье»!

– А вы конфеты откройте, Александра Ивановна, я их во Франции для вас купил специально!

– Ишь ты, надо же, удостоилась на старости лет! – засмеялась она, но явно была очень довольна. – Я их лучше для Мишки припасу Он приедет, тогда и откроем.

– Александра Ивановна, пожалуйста, эти конфеты для вас. А Мише я куплю любые, какие он захочет! Ешьте и не думайте прятать.

– Нешто и вправду попробовать? Ладно, уговорил. Ты, я гляжу, любого уговоришь. Вернее, любую! Только смотри, я Марю в обиду не дам. Не погляжу, что ты мне конфеты привез, глазоньки-то выцарапаю, если Марю мою обидишь!

– Меньше всего на свете я хочу ее обидеть!

– А дети у тебя есть?

– Есть. Дочка. Ей уже двадцать три года. Замужем побывала, развелась.

– А внучков тебе не принесла?

– Нет пока.

– Сколько тебе годков-то?

– Пятьдесят один.

– Старый уж, а с виду не скажешь. Седина в бороду, выходит, а бес в ребро?

– Нет, Александра Ивановна, это не то… Мы с Мариной недавно познакомились, но я люблю ее уже много лет, даже сам не понимал, что это любовь…

– Это как же? – заинтересовалась старуха.

– Я ее впервые увидал восемнадцать лет назад.

Увидал и на всю жизнь запомнил. Никогда не забывал… А тут случайно на чужой свадьбе встретил – и пропал… Совсем голову потерял… Видите, ничего от вас не скрываю.