Обязанности верных - Алексей Владимирович Егоров

– Теперь копья! – крикнул Эгрегий на гирцийском.

Пусть данаи слышат язык победителей, пусть трепещут!

Патрульные сбивались с шага, оступались по склону, неумолимо приближались. Уже видны лица. Из-под войлочных шапок торчали курчавые русые волосы. Смуглые физиономии молодых воинов, серые, карие глаза. Стиснутые зубы.

Данаи приблизились, наткнулись на чеснок. Этого чужестранцы и ждали.

Эгрегий и Хенельга разошлись в стороны, напали на замешкавшихся врагов с флангов. Те не успели прикрыться щитами. Острые жала нашли жертву, испили крови.

В считанные мгновения нападающие закололи отряд. Одного пришлось добить, метнув боевое копье в спину.

Не тратя время на радостные вопли, Хенельга и Эгрегий обыскали убитых. Серебро, медь, короткие клинки – простая добыча. Во флягах из высушенных тыкв плескалась какая-то жидкость, Эгрегий мечтал, чтобы это оказалось вино. Откупорил – вода в смеси с уксусом.

– Тьфу, не повезло!

Он осушил флягу, выбросил ее.

Кивнув подруге, они развесили добычу на себе. Чеснок собирать не стали. Прошли дальше по дороге, найдя умирающего коня. Прикончив того ударом копья, забрали седельные мешки, в которых было зерно, личные вещи воина и его ужин – черствый хлеб, сушеные маслины и яблоки. Лук, к сожалению, забрать не удалось. Лошадь упала на левую сторону, смяв горит.

– Будем брать мяса? – спросила Хенельга.

Эгрегий только закатил глаза.

– Прости, не подумала.

Конина разнообразила бы питание. Но раз Эгрегия тошнит уже от мяса, Хенельга не настаивала.

– Забрать бы печень, но времени возиться нет, – вздохнул он. – Уходим.

Уйти они не успели. В темноте, у края дороги он увидел два темных силуэта. Те самые степняки, что сопровождали патруль.

Двое пеших в войлочных шапках и шерстяной одежде. Трава скрывала их силуэты, от пляски стеблей фигуры размывались в сумеречном свете. Не люди, а духи степи, пришедшие на запах крови. Мертвецы их не интересовали, а вот живые…

Все ж, это люди. У них с собой оружие – кривые луки в горитах. К бою оружие степняки подготовили, футляр со стрелами открыт. Короткие мечи в ножнах, а в руках воины держали копья.

Меркнущий свет отражался от копейных наконечников.

На человеческую сущность степняков указывал запах – немытое тело, конский пот, легкий оттенок тлена и мокрой шерсти. Призраки так не пахнут. Если у них вообще есть запах.

Эгрегий перехватил копье, с которого капала кровь. Впервые он задумался о том, что не хватает щита.

Хенельга встала чуть в стороне, взяв копье двумя руками. Сможет метнуть его, если понадобится.

Степняк указал на убитого коня и спросил на языке данаев:

– Забрать дай?

– Чего?

– Мясо себе взять? Ты себе брать мясо?

Он указывал на убитое животное.

Эгрегий перевел взгляд на добычу, потом на степняка. Переспросил, чего он хочет. Удивился, что варвары явились из надежды забрать остатки с чужого ужина.

– Да бери, конечно.

Эгрегий отступил в сторону, давая степнякам пройти. Те тут же бросились к туше, не обращая внимания на чужаков. Срезали подпругу, отбросили седло, вытащили поврежденный горит, цокая языком, при виде сломанного оружия.

– Нада? – спросил другой воин.

Эгрегий покачал головой. Они ниже его ростом, хотя и крепкие. Смуглые лица, косы черных волос. Над броней у одного болтался амулет в виде скачущего оленя, выполненного в местном стиле.

– Чего это они? – удивился Эгрегий.

Он обращался к подруге, говоря с ней на языке Гирции.

– Суровое время, суровая земля. Мясо им нужнее, чем нам.

– Это я понимаю, просто, – он развел руками.

Стрекотание на чуждом языке не удивило степняков, на чужаков они вообще не смотрели. Хенельга спросила у друга, стоит ли говорить им, кто они и откуда, что намереваются сделать – свалить Саганис. Но глядя на разделывающих конскую тушу людей, чужаки поняли: варварам нет никакого дела до великих свершений, могучих государств, царей и цивилизованных граждан.

Тушу они разделывали быстро, сняли шкуру, отделили вкусные куски, достали печень и сердце. Все это было разложено вокруг конского остова, а потом завернуто в шкуру. Мясо переложено соломой, чтобы не так быстро портилось. Черная кровь блестела на руках, заливала рукояти кривых клинков. Степняков это не беспокоило.

В воздухе разливался железный запах. Не видно мух и ос, спящих в ожидании весны. Эти твари наверняка ворочались в гнездах, учуяв крови аромат.

Кровавое дело не вызывало на лице степняков эмоций. Их вообще ничего не беспокоило, но оружие находилось поблизости, намекая, что они не теряют бдительности.

– Пойдем, – Хенельга потянула друга за тунику, – оставим им седло и оружие, я уже забрала наше.

Эгрегий кивнул, оторвавшись от колдовского зрелища. Его беспокоила только одна мысль – данаи ведь подумают, что животное разобрали степняки, а значит, на патруль напали варвары. Никто не вспомнит, что нападающие кричали на каком-то чудном, незнакомом языке. Явно не варварском.

Удачно.

Взвалив мешки с добычей, иноземцы пошли по дороге вверх, прочь от нечистого места. Эгрегий напомнил, что в ложбине еще мог остаться уцелевший «чеснок».

– А эта? – раздался крик.

Эгрегий обернулся, увидав степняка, поднявшего над головой седло и горит.

– Оставь, нам не надо.

В ответ он услышал какой-то радостный вопль. Пусть наслаждается чужой добычей. Варварам достанется еще то, что не возьмут с убитых. Разошедшиеся среди степняков данайские безделушки послужат двум целям. Хенельга сказала об этом другу, тот согласился.

В любом случае, они не смогут утащить все.

По пути обобрав убитых, они направились на юго-запад. Искать стоянку в ином месте. Эгрегий решил, что необходимо взять за правило каждые девять дней менять лагерь. А если земля под ними начнет гореть, то сократить этот период до трех дней.

Эту ночь они решили провести в овраге. Не лучшее место для ночлега. Небольшой ручей проточил дорогу в низине. Прошлогодняя трава стеной поднималась по стенам оврага. Существовала опасность скатиться по мокрому склону в воду. И холодно. Костер разжечь не удалось. Взятая наверху солома не просохла, а нарубленные ветви не могли