Попаданка в Академию Магов - Анастасия Евгеньевна Кулакова

сделать, чтобы это остановить, а леди вдруг махнула рукой и пламя исчезло.

— Так бывает. После инициации первое время будет штормить, и магия будет лезть отовсюду. Имей ввиду, она спала слишком долго, ее очень много. Тебе придется научиться тотальному контролю, как своих эмоций, так и силы в целом.

Я вдруг обрела дар речи.

— Какой, к черту, инициации? Что со мной было? Что я должна была понять после произошедшего? Что моя, якобы родственница, приперла меня на съедение гигантского плюща, который пережевывал и переваривал меня хрен знает сколько времени? — С каждым словом я кипятилась еще больше, но вдруг осознала, что если огонь снова появится, я просто напросто все тут и правда сожгу. Я опустила руки, закрыла глаза и глубоко вздохнула. Медленно, но верно мое состояние приходило в норму.

— Вот видишь. Твой первый осознанный контакт с силой. Ты ее усмирила. А она, видимо, очень рада быть тут, поэтому подчинилась. Любопытно… — Она задумчиво разглядывала меня, а я стояла и хмуро на нее смотрела.

Ну, вдруг эта мадам поимеет совесть и все таки объяснит мне все.

— Так. — Она будто снова вернулась в разговор. — Отвечая на твой вопрос. Инициация — это пробуждение силы мага в полном ее объеме. Обычно проводится под присмотром главы рода в раннем возрасте. Но так как у нас такая ситуация сложилась… Родственников живых у тебя нет, да и ты далеко не в раннем возрасте, пришлось довериться самому источнику. Раньше такое делали только в крайних случаях, но ты справилась. Я была уверена, что ты сможешь, поэтому даже не переживала за тебя. Не проведи мы инициацию, сила бы ушла на перерождение, а ты стала бы слабой тенью своего рода. А сейчас ты полноправная глава рода Ваоленс, а также сильнейший маг современности. Правда пока не обученный…Но это ничего. С этим я тебе помогу. — Она подняла на меня взгляд, будто переводя дух, а я подумала вдруг: «Интересно, а призраки тоже устают и им надо отдышаться? Ведь технически она мертва. Зачем ей кислород?». А леди тем временем продолжила:

— Отвечая на следующие твои вопросы, инициация всегда болезненна, но обычно старшие страхуют молодых, чтобы не было травм, ты же смогла сама, хоть и не идеально. Поверь мне, могло быть гораздо хуже.

— Хуже, чем было? — Я округлила глаза.

— Намного. — Она отвечала серьезно и я, вдруг, поняла, что со мной не служанка беседу ведет. Эта леди была кем-то очень высокопоставленным при жизни.

— Кто вы? — Решила я, что хватит ходить вокруг, да около, и задала вопрос в лоб.

Леди напряглась, выпрямила спину и посмотрела прямо мне в глаза.

— Тебя ответ шокирует. Не время еще…

— Позвольте мне решать, чему время, а чему нет! — Вспылила я, что даже перебила ее. Знаю, что неприлично, но в данный момент мне плевать. — Я с момента появления в этом мире, только и слышу, что кто-то что-то все время за меня решает. Если вы мне родственница, то знаете, что я не успокоюсь, пока не узнаю — кто вы и что происходит.

Она очень долго молчала, размышляла, видимо, стоит ли мне отвечать. Что-то решив для себя, она начала:

— Анна, меня зовут Николь. Я прекрасно понимаю твое состояние, в большей степени потому что ты характером пошла явно в отца… Никогда бы не подумала, что начну злиться на этот факт, но в данный момент отцовское упрямство, которое в тебе ярко выражено, мне не на руку, но сейчас тебе и правда проще рассказать правду. — Она проплыла мимо меня к окну, обернулась и сказала:

— Твой отец… Оттон Ваоленс. Он погиб, спасая свою жену и нерожденного ребенка, в том злосчастном месте, куда тебя угораздило закинуть после перемещения в этот мир. Он пожертвовал собой не задумываясь, единственное что заботило его в тот момент, чтобы его жена успела завершить ритуал и отправить их малыша туда, где он сможет выжить и вырасти. Стать счастливым. Обрести то, что у них в тот момент отнимали. Оттон на тот момент еще не знал, что малыш — это дочка. Он не понимал, что она не только вернется обратно сюда, но и возглавит свой род как и положено всем женщинам в нашей семье. А вот его жена знала, поэтому перестраховалась. Привязала себя к этому миру, к источнику, лишив себя возможности воссоединиться с любимым за гранью. Она завершала ритуал и затылком ощущала как ее любимый умер, не смогла обнять его, не смогла сказать ему, что любит… Не смогла объяснить ему почему так поступает. Скажи она ему заранее, он бы не позволил. Поэтому она сделала все сама. — Она сглотнула и опустила голову, а я вдруг начала понимать.

— Вы моя… — Я сглотнула, не в силах произнести вслух свою догадку.

Она обернулась и посмотрела на меня, полными слез глазами:

— Да. Меня зову Николь Ваоленс. И в ту ночь, я отправила тебя в немагический мир, чтобы спасти твою жизнь. Я отправила своего нерожденного ребенка, отказалась от вечности с мужем, чтобы однажды встретить тебя здесь и помочь тебе пройти этот путь.

Глава 26

Когда я была маленькой, я часто мечтала о волшебных мирах, принцах на конях и розовых пони.

Когда я стала старше, мечтательность никуда не делась, но она была поглубже спрятана. Я зарыла в себе любовь к фантазиям под толстым слоем проблем, обязанностей и долга.

Учеба, череда неудачных отношений, работа, брак, развод, новая работа…

Все это создавало в моем мире огромный котел, в котором я варилась, медленно сама себя помешивая. Нет, я не была полностью погружена в дела, но и мечтам в моей жизни места нет.

Чем больше я искала в своих кавалерах черты характера книжных героев, тем больше разочаровывалась. Неосознанно, конечно. Не было такого, что я список составляла и по пунктам зачеркивала. Но хотелось все-таки какой-то сказки.

Но сказки в моем мире так и не случилось.

Мужчины были грубоваты, ограничены и довольно посредственны, но, то чего мне в них не хватало, я отлично дорисовывала в своем воображении.

А потом натыкалась на айсберг «реальности».

Увы, меня жизнь ничему не научила, но разочарование, которое преследовало меня все время, не только по поводу мужчин, сшило мою жизнь по-своему.

Радоваться мелочам я разучилась и к своим годам, абсолютно не имела никаких стремлений, не было мечты и цели. Я просто жила.

Шла по своему пути, ясно понимая, что меня в этом мире ничего выдающегося не ждет.

Возможно,