Рейтинговые книги
Читем онлайн Элементы практической психологии - Рада Грановская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 131

Склонность человека воспринимать сигналы от внешнего мира в наиболее доступных и желательных для него категориях блокирует его способность использовать иные, менее доступные категории и может породить ошибки неправильного восприятия. Оценка вероятности события всегда завышается в случае его желательности. Так, например, экспериментально выявлено, что размер монет (социально ценного объекта) оценивался выше, чем размер равных им по диаметру серых кружков. С увеличением достоинства монет росло отклонение кажущегося размера от действительности [46].

Рис. 10. Влияние установки на восприятие и узнавание.

(Из кн.: Kagan I., Havemann E. Psychology, an introduction. New York, 1972.)

Можно сказать, что установка во многом определяет наши взгляды. Биографы Эйнштейна приводят такой поучительный разговор. Когда молодой физик Вернер фон Гейзенберг поделился с Эйнштейном планами создания физической теории, которая целиком будет основываться на наблюдаемых фактах и не будет содержать никаких вымыслов, Эйнштейн с сомнением покачал головой: «Сможете ли вы наблюдать данное явление, зависит от того, какой теорией вы пользуетесь. Теория определяет, что именно можно наблюдать» [по 142].

Логическая категоризация. Мы уже упоминали, что если человек может объединить одним названием несколько альтернатив в группу, то время реакции определяется не числом альтернатив, а числом групп. По-видимому, классификация и обобщение информации существенно облегчают работу памяти в процессе запоминания. Развитие у детей способности группировать, классифицировать объекты резко увеличивает объем непроизвольно запоминаемого материала. Многочисленные данные говорят о том, что в процессе запоминания информации происходит укрупнение и обобщение сведений по некоторым логическим принципам. В качестве правил группировки используются различные ассоциации. В дальнейшем последовательность и характер воспоминаний определяют в значительной мере эти ассоциации.

Различают ассоциации по сходству, по смежности (по времени и месту) и причинно-следственные. Предполагают, что поступающие сигналы о свойствах объекта вступают в связь именно с теми следами памяти, которые с ними сходны (ассоциация по сходству). Допускают, что между стимулами, часто появляющимися вместе, также образуется какая-то связь (ассоциация по месту). На важность таких ассоциаций указывал еще Спиноза: «…всякий переходит от одной мысли к другой, смотря по тому, как привычка расположила в его теле образы вещей. Солдат, например, при виде следов коня на песке тотчас переходит от мысли о коне к мысли о всаднике, а отсюда — к мысли о войне и т. д. Крестьянин же от мысли о коне — к мысли о плуге, поле и т. д., точно так же всякий от одной мысли переходит к той или другой сообразно с тем, привык ли он соединять и связывать образы вещей таким или иным способом» [252, с. 424].

Значимость ассоциаций отмечали и другие исследователи. Видроу [62] вошел в аудиторию и произнес: «Вчера я видел кита с сигарой и цилиндром». Затем исследователь попросил слушателей рассказать, какое представление возникло у них. Свыше 80% испытуемых описывали зрительные образы, сходные в деталях: сигара обычно находилась во рту кита, а цилиндр — на его голове. По-видимому, отмеченные сочетания считались более вероятными, чем любые другие, вследствие сильной ассоциации по месту между ртами и сигарами и между шляпами и головами, хотя эта ассоциация и не относится к ртам и головам китов. Однако приведенное выше устное высказывание само по себе не содержит ни одной из этих деталей.

Такое влияние высоковероятных сочетаний на представление уже рассматривалось нами при обсуждении влияния на время реакции объективной и субъективной вероятности и значимости событий.

Сведения, хранящиеся в памяти, связаны между собой невидимыми нитями — ассоциациями, поэтому быстрее опознается и лучше всего запоминается информация, содержание которой позволяет установить наибольшее число различных ассоциаций с информацией, хранящейся в структуре памяти. Любое понятие, поступающее в долговременное хранилище, обязательно активизирует целую систему других понятий, близких к первому в том или ином отношении (смежности, сходства, причинности). Привычные ассоциации могут ввести человека в заблуждение. Отвечая на вопрос, насколько часто совпадают два события, он ориентируется на силу их ассоциативной связи в своей памяти. Но эта сила определяется не только частотой совпадения событий, но и их эмоциональной значимостью и актуальностью. В романе Богомолова «Момент истины» ярко описано подобного рода заблуждение. Представление о том, что матерый враг должен иметь непривлекательное лицо с тяжелым подбородком и бегающими глазами подвело одного из действующих лиц. Он заплатил жизнью за стереотипную ассоциацию: в эпизоде «засада на живца с подстраховкой», увидев перед собой человека с добрым, располагающим лицом, не поверил, что это враг [35].

Следы в памяти не сохраняются в исходной форме: под влиянием вновь поступающей информации они постоянно вступают во все новые и новые отношения и приобретают тем самым новые значения. Для того чтобы добраться до конкретной информации в своей памяти, надо осуществить выбор. Естественно, чем меньше нужно перебирать, тем скорее найдется искомое. Поэтому главная переменная в скорости поиска — это величина класса, из которого приходится осуществлять выбор. Можно упростить процедуру поиска за счет сокращения перебора, отсекая те альтернативы, которые либо редко встречались ранее, либо малоценные с позиции решаемой задачи, либо не актуальные, т. е. не поддерживаемые непосредственной установкой. Далее остается проблема организации перебора в уже усеченном тем или иным способом пространстве поиска. В качестве путеводной нити могут быть использованы ассоциации. Они образуют специфические связи в полях памяти. Это ассоциации либо по месту («…это случилось рядом с нашей школой…»), либо по времени («…это произошло еще до переезда в новый дом…»), либо по сходству («…собака у него точь-в-точь как у меня в детстве…»), либо причинно-следственные («…если машины сильно столкнулись — должны быть битые стекла…»).

В долговременной памяти обнаружена такая форма сохранения, где информация хранится в исходном, непереработанном состоянии и недоступна произвольному вспоминанию. Однако при некоторых исключительных условиях механизмы памяти вновь «проигрывают» эту информацию, например при диагностическом раздражении электрическим током коры больших полушарий головного мозга. В этих условиях воспоминания появляются в сознании человека принудительно, независимо от его желания и независимо от того, куда в данный момент направлено его внимание, и прекращаются сразу же после снятия раздражения. Вызванные таким способом воспоминания более реальны, чем обычные воспоминания и сны, отличаются большей красочностью и необычной детальностью. У человека создается иллюзия, будто он вновь присутствует в знакомых местах и видит угол улицы, реку, фургоны бродячего цирка, конторки в учреждении и т. д.

Следует отметить, что при неоднократном раздражении одной и той же точки в коре возникает одно и то же или непосредственно за ним следующее во времени воспоминание, т. е. раздражение всегда вызывает отдельные воспоминания, а не их смесь или обобщение. Два различных отрезка времени никогда не воспроизводятся вместе. При таком принудительном воспоминании происходило как бы раздвоение сознания, человек находился как бы в двух состояниях одновременно: в настоящем и где-то в прошлом. Воспоминание о каждом состоянии сохранялось и после прекращения раздражения. Воспроизведение событий при раздражении проходило в реальном масштабе времени. Отличие вызванных воспоминаний от произвольных было тем больше, чем больше времени прошло после события: как известно, произвольные воспоминания со временем тускнеют и преобразуются, а вызванные принудительно были свежи, как будто сразу после восприятия. Особенностью этой формы долговременного сохранения, по мнению Пенфилда [209], является отсутствие обобщений, характерных для произвольной памяти. Иными словами, это не реконструкция по правилам, а как бы повторное восприятие, «вспышка» прошлого.

Принудительное выведение информации из хранения в долговременной памяти обнаружено и в других особых ситуациях — в отдельных случаях лихорадочных состояний и в состоянии гипноза. Известна история неграмотной женщины, жившей в XVIII в., которая заболела лихорадкой и в бреду заговорила на греческом, латинском и древнееврейском языках. Врач, лечивший ее, был очень удивлен и произвел расследование. Он установил, что еще девочкой эта женщина жила у пастора, который любил читать вслух книги на этих языках. Разыскали даже те места в его книгах, которые в бреду цитировала больная, они были там специально помечены [ИЗ].

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 131
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Элементы практической психологии - Рада Грановская бесплатно.
Похожие на Элементы практической психологии - Рада Грановская книги

Оставить комментарий