Три стигмата Палмера Элдрича - Филип Дик

– Спасти? – изумилась мисс Глисон, прошествовав за своим шефом в его кабинет. – В чем дело, господин Булеро? Куда вы запропали и каким…

– Все, хватит. Мне нужен Майерсон.

Лео сел за знакомый стол и довольно откинулся на спинку кресла. «К черту Элдрича», – мысленно произнес он, доставая из ящика стола свою любимую английскую трубку, вырезанную из верескового корня, и коробку с табаком «Сэйл».

Не успел он раскурить трубку, как в дверях робко появился Барни Майерсон.

– Ну? – хмыкнул Лео, яростно попыхивая трубкой.

– Я, – пробормотал Барни и беспомощно оглянулся на появившуюся вслед за ним мисс Фьюгейт. – Я… Вы все-таки вернулись…

– Еще бы я не вернулся! Для этого мне пришлось выстроить лестницу. А теперь ответьте мне, почему вы не предприняли никаких действий? Я полагаю, ответить на этот вопрос вы не сможете. Только не надо корчить из себя идиота. Ладно… Теперь я знаю, что такое Чу-Зи – и это главное. С Кэн-Ди оно и сравниться не может. На этот счет у меня нет и тени сомнения. Обычный галлюцинаторный опыт – только и всего. Теперь к делу. Элдрич сторговал ООН свой Чу-Зи, сыграв на религиозных предпочтениях доброй половины членов Ассамблеи, включая и этого болвана Хепберн-Гильберта. Он сумел убедить их в том, что наркота вызывает подлинные перерождения. Так вот, все это чушь, Чу-Зи на это не способно. Самое скверное в нем – его солипсизм… Кэн-Ди наделяет индивида ценными интерперсональными переживаниями. Ваши соседи… – Лео неожиданно замолк и раздраженно поинтересовался: —Мисс Фьюгейт! Куда это вы все время пялитесь?

– Простите, господин Булеро, – пролепетала Рони Фьюгейт, – но под вашим столом кто-то сидит!

Лео заглянул под стол. Возле тумбы действительно сидело странное существо, уставившееся на него своими зелеными глазами.

– Пшел отсюда! – прошипел Лео и, обратившись к Барни, попросил: – Слушай, притащи-ка сюда швабру!

Барни тут же скрылся за дверью.

– Вот те раз – протянул Лео. – Это ж надо, какая гадость… Хотелось бы знать, что все это значит…

Значить это могло лишь то, что Элдрич, принявший образ Моники, был прав… «Посмотрим, куда она тебя приведет…»

Тем временем тварь вылезла из-под стола и преспокойно направилась к двери. В следующее мгновение она протиснулась в щель под дверью и исчезла.

«Жуть какая. Хуже всех глюков вместе взятых…»

– Н-да… – произнес Лео. – Итак, мисс Фьюгейт, вы можете вернуться в свой кабинет. Обсуждать Чу-Зи в подобной обстановке вряд ли имеет смысл, ибо в данный момент я беседую единственно сам с собой.

Лео устало вздохнул. Да, ничего не скажешь, с Элдричем шутки плохи… Никуда ты от него теперь не денешься… Так ведь можно вечно кружить по этому дурацкому миру. Все, как он и говорил. Мир-эрзац. Вот влип, так влип.

– Мисс Фьюгейт, что вам непонятно? Ступайте на свое рабочее место.

Он поднялся из кресла и, подойдя к холодильнику, налил стаканчик холодной минералки. Воображаемая вода для воображаемого тела в присутствии воображаемого сотрудника.

– Кстати, мисс Фьюгейт, – поинтересовался Лео, – вы действительно стали любовницей господина Майерсона?

– Да, господин Булеро, – кивнула Рони, – я ведь уже говорила вам об этом.

– А вот мне вы отказали… Я для вас слишком стар и слишком продвинут. Но в этом мире у меня есть кое-какие способности. Скажем, я могу омолодить свое тело.

«Или состарить тебя. Интересно, что ты на это скажешь…» Лео выпил минералку и швырнул пустой стаканчик в урну. Стараясь не смотреть на мисс Фьюгейт, он мысленно произнес: «Тебе столько же лет, сколько и мне, и даже чуть побольше – скажем, девяносто два… Во всяком случае, в этом мире. Будешь знать, как перечить начальству. Сморщенное иссохшее тело, ни зубов тебе, ни глаз…»

Он услышал странный писк и сдавленный крик:

– Господин Булеро!

«Нет, нет, я передумал. Ты вновь стала такой же, какой и была. Забираю свои слова обратно». Он поднял глаза и посмотрел на то место, где всего минуту назад стояла Рони. Серая паутина, дрожащие ножки бледных поганок, провалы глазниц, поблескивающие белесой жижей, силящейся вновь стать глазами…

– Ты должна стать такой же, какой и была! – воскликнул Лео, зажмурившись. – Скажешь, когда это произойдет.

Шаги. Мужские шаги. В кабинете вновь появился Барни.

– Боже… – ошарашенно ахнул остолбеневший от ужаса Барни.

Так и не открывая глаз, Лео поинтересовался:

– Она так и не приняла свой прежний вид?

«Она? О ком это вы, мистер Булеро? И вообще – где Рони?»

Лео открыл глаза.

Теперь он не видел ни Рони, ни ее ужасного столетнего обличья – на месте давешнего столпа поблескивала лужица престранного вида. В лужице плавали сероватые плотные образования неправильной формы. И она жила своей собственной жизнью.

Густая липкая жижа, растекавшаяся по полу, стала вдруг стягиваться к центру лужи. Не прошло и минуты, как из серых плотных кусочков составилось нечто вроде головы с пустыми глазницами и длинными прядями бесцветных волос вокруг макушки. Это был череп какого-то нового, еще не ведомого миру существа, вызванного к жизни его, Лео, неосознанным желанием отомстить девушке, ввергнув ее в переживание самых темных сторон эволюционного процесса.

Челюсти, продолжавшие плавать по лужице, клацнули и стали мерно открываться-закрываться. Лео внезапно услышал:

– Понимаете, мистер Булеро, все дело в том, что до этого возраста она просто не дожила. – Голос при всей его странности мог принадлежать только Монике. – Ты заставил ее дожить до ста лет, в то время как она на деле проживет всего около семидесяти. Ты оживил то, что осталось от нее через тридцать лет после смерти. Более того, ты заставил ее останки эволюционировать! – Челюсти еще раз клацнули и тут же растворились в серой однородной массе. Та же участь постигла и не успевший толком сформироваться череп.

Барни пробормотал:

– Лео, выпусти нас отсюда!

Лео стоял ни живой ни мертвый от ужаса.

– Эй, Палмер! – пропищал он каким-то крысиным голосом. – Я хочу сказать тебе одну очень важную вещь, слышишь? Я сдаюсь, Палмер! Сдаюсь!

Ковер, лежавший у него под ногами, в один миг сгнил и обратился в мягкую зеленую массу. Лео вдруг понял: теперь он стоит на поросшей травой земле. Стены и потолок кабинета разом исчезли, обратившись в облако пыли, медленно оседавшей на землю. Над головой вновь глубокое синее небо, дышащее прохладой и покоем.

Рядом с ним сидела Моника. На коленях у нее лежала трость Палмера Элдрича, а рядом стоял чемоданчик с доктором Смайлом.

– Ты хотел, чтобы Майерсон остался с нами? – спросила девочка. – Я решила, что все, сотворенное тобой, нам сейчас не понадобится, верно? – Она посмотрела него с улыбкой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});