Правда танкового аса. «Бронебойным, огонь!» - Василий Брюхов

Перед наступлением большое внимание уделялось оперативной маскировке. За две недели до начала операции был введен режим полного радиомолчания. Радиостанции комбрига и начштаба работали только на прием. За неделю до наступления на всех основных дорогах и рокадах, на просматриваемых участках были установлены трехметровые завесы из маскировочных сетей и фашин, которые хорошо скрывали передвижение войск и подвоз материальных средств от тыла к фронту. Каждую ночь имитировался отвод войск от Ясс в сторону Сорок и Тирасполя. Эти мероприятия ввели противника в заблуждение.

Ночь перед наступлением была теплая, тихая. Темнота наступила быстро и незаметно, в безоблачном небе ярко высвечивали звезды. Войска первого эшелона фронта занимали исходное положение для наступления. Подтягивались к переднему краю командные и наблюдательные пункты, оборудовались артиллерийские позиции. Связисты тянули провода в новые районы, саперы проделывали проходы в минных полях. К нам сон не шел. Кругом слышались шутки, смех, сочные анекдоты, играла гармошка. Всех охватил какой-то экстаз, наступательный порыв. Люди устали от длительного бездействия и рвались в бой.

19 августа в шесть часов утра мощным залпом «катюш» началась артподготовка. На фоне голубого неба появились огромные языки пламени. Оставляя за собой ослепительный шлейф, со скрежетом пронеслись ракеты, и через какой-то миг вражеская оборона потонула в море огня, дыма и пыли. Следом за «катюшами» вступила в работу вся артиллерия армии и фронта. ПТО и танки вели огонь прямой наводкой. В промежутках между огневыми налетами в небе появлялась авиация, утюжа выявленные и неподавленные огневые точки. На переднем крае и в ближайшей глубине обороны противника стоял кромешный ад. Это было страшное и потрясающее зрелище.

После авиационной и артиллерийской подготовки части и соединения 52-й армии перешли в наступление, не встречая сопротивления. С началом наступления 52-й армии выдвинулся первый эшелон корпуса – 170-я и 110-я танковые бригады. Мы были поражены, проходя через истерзанную полосу обороны противника. Казалось, не было ни одного квадратного метра, где бы не зияла воронка!

Танки шли в батальонных колоннах красиво, словно утята за наседкой, выдерживая направление и интервалы. С подходом батальонов к реке Бахлуюлуй комбриг уточнил задачу комбатам. После короткого мощного огневого налета под прикрытием стрелковых частей, 1-й и 2-й батальоны на рассвете переправились через реку в район Коджеска-Ноу и с ходу перешли в атаку. Рота Колтунова и наша рота под командованием Гуляева вырвались вперед. Здесь противник оказывал упорнейшее сопротивление. Появились первые потери. Вражеским снарядом разворотило каток и порвало гусеницу на танке лейтенанта Рязанцева. Комвзвода был легко ранен, но после перевязки остался в строю. Сгорел один танк 2-го батальона, тяжело раненного командира танка младшего лейтенанта Кривенко отправили в госпиталь.

Робко и нерешительно действовал Зоря, командир танка соседнего взвода моей роты. Комвзвода Чебашвили по радио беспрерывно подгонял его, помогал выдерживать направление, давал целеуказания. Первый бой молодого офицера явно не удавался. Он нервничал, метался. Его нервозность передалась экипажу. Бронебойный снаряд «Пантеры», ударив им в лоб, ушел в сторону. В танке полетели искры и запахло гарью. Лейтенант растерялся и в немом оцепенении ожидал следующего снаряда. Первым опомнился механик-водитель сержант Симонов. Наблюдая в смотровую щель за полем боя, он сам ставил задачу на уничтожение выявленных целей, а пришедший в себя наводчик орудия Бровин сам стал отыскивать и поражать цели. Игнорируя командира, экипаж вел бой. Второй снаряд ударил в ходовую часть, разорвал гусеницу и вырвал каток. Экипаж выскочил из танка и залег. Рота, ведя бой, медленно уходила вперед. Симонов, сочно выругав командира танка за трусость, собрал экипаж, стал расправлять гусеницу, вывешивать танк, снимать разбитые катки. Тут же подъехали ремонтники. В считаные часы заменили катки, натянули гусеницу – и танк помчался догонять роту.

Ожесточенный бой продолжался несколько часов. Наконец, противник не выдержал, дрогнул и стал отходить. Преследуя отходящего противника, мы с ходу ворвались в Ворвешти и начали движение на Урикений. Мой взвод обогнал разведку и первым ворвался в Урикений. В селе мы сопротивления не встретили, выскочили на южную окраину и на рубеже Богдэнэшти – Высота 188—Бэлчиул были встречены артиллерийским огнем. Мы развернулись, завязали огневой бой и с подходом батальона попытались атаковать, но вражеский огонь был плотным и точным – наша атака не удалась.

Разведчики бригады доложили, что на этом рубеже обороняются вторые эшелоны немецких 1-й танковой и 18-й горнострелковой дивизий, а непосредственно перед бригадой в опорном пункте на огневых позициях находятся две артбатареи, сосредоточены 11 танков и 7 штурмовых орудий. Оценив обстановку, полковник Чунихин принял решение: «С подходом частей 21-го стрелкового корпуса ударом двух танковых рот на узком участке фронта рассечь опорный пункт на части, а двумя танковыми ротами охватить фланги, завершить разгром противника и продолжать наступление». Подошедший приданный бригаде 315-й артиллерийский полк развернулся и стал уничтожать выявленные огневые точки прямой наводкой. Нанесла удар наша авиация, подтянулись стрелковые части, и наступление возобновилось. Мой взвод атаковал с фланга. В этом бою я уничтожил танк и штурмовое орудие противника, а Максимов – два ПТО.

Замысел комбрига удался. Противник не выдержал и начал отход, и батальоны перешли в преследование. Мы с ходу овладели Корнештием, Данкаштием, Чиобрештием, вышли на левый берег реки Николенка и сосредоточились в лесу юго-восточнее Курэтуриле. Но не успели мы еще встать в укрытия и замаскироваться, как налетела вражеская авиация. Волны бомбардировщиков бомбили район сосредоточения бригады. Заходы самолетов следовали один за другим. Спасаясь от бомб, солдаты перемешались с пленными румынами. Когда самолеты улетели, наши и два румынских врача стали оказывать помощь раненым, а затем на трех повозках отправили их в тыл, в госпиталь…

Во второй половине дня разведка доложила, что на юг отходит колонна автомашин в сопровождении танков. Комбриг, не останавливая преследования, приказал командиру 2-го батальона поставить в засаду взвод танков с десантом автоматчиков и разгромить колонну. Взвод младшего лейтенанта Панфилова скрытно занял выгодную позицию у деревушки Скоробиткуль. Подпустив колонну на близкое расстояние, танкисты с места, почти в упор, стали расстреливать врага. От неожиданности в колонне началась паника, машины дергались из стороны в сторону: спасаясь от огня, одни пытались прорваться вперед, другие назад. Расстроив колонну и нанеся ей значительные потери огнем с места, взвод пошел в атаку и довершил разгром противника. В том бою Дмитрий Иванович Панфилов лично уничтожил три легких танка, а на дороге в беспорядке остались лежать сотни трупов врага. Вскоре Панфилов был представлен к званию Героя Советского Союза[10].