Клякса бифуркации (СИ) - Зеленин Сергей

Как бы и, мне «не просрать», а?

А что же делать, то?

Никого из берлинской шпаны я не знаю, «грибной порошок» его не берёт…

Терминатор из жидкого металла, иттить его мать!

***

Вдоволь нагулявшись, ещё пару раз поскандалив-поругавшись с нашими бывшими соотечественниками по идеологическим причинам, просто со скуки, иль из хулиганских побуждений – уставшие и довольные возвращаемся в отель, чтоб поужинать и отправиться по своим камерам… По номерам, то бишь - отдыхать до утра лёжа.

Настроение у меня, я бы не сказал - что шибко «ахти», но тут…

Вроде ресторан – а одни лишь «парочки», свободных женщин нет и, некому «присунуть» - поднимая собственную самооценку и вместе с ним настроение.

Смотрю, а наш кучерявенький оказывает знаки повышенного внимания официантке в ресторане при отеле – молодой белокурой немочке, чем-то похожей на Мерилин Монро. Такая глупенькая, болтающая всякую ерунду милашка – от которых, обычно без ума мужики.

Сидим за столиком вдвоём с архитектором, не торопясь кушаем, изредка делясь впечатлениями об насыщенном событиями прошедшем дне. Внимательно наблюдаю за развивающимся, прямо на глазах, романом и подумываю о групповушке.

Интересно, интересно: наш то «Терминатор» оказывается - на поверку оказался живым человеком, которому ничто не чуждо!

А что же чистокровная арийка?

По некоторым признакам – наш ухажёр вызывает у неё лишь одну лютую неприязнь. Но она не может прямым текстом отшить клиента – видимо опасаясь за своё рабочее место. Тоже не открытие: гостиничный бизнес и проституция – сиречь синонимы. Даже если и не заставляют «ноги раздвигать» - ты должна привлекать клиента, а не отталкивать…

Иначе, для чего мы тебя такую красивую на работу взяли?

Впрочем, на мой взгляд – пока всё в рамке приличий, даже за задницу её – в отличии от постояльцев, не лапает. Заметил я уже такой местный обычай.

Но, вот немец за соседним столиком – вся морда в шрамах, должно быть ветеран войны, так не считает и, от злости кусает губы.

Определённо, он очень сильно не любит евреев!

Наш Просолов - тоже туда же, то и дело бурчит:

- Привыкла эта публика к вседозволенности.

Я, со смешком:

- Александр Александрович! Давайте завидовать молча. Люди молодые, взаимно-привлекательные – как-нибудь сами разберутся в своих отношениях.

Немец угрюмо сопит, Прасолов опять за своё:

- Да, что он себе позволяет?

- Александр Александрович, успокойтесь! Не насилует же он её в конце концов.

Немец за соседним столиком, оказывается, немного понимал по-нашему: видать морду - ему «покарябали» где-то на Востоке:

- Пусть попробовать! Deutschland, das ist nicht Russland! Управа быстро auf diesem jüdischen Schwein найдёт!

«Так, так, так…, - соображаю, - ага».

Эврика!!!

Не всё ещё потеряно: есть ещё у меня одно – последнее, но очень действенное средство. Похлопав по карманам:

- Сан Саныч! Я Вас на минуту оставлю. Кажется, портмоне в номере оставил…

- Не извольте беспокоиться, я заплачу за Вас.

- Извините, но с детства приучен - не разрешать расплачиваться за себя взрослым мужчинам!

Впрочем, когда несколько задержавшись, я вернулся из номера за столик – архитектора, уже след простыл. Возможно, закончив с ужином – он решил посетить «комнату для мужчин», чтоб потом до утра не вставать.

Еврей-переросток же, всё также крутится возле предмета своего вожделения и, видно ждёт - когда клиенты постояльцы отеля разойдутся по номерам, чтоб приступить к более решительным действиям.

Доев, жду когда «Большой босс» проголодается – когда инстинкт самосохранения перевесит «основной» инстинкт. Его ужин почти не тронут, а ведь за него деньги плачены.

Его деньги, между прочим!

Наконец, «натура» взяла своё и, вновь усевшись на своё место - тот буквально в один присест смёл всё со своей тарелки и вновь умчался к своей «белокурой бесовке».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ну, что? Дело сделано и, пора идти баиньки…

***

Проснувшись утром, зевая и потягиваясь выхожу, нахожу Прасолова и поздоровавшись, спрашиваю:

- Мне привилось или ночью действительно был какой-то шум?

- Ну и сон у Вас, Серафим Фёдорович - я прямо завидую! Я Вас уж и тормошил, и…

- И, всё же?

- Представляете, ваш жидовчик…

- Фи, Александр Александрович! Не уподобляйтесь старорежимного околоточному надзирателю с Крещатика.

- Ну, а как ещё назвать вашего знакомого? Зверски изнасиловавшего официантку? Великодержавным русским шовинистом, что ли?

Напрягаю извилины, морщу лоб:

- Это он ту – беленькую?

- Да, её!

- Одобряю выбор! А почему сразу «изнасиловал»? А может, у них… ЛЮБОВЬ!!!

- Вот именно, что изнасиловал, - того трясёт как при лихоманке, - причём - зверски! Привыкли у нас, понимаешь к вседозволенности…

- Зачем сразу думать о самом плохом? Может это - провокация германской военщины? Британской разведки? Эмигрантских белогвардейских организаций? Масонов, наконец?!

Психует:

- Серафим Фёдорович! Вы – умный человек, но иногда… Как будто бредите!

По его словам, преступление было совершенно - чуть ли не на глазах у почтенной публики.

Сперва, более-менее адекватно ухаживающий за девушкой постоялец - казалось бы, в один момент сошёл с ума!

Затащив жертву в подсобное помещение, он сорвал с неё одежды и рыча принялся за своё «чёрное» дело. На крики прибежали люди – которым с большим трудов оторвать насильника, до последнего пытавшегося продолжить коитус:

- Его так и увезли в полицию – рычащего, голого… С эрегированным пенисом! Представляете, Серафим Фёдорович?

Мотаю головой, протестуя:

- Нет, не представляю. И даже не хочу этого представлять!

«Разве что с Кисой разок так попробовать, в нашей «ролёвке»? Всего пару ложек из пузырька и, пока у меня - «в ноль» не «сточится», а у неё – пополам не треснет… Бугагага!».

- Девушку увезли на «карете скорой помощи»… Совершенно голую… Окровавленную… Боже ж, ты мой… Он её чуть не порвал - зверь, истинный зверь!

«Блин… Определённо передоз!

Однако, попробуй рассчитай правильно дозу «Пролетарской стойкости» для такого бугая - не имея нужных навыков ни в химии, ни в фармацевтике!».

- Мда… Нехорошо получилось.

- Так, ваш знакомый ещё и немца искалечил.

Ну, а это – вообще хорошо и, даже - очень прекрасно!

- Того, со шрамами? И насколько сильно? Часом не убил – с него станется…

- Челюсть сломал и четыре зуба одним ударом выбил.

Пилять, от Давидки я ожидал большего…

Слабак!

- Ничего страшного! До Второй мировой - как на собаке заживёт.

- Что Вы сказали? До «Второй мировой…»? Войны?!

- Да, так – мысли вслух. Не берите в голову, Александр Александрович.

Этот день прошёл на удивление бестолково – полиция, работники советского посольства, уйма назойливых журналистов… Расспросы, опросы, попытки взятия интервью. Я от всего этого ловко уклонялся, а вот Прасолов…

Блин, вот что значит – язык без костей!

Забавно, конечно, но уже под вечер конкретно задолбало.

***

На следующий день с утра почитал успевшую выйти свежую эмигрантскую прессу, попросил Александр Александрович перевести немецкоязычные газеты – которые постояльцы отеля буквально рвали из рук и, досадливо поморщился:

«Блин, эти газетчики в погоне за рейтингом - вечно смакуют все «пикантные» подробности и преувеличивают их в несколько раз… Поубивав бы!».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сам не видел, но навряд ли у этого Давида-Голиафа «Penis» - размером с «бейсбольную биту». Ведь, как любила повторять одна моя хорошо знакомая, «там»:

- Чем крупнее «шкаф», тем меньше торчащий из него «ключик».