Мастера Книги - Валерий Михайлов

Незаметно для себя я заснул.

Разбудил меня домофон. Алины дома уже не было – ее срочно вызвали на работу, о чем она сообщила мне в записке, которую я немного позднее нашел на столе в гостиной.

– Откройте, пожалуйста, это Паучек. Помните меня? – услышал я в переговорном устройстве после моего «кто там?».

– Сейчас.

– А вообще не открывайте. Просто послушайте. Я должен сказать… Это не мое дело, но вы не должны забывать, что ваш дедушка умер, а то, что вы периодически видите – это созданная ими матрица, порождение их системы, часть их.

Судя по тому, как он говорил, Паучек был напуган до полусмерти. Не знаю зачем, но я предложил:

– Может все же зайдете? Я чай приготовлю, а если хотите, кофе?

– Покорнейше благодарю, но мне надо бежать. Не дай бог они хватятся.

Он ушел, а я увидел в своем воображении человеческую фигурку с нарисованной на спине мишенью. Паучек был обречен. Мне вдруг стало до слез жаль этого практически незнакомого нелепого человека.

Новая Глава

Эпоха хаоса стала эпохой тайной войны. С одной стороны люди каким-то образом узнали как о самой Атлантиде, так и о ее планах на возвращение, и это знание стало главной тайной небольшого круга посвященных, решивших любой ценой не допустить возвращения Зла, как они называли атлантов. А так как сама технологическая система управления людьми находилась за пределами их доступа, то они решили сосредоточить все свое внимание на следствии, в результате чего была объявлена война всем, чей интеллект был выше среднего, не говоря уже об иных каких-либо способностях.

Кстати, нагнетание паники по поводу коллайдера, клонирования и прочей передовой науки проистекает из тех же истоков.

Ну а Атлантида, потерпев свое первое серьезное поражение, временно залегла на дно – надо было принципиально корректировать стратегию собственного поведения. К счастью для атлантов, они были достаточно разумными существами, чтобы сделать систему собственного возвращения максимально гибкой и обучающейся. А так как для решения этой задачи требовалось разобраться в психологии людей, ставших несостоятельными богов сменили исчадия ада.

Система выпустила охотников на людей, которые должны были отлавливать человеков с целью скачивания их ума. Как это дело работало? Прочтите сообщения об экспериментах злобных инопланетян – большинство из них являются охотниками Атлантиды.

Вскоре система сделала довольно-таки неутешительные для нас выводы. Как они поняли, основной причиной восстания черни стало не стремление народа к свободе – у народа его попросту нет и не может быть принципиально, так как это стремление попросту не заложено в народ конструктивно; и даже не ненависть к чужакам– Атлантам, а тотальное неприятие народными массами всего того, что выходит за рамки их понимания.

Как когда-то писал Маяковский: «Мы говорим партия – понимаем Ленин», так и здесь вместо понимания, которое в принципе не свойственно массам, действовал механизм привыкания, согласно которому все, что становилось привычным, начинало казаться понятным. Другими словами главной причиной поражения была слишком высокая скорость развития технологии. А раз так, то требовалось замедлить прогресс до уровня привыкания к нему масс.

Также в нашей психологии нашлась и причина, по которой противники Атлантиды были вынуждены мириться с прогрессом, и причиной этой стала война. Людям свойственно воевать, а война требует все более эффективного оружия нападения и защиты, создавать которое попросту невозможно без соответственного развития науки и техники. Так одна и та же черта нашей человеческой природы стала как величайшим из благословений, так, возможно, и величайшим из проклятий рода человеческого.

Благословением потому что если бы не война, то мы бы жили в условиях, при которых мрачное средневековье показалось бы эпохой расцвета свободы, искусства и науки. Проклятием же потому, что у Атлантиды вновь появился механизм контроля нашего развития.

Снизив мощность воздействующих на нас установок, Атлантида начала наносить точечные удары, провоцируя у людей те или иные гениальные наития. Одновременно с этим было создано тайное общество Мастеров Книги.

Так начиналась длящаяся до наших дней неизвестная война тайных обществ и манипулирования сознанием.

А в ближайшее время должен был начаться следующий этап возвращения атлантов. Решив, что люди полностью исчерпали себя, как вид, система вновь запустила свои мутагенные системы, в результате чего в последнее время стало появляться множество уродов и так называемые дети индиго – следующий, промежуточный шажок в человеческой эволюции. И если я все правильно понял, в ближайшее время должна начаться новая пандемия, которая окончательно отделит семена от плевел. Кстати, именно понимание этого заставляет борцов с Атлантидой бить в набат каждый раз, когда появляется очередной птичий грипп или атипичная пневмония. Они-то знают, что скорый удар Атлантиды неминуем, вот только не знают, что и когда обрушится на голову человечества.

– Послушай, – спросил я Тень после сеанса, – а тебе не кажется, что все это, мягко говоря, натянуто?

– Что именно?

– Ну ладно я понимаю в древности, когда у людей не было достаточно техники, они не могли добраться до объектов Атлантиды. Но сейчас, когда мы легко можем расхерачить несколько таких планет, как наша, почему нельзя уничтожить установку атлантов и закончить эту войну?

– Потому что они предусмотрели такой поворот событий, как предусмотрели и то, что вы будете их ненавидеть, как уже сейчас ненавидите и боитесь тот же искусственный интеллект. Такова ваша природа – быть против всех остальных. Вы и других боитесь лишь потому, что ставите себя на их место, забывая, что главный механизм эволюции – это не естественный отбор с его конкуренцией всего со всеми, а симбиотическое существование в виде единой экологической системы. Так вот, установку невозможно уничтожить, потому что основные объекты находятся ни где-то там в пространстве и времени, а в межпиксельном пространстве, куда люди могут попасть лишь по приглашению. И это во-первых. Во-вторых, установка попросту блокирует любые попытки к ней приблизиться, поэтому людям даже в голову не придет что-либо бурить или строить там, где это может помешать работе установки, не говоря уже о том, чтобы нанести по ней целенаправленный удар.

– Но ведь однажды уже нанесли.

– Как знать, – ответил Тень с хитрой улыбкой на губах, которую я увидел в своем воображении.

Вернувшись домой, я сварил себе кофе, – Алина была в командировке, – и включил телевизор… Я тупо пялился в экран, не замечая того, что показывали, и думал о том, что фактически я становлюсь предателем собственного вида. И если раньше я сотрудничал с Книгой, можно сказать, по глупости, то теперь, после откровений Чтеца мое предательство становилось сознательным актом.

Я предавал людей, как до этого их предал мой дед… а он был не в пример мне не робкого десятка, вот только аргументы для убеждения у них находятся для каждого из нас. Для меня – это Алина, ее здоровье, безопасность, жизнь. А дед… наверняка он сделал это ради нас, ради своих, близких…

А с другой стороны, возможно у нас нет никакого выбора и не было. Смогли же те же большевики оболванить население целой страны до такой степени, что советские зомби до сих пор готовы кричать ура Сталину и идти с его именем в бой. Причем без всякой контролирующей сознание аппаратуры.

А с чьим именем пошел бы в бой я? Кого бы стал защищать? Человечество? Да оно и без книги вызывает у меня тошноту и стыд за то, что я принадлежу к этому виду. Человек – это звучит тошно, по крайней мере для меня.

За Родину? Да такая Родина в тысячу раз хуже чужбины. Не Родина, а бандит времен перестройки, взимающий с тебя дань. К тому же на примере тех же Буданова с Ульманом Родина показала, как она готова платить за любовь к себе.

За Алину? Думаю, да. За маму, за отца, за деда… Человек должен прежде всего заботиться о себе и о своих близких, а если так, то для меня… как и для деда тогда, предательством было бы предательство по отношению к нам…

Наверно я бы окончательно запутался в своих рассуждениях, если бы не Алина, которая своим возвращением одним махом разрубила этот мой гордиев узел. Алиночка… Наверно, я только тогда понял, прочувствовал до мозга костей, насколько мне дорога эта самая близкая и родная мне незнакомка.

Я схватил Алину на руки и долго-долго целовал ее в губы, а потом, целуя ее лицо, шею, голову, принялся повторять:

– Алиночка, милая, нежная моя… я тебя люблю… я тебя очень-сильно люблю… и никому не отдам… слышишь? Никому…

– Да что с тобой? – спросила она, когда сумела таки вырваться из моих объятий.

– Просто я понял, что ты – самый близкий мой человек, ради которого…

Алина не дала мне договорить, заткнув рот поцелуем…