Словно сон: сага о Хильде - Даниил Олегович Шварцман

и твоё завершение саги.

– Ты лишил его Вальгаллы, Всеотец, – строго заговорила Хильда. – Тебе я этого не забуду. Освобожу я его и верну в ряды Ейнхьярнар, где его законное место.

– Если бы ты знала, Хильда, что стоит за его смертью и насколько всё происходящее важно, ты бы не смотрела на меня как на холоднокровного убийцу.

– Норны тебе судьи, Всеотец. Прощай.

Хильда была готова. Мост скрипел, прогнившее дерево трещало, хрустело. Крепость Хель, куда попадают все, кто сгинул вне битвы, выглядела мрачно, но не достаточно, чтобы напугать воительницу. С вершины скалы стекали ядовитые реки и впадали в Слит, Лейп и Гьёль, а вход в неё закрывали ворота. Рука Хильды крепко сжимала рукоять меча, и руны на ладонях и костяшках загорелись красным, цветом свежей крови.

Великанша Модгуд дремала, притулившись к шершавой стене. Ключ был зажат крепко между её ног, и Хильда бы никогда в жизни не смогла его поднять.

– Ты тут, – прозвучал радостный голос Скалли. – Ты добралась, Хильда!

– Да, любовь моя! Я пришла за тобой, – Хильда посмотрела на великаншу. – Я освобожу тебя, Скалли.

Хильда запрыгнула великанше на колено, та пробудилась, но у её горла Хильда уже держала меч. Пламя, которое горело на доле меча, обжигало подбородок синекожей великанши. Она сардонически засмеялась, Хильда прижала меч к её глотке.

– И ты думаешь, я испугаюсь никчёмной человеческой женщины? – Модгуд фыркнула.

– Тебе стоит бояться меня, – Хильда достала топор и с размаха ударила её по щеке, так что топор застрял всем лезвием. Модгуд заохала. – Ты откроешь врата для меня.

– Если я это сделаю, то сама Хель убьёт меня – с чего мне страшиться смерти от тебя?

– Потому что я буду убивать тебя медленно, пока ты не начнёшь молить о пощаде.

Модгуд громко засмеялась и, несмотря на топор в её щеке, схватила Хильду одной рукой, как куклу, метнула в сторону. Топор свисал с её щеки, она потянула его, но от боли скривила лицо и оставила эту затею. Хильда поднялась, меч всё ещё был в её руке, и она готова была дать бой великанше.

От ударов Модгуд сотрясалась земля, и камни рассыпались в пыль. Пока у неё дубина в руке – она опасный противник. Хильда контролировала свою ярость, баланс между спокойствием и неистовой яростью. Нужно поймать момент. Модгуд не давала Хильде подойти близко. Шаг влево, шаг вправо, перекат. У великанши заканчивались силы, и удары её стали становились всё слабее и длиннее – это была идеальная возможность. Хильда ждала удара, дубина стукнула по земле, меч свистнул, и рука Модгуд осталась держать дубину, которая грохнулась на землю, как срубленный ствол дерева. Великанша упала на колено и оставшейся рукой держалась за кровоточащее отсечение. Кровь брызгала Хильде на лицо, суровый оскал – и меч вновь у глотки Модгуд.

– Ты откроешь мне врата! – Хильда надавила мечом – и кровь побежала по шее великанши вниз к груди.

Первая победа. Модгуд встала, одной рукой подняла ключ и провернула его три раза. Врата щёлкнули, пыль посыпалась из щелей – давно никто не открывал их. Змеи на самом верху извергли протяжное шипение, и по их чешуе побежала коричневая вода – яды реки Слит.

Пустой коридор открылся взору. Хильда метнула взгляд вперёд, потом на Модгуд, которая страдальчески пялилась на свою потерянную руку.

– Где пёс Гармар? – спросила воительница.

– В тени, куда не падает свет, – ответила великанша.

Хильда хотела убрать меч в ножны, но её рука так и тянулась завершить начатое – убить Модгуд. Великанша не успела даже понять, что происходит, как её сердце перестало биться и холодное тело полетело вниз, в реку Гьёль. Воительница смотрела вслед уплывающему телу и знала, что она будет убивать всех, пока не убедится, что Скалли в Вальгалле.

Тьма всегда преследует Хильду – и сейчас она обрела новый лик – Гармар. С момента, как она вошла, голодные глаза пса смотрели на неё из тени, куда не падает лунный свет – единственный, который пробивается сюда. Хильда шага – и рычание за ней. Когда она останавливалась, рычание перерастало в грозное гавканье. Сколько бы она ни вглядывалась, но пса разглядеть было невозможно – он и был тень.

Голоса умерших хором стонут откуда-то из глубин мрачных коридоров, куда никогда не падает свет. Они заточены в стенах этой крепости, дома Хель, правительницы мира павших.

Такого быть не может: свет обрывается – и коридор дальше полностью погружён во тьму. Путь отрезан и назад, всякий свет пропал, и рычание Гармара исходит из каждого угла, отражаясь эхом от тяжёлой тьмы. Хильда посмотрела себе под ноги и заметила, что стоит в луже, в которой отражаются мертвецы. Она оторопела, посмотрела вокруг – никого не было. Но в воде чётко виднелись лица, хоть и мрачные, но человеческие.

– Ты их видишь? – лицо Скалли появилось на поверхности воды.

– Как мне быть? – Хильда чувствовала себя загнанным в тупик животным. – Пёс Гармар таится во тьме.

– Беги вперёд, – ответил Скалли. – Залы Хель впереди. Не оглядывайся, не открывай глаз – просто беги.

Лица растворились. Рычание донеслось за спиной Хильды. «Беги и не оглядывайся, не открывай глаз», – так сказал Скалли. Она закрывает глаза, набирается духа и бежит в самую тьму.

Когти пса скребут по полу, Хильда слышит, как он близко, и на своей спине чувствует смрад дыхания Гармара. Её сердце колотится как бешеное, глаза так и желают открыться, но она силой держит их. Когда же коридор закончится! Она больше не может держать их закрытыми, и это была ошибка. Когда она открыла глаза, всю её охватил страх, тело словно заморозилось. Никакого пса рядом не было, но она отчётливо чувствовала его в своём сердце – его лай, его рёв, его рычание.

Ужасные сцены из её жизни замелькали перед глазами. Подобно искрам, которые вылетают из костра – они быстро исчезают и на смену приходят другие. Крики тысяч людей заполнили её уши, в глазах являлись окровавленные, мёртвые, изуродованные, страдающие лица. Сердце было готово остановиться в любой момент.

– Вставай, – прозвучал незнакомый голос. – Вставай, Хильда Кусачий Меч.

Воительница подняла глаза – перед ней стояла она сама, с бледным лицом, с красными глазами и в разорванной одежде. Она уже мертва? Почему она видит и своими глазами, и глазами этой жуткой Хильды? Видит она Гармара, его ужасную пасть, его четыре глаза, острые клыки, массивные лапы и огромное туловище. Пёс стоит прямо за спиной живой ещё Хильды и игриво пыхтит.

Коридоры залились светом, и пёс, жалобно скуля, покинул жгучий свет – зализывать раны во тьме. Страх отступает вместе с псом. Лёгкий вдох и выдох, рука на мече, другая на… Топор остался в щеке Модгуд. Хильда стиснула зубы,