Искусство управления государством. - Маргарет Тэтчер

Нефть и газ являются ключом к взаимоотношениям на Кавказе, в этой этнической пороховой бочке, вовсе не из-за Азербайджана с его запасами, а просто потому, что для освоения сказочного энергетического богатства каспийского региона в целом необходимы трубопроводы. Россия, желая сохранить контроль над этой нефтью, включилась в новую «великую игру» с той же энергией, с какой она делала это в прошлом. Она попыталась заставить Азербайджан и центрально-азиатские республики ориентироваться на российские нефте- и газопроводы, соединяющие Каспий с Новороссийском, ее черноморским портом[93]. В последние годы Россия продемонстрировала способность создавать проблемы в стремлении отстоять собственные интересы. Конечно, в регионе, опутанном сложными заговорами и контринтуитивными теориями, следует соблюдать предельную осторожность в приписывании каких-либо действий конкретным действующим лицам. Вместе с тем вряд ли требует особых доказательств то, что Россия поддерживала свержение первого постсоветского президента Грузии Звиада Гамсахурдия в январе 1992 года, а также сепаратистский мятеж в Абхазии с целью подтолкнуть Грузию к вступлению в СНГ, где ее можно было держать под более жестким контролем. Аналогичным образом в 1993 году Абульфаз Эльчибей, откровенно прозападный президент Азербайджана, моментально ощутил на себе российский прессинг, как только решил заключить контракт с западным консорциумом на добычу азербайджанской нефти и, таким образом, отказаться от услуг России. Россия перекрыла каналы экспорта нефти из Азербайджана и руками Армении усилила напряженность вокруг Нагорного Карабаха. Когда же это не принесло результатов, г-н Эльчибей был попросту свергнут в результате переворота, а его место занял бывший член советского политбюро Гейдар Алиев. Но и тот оказался не таким уступчивым, как ожидалось, и при поддержке русских два раза предпринимались попытки его свержения.

Деструктивные последствия российской политики налицо. Грузия, Азербайджан и Армения пребывают в состоянии разрухи и политического распада, в этих республиках процветает коррупция. Необъятные же богатства каспийского региона по-прежнему не эксплуатируются. Запад должен добиваться установления законности и стабильности в этих государствах, получения доступа к этому источнику нефти и газа в качестве альтернативы Ближнему Востоку и, конечно, разумного соблюдения интересов России. России, со своей стороны, следует смириться с тем, что, хотя Центральная Азия с Кавказом и входят в традиционную сферу ее интересов, она не может претендовать на единоличное присутствие в них, если желает процветания этим регионам. А их процветание полностью в интересах России.

Ослабление напряженности на Северном Кавказе — еще более сложная проблема уже в силу того, что он находится в пределах границ Российской Федерации. История коренных народов этого региона печальна, и России вряд ли стоит ждать от них благодарности. Особенно ярко это проявляется в Чечне.

Сталинская депортация 1944 года стоила жизни 200 тысячам чеченцев. После развала СССР и отделения «суверенных» республик Южного Кавказа чеченцам, как и другим нерусским народностям новой Российской Федерации, было отказано в праве на свободу. Они восстали и объявили себя независимыми.

В 1994 году русские попытались подавить сопротивление. Кремль и российские вооруженные силы решили продемонстрировать другим этническим группам, подумывавшим об отделении, что на их намерения не будут смотреть сквозь пальцы. Развязывание кампании было обусловлено также и желанием России сохранить контроль над нефтепроводом, проходящим по территории Чечни. Как известно, эта первая кампания привела к катастрофе, и спасти униженные российские вооруженные силы удалось лишь благодаря харизме и дипломатическим способностям генерала Александра Лебедя.

Вторая российская кампания против Чечни, начатая в 1999 году, имела те же мотивы, однако она была намного лучше подготовлена, опиралась на более крупные военные силы и довольно быстро достигла цели — разгрома Чечни. Она, со всей очевидностью, задумывалась как демонстрация российской военной силы. Даже документально подтвержденные случаи жестокости по отношению к гражданскому населению должны были служить уроком для врагов России. По существу, все это показывало, что, несмотря на вытеснение из Восточной Европы, с Ближнего Востока и Балкан, Москва полностью контролирует порядок у себя дома.

Вторая чеченская кампания началась при общем одобрении со стороны русских, и это имело очень большое значение[94]. Возможно, сказалась односторонность освещения конфликта в средствах массовой информации. Да и сами чеченцы, без сомнения, сыграли на руку России, организовав вторжение исламских фанатиков в соседний Дагестан. Однако главной причиной всплеска русского национализма было все же желание отомстить за серию взрывов в конце лета 1999 года, в результате которых погибло более 300 москвичей.

Убедительные доказательства участия чеченцев в подготовке и осуществлении этих терактов не представлены до сегодняшнего дня. Вместе с тем чеченская кампания за какие-то восемь месяцев превратила практически неизвестного до того премьер-министра Путина в чрезвычайно популярного президента Путина. Она также оставила после себя полностью разрушенную столицу Чечни, тысячи убитых мирных жителей и волну беженцев, лишенных всякой надежды на будущее.

Поведение России в Чечне непростительно, но его нельзя назвать необъяснимым, особенно ввиду того, что чеченцы (независимо от того, кто взорвал дома в 1999 году) в последние три года все чаще прибегали к терроризму. Угрожающе увеличилось число угонов самолетов, взрывов с участием террористов-смертников, нападений на гражданские объекты, кроме того, расширялись связи чеченцев с исламскими террористами, включая Усаму бен Ладена. Это, конечно, не оправдывает отказ России уважать желания и интересы чеченского народа. Большинство чеченцев вовсе не являются исламскими фанатиками: ими движут главным образом национальные, а не религиозные мотивы. К моменту событий 11 сентября обеспокоенность российских граждан в отношении жестоких кампаний, нацеленных на подавление чеченского сопротивления, вновь стала нарастать. Объявление широкой войны против терроризма не должно стать новым оправданием попыток российских властей стереть чеченский народ с лица земли. В противном случае действия Москвы могут существенно облегчить террористам задачи по вербовке боевиков на Кавказе.

• Мы должны предельно ясно говорить о том, что действия России в Чечне неприемлемы.

• Мы должны ясно дать понять, что, несмотря на уважение интересов великой державы, мы не признаем права Москвы дестабилизировать обстановку в государствах бывшего СССР.

• Страны Балтии, учитывая их желание, должны быть приняты в НАТО.

• Запад имеет определенные интересы на Украине (которая граничит со странами НАТО), в Центральной Азии и республиках Южного Кавказа (расположенные там огромные запасы нефти и газа должны разрабатываться нами и Россией); все эти государства должны пользоваться нашей поддержкой — политической, технической и экономической.

• Мы должны продолжать сотрудничество с Россией в целях противодействия исламскому экстремизму в Центральной Азии.

МОЖНО ЛИ ИМЕТЬ ДЕЛО С ПУТИНЫМ?

Как только стало ясно, что Путин — будущий хозяин Кремля, вокруг него возникла масса домыслов и противоречивых слухов. Основные факты нам известны; не ясно, что из них следует. Владимир Путин осуществил мечту своего детства, став в 1975 году, в возрасте двадцати двух лет, сотрудником КГБ — секретной службы Советского Союза. В конце 80-х он работал с секретной службой Восточной Германии, «Штази», ведя в числе прочего разведывательную деятельность против НАТО (по его собственному признанию, сделанному в пространном интервью в марте 2000 года). В начале 90-х Путин возвращается в родной Санкт-Петербург, где сначала работает в университете, а затем в администрации мэра города — известного реформатора, ныне покойного, Анатолия Собчака (обвинявшегося некоторыми во взяточничестве). В 1996 году Путин перебирается в Москву в качестве заместителя главы кремлевской администрации. В 1998-м его назначают руководителем Федеральной службы безопасности (ФСБ), преемницы КГБ. Затем с должности секретаря президентского Совета безопасности он в августе 1999 года перемещается на пост премьер-министра, а в марте следующего года занимает место Ельцина.

Все это не говорит практически ни о чем; в самом деле, учитывая прошлую профессию г-на Путина, где обман и дезинформация ставились во главу угла, это даже меньше, чем ничто. В сфере высокой политики всегда очень важно понимать, чего ты не знаешь. Те, кто думает, что знает, но на деле ошибается и действует в соответствии со своими заблуждениями, — опаснее всего на руководящем посту.