(Настоящая) революция в военном деле. 2019 - Андрей Леонидович Мартьянов

будут превосходные подводные силы ВМС США мирового класса, которые в отсутствие надёжной поддержки авианосцев и средств противовоздушной обороны надводных кораблей будут вынуждены противостоять не только российским подводным лодкам, но и её патрульной / противолодочной авиации.

Это ситуация, с которой военно–морской флот США не сталкивался в 1970‑х и 1980‑х годах. На самом деле, военно–морской флот США никогда не сталкивался с такой угрозой и такими серьезными стратегическими последствиями, как это касается геополитического положения США. Даже во времена холодной войны все ещё считалось, что военно–морской флот США сможет преодолеть “клещи” советского военно–морского флота, также известные как Фланговая стратегия, вокруг Европы, чтобы обеспечить переброску живой силы и военной техники через Атлантику в случае войны между НАТО и Варшавским договором. Те времена прошли, потому что не в интересах России “вторгаться” в Европу, хотя в случае войны она сможет обеспечить сухопутный ”мост" в Калининградскую область, которая остаётся единственным официальным эксклавом Российской Федерации, и потому что характер войны изменился. Однако это как раз тот факт, с которым западные элиты пока не способны столкнуться.

Тот факт, что западный политический класс медленно осознает новую военную реальность как из–за высокомерия, так и из–за отсутствия надлежащего военного опыта, был продемонстрирован почти комичным образом в марте 2019 года во время военных игр НАТО, целью которых было рассмотреть возможную эскалацию между Россией и Украиной. Участники этих игр во главе с бывшим генеральным секретарем НАТО Лордом Робертсоном, в том числе студенты магистерской программы по международным конфликтам и сотрудничеству, не знали элементарной географии территории и основывали свои военные игры на бредовых предпосылках, таких как вступление Украины в НАТО.

На это было стоит посмотреть. То есть до тех пор, пока не было представлено “военное планирование”, которое среди таких жемчужин стратегического мышления включало совершенно ложную оценку возможностей России и привело к драматическому проявлению полной военной некомпетентности новых элит НАТО, когда был сделан вывод, что:

Действия НАТО на Украине будут осложнены из–за низкого моста, который открыла Россия, соединяющего Крым с материковой частью России. Это затрудняет движение более крупных судов между черноморскими портами Украины и Средиземным морем.24

На данном этапе возникает вопрос: какова ценность подобных "военных игр” для студентов и политических лидеров, настоящих и будущих, которые не имеют даже элементарного представления о влиянии сложных современных боевых технологий на тактику, операции и стратегию? Люди со степенями магистра или доктора философии в области экономики, международных отношений и права, среди других гуманитарных областей, не имеют подготовки, необходимой для того, чтобы стать хорошими военными аналитиками или, особенно, великими военачальниками — у них просто нет инструментов для понимания современной войны. Абсолютная абсурдность такого вывода о том, что Крымский мост является препятствием для, предположительно, прохода “более крупных кораблей” НАТО в Азовское море, конечно, упускает из виду один очень серьезный вопрос — в случае любой реальной обычной войны между НАТО и Россией, сколько “более крупных кораблей” НАТО переживут опасное и абсолютно бесполезное в военном отношении путешествие к Крымскому мосту? Неважно, что русские сопротивляются вторжению на Украину с 2014 года, несмотря на многочисленные призывы сделать это изнутри России от людей с таким же низким геополитическим и военным интеллектом, как у тех, кто участвует в такой пародии на военные игры, какую ведёт лорд Робертсон.

В целом, у западных элит возникают огромные проблемы с пониманием реалий ракетного века. И, как показывает приведенный выше пример, похоже, что они не смогут сделать этого в будущем, по–прежнему рассматривая возможность обычного конфликта между НАТО и Россией как очень далёкую от какого–либо ущерба Лондону, Брюсселю или Вашингтону, округ Колумбия. Ничто не может быть дальше от истины, но именно это продолжает составлять главное препятствие для многих планировщиков НАТО и Пентагона — миф о полностью безопасном тылу при обычном сценарии.

Географическая изолированность: миф о надёжном тылу

Географическая изолированность, то есть большие расстояния от противника, больше не является решающим фактором в обычном, неядерном сценарии. Мифология удаленности обычных театров военных действий и, следовательно, безопасности тыла была увековечена Соединенными Штатами, которые провозгласили себя “лучшей боевой силой в истории”, основываясь исключительно на кампании против третьеразрядной иракской армии и военно–стратегической некомпетентности самого Саддама Хусейна.25 Тот факт, что вооружённые силы США за всю свою современную историю никогда не испытывали какого–либо серьезного огневого воздействия на свои командные пункты и тыл, почему–то никогда не обсуждался. То есть, только после выступления президента Путина перед Федеральным Собранием России 1 марта 2018 года — несмотря на тот факт, что ещё до начала Россией эпохи гиперзвуковых ракет в военных действиях, даже до раскрытия ею информации о существовании и развертывании таких систем вооружения, как Кинжал, Россия обладала обычной способностью уничтожить любую военную цель в Европе, на Ближнем Востоке или в самих США. Россия размещала носители крылатых ракет большой дальности на всех стратегических направлениях с 2014 года, что подтвердил начальник Генерального штаба Валерий Герасимов в 2018 году.26 Само представление о том, что ты окажешься, подобно армии Саддама, с полностью нарушенным командованием и контролем, с отключёнными датчиками, тыловыми складами боеприпасов и заранее развернутыми силами, подвергшимися нападению, — это не то, что многие в нынешней политической элите США и даже некоторые военные элиты могут легко себе представить.

Более того, западные элиты, и особенно американская элита, как правило, просто не в том настроении, чтобы рассматривать свои страны и себя лично в качестве возможных и законных целей в случае обычной войны. Например, россияне знают, что президент Путин даже сегодня может стать мишенью для различных правительственных и неправительственных групп — даже в мирное время. В случае войны российский президент, премьер–министр и вся цепочка командования и национальных властей, включая, но не ограничиваясь ими, депутатов обеих палат российского парламента, осознают, что они автоматически станут мишенями. Отсюда важность всего представления о том, что точность современного оружия массового поражения такова, что оно может буквально влететь в дверь гаража дома, что делает войну ещё и очень личной, — психологический барьер, который немногие на Западе способны преодолеть, хотя это не просто возможность будущего, а текущая реальность сегодняшней войны, которая, вероятно, станет ещё более смертоносной и острой.

Расположение в стратегической глубине, вдали от линии соприкосновения противоборствующих сил, уже очень мало гарантирует личную безопасность. Но американский политический класс пока не мыслит в таких терминах — у них просто нет ориентиров, чтобы считать себя лично в опасности, кроме тех американских законодателей, которые являются