На край любви за 80 дней - Кей Си Дайер

закрыт на праздники – с целью профилактического ремонта. Пропускают исключительно коммерческие автомобили, да и те смогут проехать только после полуночи.

Отстав от поезда, я прочно застряла в Шамони, разве что взберусь на Монблан пешком. Оттуда можно спуститься в Италию и там уже сесть на поезд. Я поднимаю взгляд в небо. Над горой взлетает новая стайка разноцветных бабочек, и меня осеняет идея. До такого могла додуматься только Новая Роми.

Заметно успокоившийся дежурный по станции уже во второй раз приподнимает кепи, намереваясь меня покинуть. Я хватаю его за руку и указываю на параглайдеров.

– Как попали туда эти люди?

– Гм… скорее всего, воспользовались гондолой, мадемуазель.

– Чем-чем?

Он молча машет рукой в сторону указателя на входе на станцию. Значок изображает лыжника, ступающего на подъемник. Я запихиваю кошелек и телефон в разорванный конверт с бумагами и бросаюсь бежать, пока Старая Роми не нашла отговорки.

Указатели приводят меня ко входу на главную туристическую достопримечательность Шамони. Когда я взбегаю по ступенькам, церковные колокола звонят восемь раз. Эта гора называется Эгюий-дю-Миди, и, согласно плакату на стене, ведущая на ее вершину канатная дорога занимает первое место в мире по длине и перепаду высот между нижней и верхней станцией.

Через заснеженные скалы тянется тонкая черная линия, уходящая ввысь. Примерно на полпути к вершине болтается одинокий, похожий на кубик «Лего» серебристый с красным вагончик, который в конце концов исчезает из виду. По параллельному тросу выползает из облаков другой кубик, направляющийся ко мне. Старая Роми где-то на задворках моего сознания начинает вопить от ужаса.

Перед входом стоит бледный парень с собранными в высокий пучок волосами и брекетами.

– Nous ouvrons à dix heures[20], – говорит он сквозь облако вонючего сладковатого дыма.

– Ты говоришь по-английски? – спрашиваю я, подбегая к ступенькам. – Мне надо добраться до тех параглайдеров.

– Еще как, – говорит парень, вытаскивая изо рта и протягивая мне самокрутку. – И всегда готов поделиться косячком с соотечественницей.

– Спасибо, не надо, – быстро говорю я. – Послушай, это долгая история, но мне надо прямо сейчас добраться до следующей остановки поезда. Это…

– Курмайор, Италия, – перебивает меня парень, прикрывая глаза и делая еще одну затяжку. – Я там постоянно катаюсь. Жаль, что туннель закрыт. Туда можно было бы доехать на автобусе за двадцать минут.

– Слушай, ты можешь закинуть меня на вершину? Я тогда попрошу какого-нибудь параглайдера спуститься со мной вниз.

Парень смотрит на меня долгим непонимающим взглядом, а затем начинает смеяться характерным для любителя травки смехом, который продолжается вдвое дольше, чем положено. К концу он сгибается пополам, задыхаясь от смеха.

– Ничего смешного, – стараясь не показывать обиды, говорю я. – Я правда очень спешу. Можешь отвезти меня туда за сто баксов? То есть евро.

Все еще посмеиваясь, торчок наконец выпрямляется, роняет окурок, наступает на него и протягивает руку.

– Эрик Невиль, – говорит он. – Из Территауна, Новый Орлеан. К вашим услугам.

– Роми Кини, – приободрившись, отвечаю я. – Родилась и выросла в Нью-Йорке; а сейчас жутко опаздываю на поезд.

– Тебе повезло, – улыбается парень. – Я как раз собирался отправить наверх первый вагон со снабжением. И хотя твое бесстрашие восхищает, думаю, можно обойтись без полета на кайте. Пошли.

Я иду за ним, и у меня пересыхает во рту при виде подъехавшего вагончика. Вблизи он больше, чем казался издалека, и немножко напоминает космический корабль. Все равно страшно: он висит на каких-то проводах, которые не внушают доверия.

– С виду не очень безопасно, – бормочу я.

– Ты что, никогда не каталась на подъемнике? – недоверчиво спрашивает Эрик. – Эта штука еще безопаснее.

– Гм… а часто они… – начинаю я и тяжело сглатываю ком в горле, пытаясь утихомирить разбушевавшуюся у меня в голове Старую Роми. – Я имею в виду несчастные случаи. Ну, они когда-нибудь падали?

– Этот – ни разу, – нетерпеливо щелкая пальцами, уверяет меня Эрик. – И все же на твоем месте я отложил бы просмотр статистики на потом.

Я неохотно киваю, и он облокачивается на стену.

– Так вот. Хотя мне очень импонирует идея твоего триумфального перелета в Италию, он не состоится. Вместо этого я довезу тебя до вершины Миди. Затем ты пройдешься немного до канатной дороги, которая пересекает ледник и идет до пика Хельброннер. А оттуда спустишься по другой канатке в Италию. Проще не бывает!

Обрадовавшись, что можно обойтись без полета на параплане, я с готовностью открываю кошелек.

– Вот это я понимаю! – одобрительно произносит Эрик, вручая мне билет, и я с видом приговоренного к смерти шагаю в вагончик.

От вида за окном у меня перехватывает дыхание. Вагончик устремляется вперед, и домики Шамони почти моментально превращаются в игрушечные. Старая Роми вот-вот завизжит от ужаса; я отворачиваюсь от стремительно съеживающегося городка и перевожу взгляд на гору. Не помогает. Блестящая черная поверхность скалы неожиданно оказывается совсем близко, за окном шуршат посыпавшиеся вниз сосульки.

Вчера, пробираясь сквозь темноту подземного туннеля, я победила страх, одолевающий Старую Роми. Схватившись за поручни, идущие по периметру вагончика, я говорю себе, что Новая Роми переживет и это.

Вагон почти пуст, не считая Эрика, нажимающего кнопки в крошечной кабинке, и двух азиаток, запрыгнувших перед самым отправлением. Единственное облегчение, которое я испытываю в этом болтающемся над пропастью орудии смерти, в том, что я паникую не одна. Женщины одеты в одинаковые красные брюки и толстые куртки. У них такие же рюкзаки, какой я оставила в поезде, только с логотипом туристической компании, и у каждой прикреплена к воротнику табличка с именем. Обе молчат.

Вагончик, качнувшись, взлетает над первой опорой. Я судорожно вцепляюсь в поручень. Ближняя ко мне китаянка – Янг Джин – пищит, как перепуганная мышь, и перебегает по вагончику. Выражение лица второй – если верить табличке, ее зовут Ли Юн, – скрывает розовая медицинская маска, но в глазах застыл ужас. Она не бежит за своей подругой, а, цепляясь за поручень, придвигается ко мне.

– Не волнуйтесь! – горланит Эрик, высунувшись на мгновение из своей пластиковой кабинки. – Обещаю, вам ничего не угрожает. Вагон рассчитан на пятьдесят человек, а сейчас он почти пустой, из-за этого немножко раскачивается. – Он грозит женщинам пальцем. –   Вот что значит отставать от группы! – И скрывается в кабинке.

Миссис Янг в другом конце вагона нервно хихикает и достает из надетого спереди рюкзака фотоаппарат. Вероятно, слова Эрика ее успокоили, или же она просто не хочет показывать свой страх. Ее соотечественница, стоящая рядом со мной, громко икает и смотрит на меня умоляющим взглядом поверх маски.

– Все нормально, – произносит моим голосом Новая Роми. – Просто не смотрите