Камень предтеч - Андрэ Нортон

– Идёт удить рыбу…

– Что?.. – начал я.

– Молчи! – Иит стал просто невыносим. – Да, идёт удить рыбу. Будь осторожен. Я с трудом читаю его мысли. Он находится на очень низкой ступени развития, думает в основном о еде, и его мыслительный процесс весьма примитивен. Он идёт к воде, где надеется заняться рыбной ловлей.

– Это тот, с дубинкой?

– Скорее всего, да, – согласился Иит, – если только здесь не развилось два примитивных вида. Правда, вряд ли это тот же самый туземец. Мне кажется, они часто ходят в этом направлении. Он шагает по тропе с уверенностью существа, идущего по знакомой дороге, на которой ему нечего бояться.

Я не разделял уверенности туземца. Неподалёку раздался громоподобный удар. С Иитом на плечах я бросился к ближайшему дереву, прижался к нему спиной и выставил вперёд перепачканный соком нож. Обзор был слишком ограничен. Как я не старался разглядеть хоть что-нибудь, почти ничего не видел за стволами деревьев и переплетениями лиан.

Всё было спокойно. Судя по звуку, рухнуло одно из гигантских деревьев, чьи корни, казалось, достигали ядра планеты. Рухнуло? Рано или поздно все деревья умирают. А мёртвое, начавшее гнить дерево неизбежно падает под тяжестью покрывающих его лиан и растений-паразитов. Ведь упало же дерево, что образовало прогалину в лесу. А вдруг следующим будет как раз то, к которому я прижимаюсь спиной? Сперва я устремился к нему в поисках укрытия, а теперь так же быстро убежал прочь.

Не знаю, может ли мысль выражать насмешку, но именно такая мысль исходила от Иита. Я решил, что он становится совершенно несносным.

Как назло, я тут же зацепился ботинком за корни лиан и рухнул навзничь, словно мёртвое дерево. Я пришёл в ярость. Реакция Иита была мгновенной, он спрыгнул на землю и уселся неподалёку, обнажив клыки, всем своим видом выражая недовольство.

– Если ты не можешь ходить нормально, – выпалил он, – то по крайней мере, смотри под ноги. Зачем ты таскаешь на себе эту тяжёлую и никому не нужную шкуру?

Действительно зачем? Я так вспотел под скафандром, что комбинезон прилипал к телу. Кожа зудела, особенно там, где я не мог почесаться, было очевидно, что мне придётся не один день мокнуть в ванне, чтобы избавиться от преследовавшего меня собственного запаха. И всё же я цеплялся за скафандр, как тарк цепляется за свой панцирь, защищающий его от неизвестности.

Для космоса он больше не годился. Осмотрев его, я обнаружил, что порвал его при спуске с дерева. Тяжёлые ботинки камнем висели на ногах и тонули в перегное. Пояс, в кармашках которого лежали все наши нехитрые пожитки, можно приспособить поверх комбинезона, а сам скафандр… Иит прав. Он только мешает. И всё же я еле двигал пальцами, расстёгивая многочисленные застёжки и пряжки, мне ни за что не хотелось расставаться со своим панцирем.

Однако сбросив его и почувствовав прохладу, я вздохнул с облегчением. Когда мы двинулись дальше, у меня был лишь маленький свёрток за спиной, руки оставались свободными, и я мог орудовать ножом, идти стало намного легче. Прочные трикотажные вкладыши, которые я вытащил из космических ботинок, не только предохраняли ноги от соприкосновения с почвой, но и обладали тем преимуществом, что не скользили по перегною. Найти бы теперь пруд или ручей, окунуть в него своё распаренное тело и вымыться по-настоящему, правда, в незнакомом мире подобное мероприятие было совершеннейшим безрассудством, разве только я сперва убедился бы в том, что в воде нет никаких обитателей, которые могли оказать сопротивление при моём вторжении.

– Вода… – объявил Иит. Его голова покачалась из стороны в сторону. – Вода… много воды… неизвестные животные…

В воздухе витали разнообразные, незнакомые запахи. Я поверил Ииту и пошёл медленнее. Почва под ногами стала влажной, на ней оставались более глубокие и чёткие следы. Я выделил один, отпечатавшийся поверх других. Клиновидный, с зубцами, чётко выделявшимися там, где выступал за края тропы, он был намного больше тех, что оставлял я сам.

Я не следопыт и никогда не охотился на животных. Правда, я бывал в колониях переселенцев и на первобытных планетах, но не видел там ничего, кроме деревень и факторий. Я не имел никаких навыков жизни среди дикой природы. Но всё же понял, что существо, оставившее такие чёткие и глубокие следы, было большим и тяжёлым, и, скорее всего, передвигалось нерешительно.

– Вода, – повторил Иит.

Я уже и сам догадался об этом. На залитой жидкой грязью тропе больше не оставалось чётких отпечатков следов. Кое-где земля была более твёрдой, и я прыгал с кочки на кочку. Очень скоро тропа скрылась под тонким слоем воды, из которой поднимались деревья и кусты. Попадались кучи мусора, застрявшие в переплетениях лиан на высоте моего роста. Создавалось впечатление, что здесь недавно произошло наводнение, и теперь земля медленно просыхала.

Между деревьями в ямах показались лужи, пахнущие гнилью и окружённые полосами жёлтого ила. Мы прошли мимо груды костей, застрявших среди лиан; узкий череп скалил на нас свои зубы.

Лужи превратились в небольшие озёра, озёра, соединяясь вместе образовывали огромные пространства покрытые стоячей водой. Подмытые деревья угрожающе клонились в разные стороны. Те, что поменьше, были вырваны с корнем и торчали комлем вверх.

– Осторожно!

И снова предупреждение Иита запоздало. Возможно, из-за зловония его обоняние утратило свою остроту, но он унюхал туземца лишь после того, как я его заметил.

На склонившимся над прудом стволе дерева притаилось существо, хорошо видное при дневном свете. Это был гуманоид, однако жёсткие волосы росли у него не только щетинистой копной на голове, но и двумя густыми полосами вдоль наружной стороны рук и ног, а также тремя круглыми мохнатыми пятнами на груди и животе. Вокруг его чресл болталась коротенькая бахромчатая юбочка, а с толстой шеи свисал ремешок с нанизанными на него тускло-зелёными шариками вперемежку с красными цилиндрами. Тяжёлая дубинка лежала на суку, а её владелец с головой ушёл в работу.

Прут – я узнал в нём тонкий стебель, срезанный с того куста, мимо которого мы проходили, – был согнут в кольцо, один из концов образовывал ручку. Туземец крепко зажал его в огромных когтях задних лап. В передних он держал раздвоенную палку, на которую была насажена извивающаяся чёрная тварь, она так яростно билась и дёргалась, что я не мог её разглядеть.

Борьба была совершенно напрасной, туземец водил палкой через обруч, сперва из стороны в сторону, затем сверху вниз. Нить, тянувшаяся из извивающегося тела, зацеплялась за края обруча и, соединяясь с соседними, образовывала сеть. Ещё раз пропустив своего пленника через обруч, туземец остался доволен результатом. Резко взмахнув рукой, он бросил палку с насаженным на неё существом в пруд. На месте падения образовался водоворот, в котором исчезли и тварь, и палка и больше уже не появлялись на поверхности.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});