Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Классические проявления этого феномена достаточно интересны. Например, многие считают ключевым принципом шахмат сохранение контроля центра доски. В игре шахматистов любого уровня соперник, который доминирует в центре, обычно получает преимущество, поскольку его фигуры могут влиять на весь ход сражения. Любопытно, что изучение игр некоторых выдающихся гроссмейстеров доказывает их пренебрежительное отношение к этому принципу. Наиболее наглядно это видно на примере выдающегося английского шахматиста Майкла Адамса. Его фигуры зачастую занимают позиции по краям доски, а центр он отдает оппоненту — и при этом выигрывает. Секрет такого успеха состоит в глубоком усвоении шахматных принципов, касающихся контроля над центром доски. Майкл Адамс знает, как это сделать, не выдвигая туда свои фигуры. Он научился совершать настолько маленькие круги, что даже гроссмейстеры не замечают их.
Концепция «маленьких кругов» стала ключевой составляющей моего изучения шахмат и боевых искусств. В обоих видах спорта игроки склонны к рассчитанным на публику эффектам и с трудом осознают, что тонкое понимание сути и совершенствование приемов более важно, чем гонка за их количеством. По-моему, это очевидно — ведь именно благодаря такому подходу я выиграл свой первый национальный чемпионат по туйшоу в ноябре 2000 года после всего лишь двух лет занятий боевыми искусствами. Конечно, многие из моих соперников владели туйшоу лучше меня, но в том, что я знал, я разбирался лучше.
Я максимально сконцентрировал свои движения в пространстве и времени, а мои противники оставались верны масштабным, элегантным и относительно неэффективным приемам. В сферах деятельности с высоким уровнем конкуренции успеха можно добиться, если обладать чуть-чуть более эффективной техникой, чем конкуренты. На самый верх люди взбираются не благодаря знанию секретных приемов, а скорее благодаря совершенному владению их базовым набором. Глубина всегда побеждает широту охвата, поскольку открывает путь для нематериальных, бессознательных, творческих составляющих нашего скрытого потенциала.
Глава 12. Игра на противоречиях
Финалист чемпионата мира по кунг-фу в супертяжелом весе Вон Фей Ханг. Сентябрь 2001 года
Стокилограммовый гигант мрачно взглянул на меня, и мы соприкоснулись тыльными сторонами запястий. Его потное, с тяжелыми чертами лицо дышало яростью. Этот парень, опытный боец, не отягощенный нравственными принципами, приехал на турнир в сопровождении множества друзей и сейчас рвался разорвать меня на части. Судья стоял неподвижно, готовясь дать сигнал к началу второго раунда. Я сделал глубокий вдох, выдохнул и почувствовал, как кровь струится по моим жилам, а земля становится мягкой под ногами. Через семь недель предстояло защищать титул чемпиона США по туйшоу в среднем весе.
И, имея семьдесят семь килограммов веса, я решил в качестве тренировки поучаствовать в региональном турнире среди тяжеловесов. Возможно, время для подобного эксперимента выбрано неудачно, но мне было интересно проверить, можно ли противостоять бойцам, намного более тяжелым и сильным, чем я сам.
В первом раунде мне удалось нейтрализовать силу соперника и направить ее против него самого. Сейчас он стоял передо мной — выведенный из равновесия, разъяренный и пышущий агрессией. Судья дал сигнал к началу боя, и соперник буквально взорвался: началась грубая и стремительная атака одновременно со всех направлений. Тем не менее мне каким-то образом удалось расслабиться и воспринимать происходящее как в замедленном кино. В туйшоу бойцов учат обращать агрессию против нападающего, но зачастую это бывает легче сказать, чем сделать, ведь соперник тоже много месяцев оттачивал боевое мастерство. Мое плечо ушло назад как раз в тот момент, когда он нанес удар левой рукой, и его кулак просвистел сквозь пустоту; зато правым кулаком он попытался нанести удар в область живота. Я сумел уклониться, захватил его правый локоть и придал ему дополнительное ускорение. Дальше помню, как этот парень отлетел в сторону, дважды перевернувшись в воздухе, прежде чем приземлился в двух с половиной метрах поодаль. Он потряс головой и опять двинулся на меня. Оставалась всего одна минута до конца раунда и моей победы в финальной игре турнира. Он атаковал, и я скользнул в сторону, почувствовав, что удалось вывести его из равновесия.
Но в следующий момент его плечо врезалось в меня, и что-то хрустнуло. Руку обдало жаром, потом холодом. Я понял, что она сломана. Боль помогла сосредоточиться еще сильнее. Течение времени замедлилось вплоть до полной остановки. Я не подавал виду, что травмирован; приходилось молча бороться одной рукой и стараться уклоняться от его атак. На видеозаписи поединка его руки свистят как пули у моего виска, а в реальности они напоминали скорее облака, медленно проплывающие мимо, — было нетрудно уклониться от них, нейтрализовать атаку, увлечь их в другое измерение и использовать в своих интересах. В голове не было никаких мыслей, да и меня здесь не было, лишь чистый поток энергии... Как в шахматной партии.
Вспоминая об этом решающем моменте моей карьеры в боевых искусствах, я думаю, что он весьма напоминал момент озарения, который мне пришлось пережить в Индии во время землетрясения несколькими годами ранее. В обоих случаях мощный отвлекающий фактор способствовал высокой эффективности игры.
Во время той шахматной партии землетрясение очистило мой мозг, и в результате было найдено наиболее удачное решение для позиции. Во время боя туйшоу сломанная рука заставила время почти остановиться, и я возвысился до понимания смысла своей жизни. В главе «Зона комфорта» я говорил, что, учась справляться с неконтролируемыми обстоятельствами, эффективный спортсмен проходит три этапа. Первый состоит в том, что надо привыкнуть к несовершенству мира. Я упоминал о полоске травы, клонящейся под ураганным ветром, в противоположность хрупким прутьям, сломанным тем же ураганом. На втором этапе мастер боевых искусств учится использовать это несовершенство к своей выгоде — например, размышлять под грохот музыки или использовать землетрясение для прозрения. На третьем этапе, относящемся больше к психологии деятельности, следует научиться связывать поток сознания и небольшие толчки, побуждающие нас развиваться, независимо от того, вдохновляют ли на это обстоятельства. Если сначала мне требовалось не меньше, чем землетрясение или сломанная рука, чтобы добиться ясности мысли, теперь хотелось бы научиться достигать того же результата ежедневно без особых потрясений. Иными словами, я понял, что озарение возможно, и теперь хотел постоянно достигать его, но желательно не ломать при этом кости каждый раз, когда потребуется максимально использовать потенциал своего мозга. Поэтому освоение навыков психологии деятельности включает создание стимулирующего озарение внутреннего настроя. В части III я расскажу о своей методике развития этой способности. А сейчас давайте подробно рассмотрим три этапа развития эффективности деятельности и одновременно выясним, почему они же являются и ключевыми составляющими долгосрочного процесса обучения.
Давайте на минуту вернемся к напряженной сцене, в которой сломанная рука помогла мне понять, что делать дальше. Восприятие окружающего в ту минуту обострилось настолько, что я видел все вокруг как в замедленной киносъемке. Казалось, соперник застыл в какой-то вязкой субстанции, тогда как я мог двигаться на полной скорости. Это был очень вдохновляющий опыт; именно он стал моей путеводной звездой в изучении боевых искусств на несколько последующих лет. Но когда уровень адреналина в крови упал, обнаружилась неприятная проблема.
Оставалось семь недель до чемпионата США по боевым искусствам, а у меня была сломана рука.
На следующий день я пошел к врачу, надеясь, что все не так страшно. Однако, сделав рентген, он сообщил, что никаких шансов на участие в чемпионате нет, поскольку у меня обнаружился спиралевидный перелом пястной кости. В самом лучшем случае кость срастется через шесть недель, но мышцы руки к тому времени атрофируются, поскольку на руку от локтя до кисти придется наложить гипс, чтобы полностью обездвижить ее. После снятия гипса у меня будет всего несколько дней для проведения физиотерапии; в такой ситуации планировать колоссальную нагрузку спортивного турнира просто безрассудно. Тем не менее из кабинета врача я вышел исполненным решимости сражаться и уже через день после получения травмы приступил к тренировкам.
В первые несколько дней, работая только одной рукой, я чувствовал себя уязвимым. Кроме того, были опасения, что кто-нибудь случайно ударит по поврежденной руке и усугубит травму. Правую руку приходилось держать сзади и тренироваться только с теми партнерами, которым я доверял. Мы двигались медленно, работали только в стойке, избегая бросков. В основном это были классические упражнения туйшоу, когда соперники стараются почувствовать центры равновесия друг друга, нейтрализовать атаку и заставить потерять равновесие. Такие упражнения отличаются от классических противоборств, но тоже служат важным методом развития способности чувствовать назревающую атаку или силовое воздействие — чем-то они напоминают вспомогательную медитацию в боевых искусствах.
- Основы рисунка для учащихся 5-8 классов - Наталья Сокольникова - Искусство и Дизайн
- Сотворение мира. Люди. Вып. 3 - Жан Эффель - Искусство и Дизайн
- Искусство и жизнь - Уильям Моррис - Искусство и Дизайн
- Престижное удовольствие. Социально-философские интерпретации «сериального взрыва» - Александр Владимирович Павлов - Искусство и Дизайн / Культурология
- Архитектура как воссоздание - Сэм Джейкоб - Искусство и Дизайн
- Пикассо - Роланд Пенроуз - Искусство и Дизайн
- Рерих - Максим Дубаев - Искусство и Дизайн
- Пикассо - Анри Жидель - Искусство и Дизайн
- Парки и дворцы Берлина и Потсдама - Елена Грицак - Искусство и Дизайн
- Модильяни - Паризо Кристиан - Искусство и Дизайн