Правила атак на психику противника - Ева Витальевна Шилова

со вкусом, а потом, утирая слезы, заключил:

– Ты никогда не научишься выбирать правильную возможность, Ли́са! Не собирался я с тобой спать. Так, для себя хотел понять насколько ты ценишь свою свободу. Я ведь и впрямь хотел тебя отсюда вытащить, но теперь пребываю в глубоком уважении перед твоей принципиальностью и предложение снимаю. Маскировки потому больше и нет, что ухожу я с Тиррольда раз и навсегда. Хватит, нагулялся. На прощанье могу ответить на вопросы, если они у тебя остались.

– Про внешность я поняла. А что с именем? Я всех Михаилов, выпускников твоего меда, сквозь мелкое сито просеяла, а тебя не нашла. Почему?

– Потому что я не Михаил ни разу. Мих – это прозвище от фамилии Михрюков.

– А Вольд откуда?

– Всеволод я по паспорту, отсюда и здешнее погоняло.

– Ты знал, что я с собой тетродотоксин протащила в ампуле в подвеске?

– Нет, но после смерти Фаррана догадался, чьих это шаловливых лапок дело. Ты же у нас из «калинарного техникума», должна знать, что он как раз содержится в некоторых видах рыб. Кому было как не тебе еще на Земле сообразить, где добыть такой яд? Так что сложить два и два было просто. Тебя-то кто надоумил папаню травить?

– Рагнер Птицелов… а что?

– Судя по имени, клан Гривастой Росомахи, ну, понятно.

– Что именно?

– Росомахи под Ящерами ходят, так что не надо быть семи пядей во лбу, чтоб углядеть, чьи уши торчат. Печенкой чую, Ярхона, светлого ярла затея. Молодец, старикан, интриган высшей пробы, твоими руками обеспечил снятие с доски Фаррана и последующую грызню Филинов и Во́ронов. И ведь дождался момента, ящер старый, когда я Фритрика «уведу» миндалины лечить!

– Кстати, где братик?

– На Земле, и там и останется. Раз уж я спровоцировал его появление на свет, придется усыновить. Я его сюда не потащу. Ему, в отличие от меня, иммунитета никто не предоставит. Скорее победители предпочтут над ним поглумиться, а не хотелось бы, мальчишку жалко.

Ну, правильно, вот она мужская солидарность во всей красе, мальчишку, значит, жалко, а меня можно спокойно бросить на растерзание клану Во́рона. Но кое-что нужное я теперь знаю и что бы здесь ни произошло, братик не пострадает.

– Попутного лаптя в спину! На всякий случай – загляни через недельку-другую, может удастся золотишка братику на пропитание подкинуть. Или хотя бы наш родовой перстень отжать ему на память.

– Может и загляну как-нибудь, привет передам. Посмотрим.

А вот теперь у меня развязаны руки. Нет, конечно, внезапно обретенная, в смысле свежесвалившаяся Вайартеру на голову родовая сила и меня, и всех членов ныне подневольного клана Филинов придерживает, но так, слегка, не научился пока Неустрашимый ярл (а и не мог он научиться за несколько дней!) ювелирно «дергать» за нити силы. Значит, можно попробовать малость потрепыхаться. Тем более, что еще один неиспользованный козыришко у меня в заначке остался. Ну не туз, конечно, так по мелочи, но козырная шестерка и туза бьет. Так что ведро с водой убираем во двор и быстренько так, с деловым видом (с понтом, ве́лено, в смысле по́слано) в дальний сарай к заначке с одеждой, не в платье же сбега́ть.

Ну, ёперный театр! В этой усадьбе люди хоть когда-нибудь отдыхают? Или делом занимаются? Вот какого нецензурного выражения этот вояка за мной прется? Вилхджалмер Длинноухий, хирдманн Вайартера Неустрашимого, да поглотит его тьма. И пусть страх смерти навечно поселится в доме твоем, о, сроду немытый воин. Чего надо?

– Ты куда собралась, Карлиса?

– Сванхилдер сказала в сарае семена клустра поискать, что-то она там готовить с ними собралась.

– А они что, в сарае?

– Так их, как правило, сажают весной, где ж их еще хранить, как не вместе с садовыми инструментами?

– В сарае… это верно.

Когда со мной соглашаются всякие придурки, я начинаю думать, что я делаю что-то в корне неправильно.

– Мне и самому туда надо… кстати.

Ой, попенгагеном чую, совсем это некстати. Может, получится разойтись без эксцессов? Хотя… не получится. Судя по тому, как Вилх чуть не облизывается, глядя на меня, не получится. Да чтоб ему остаток жизни одними этими семенами питаться. И пока я изображала бурные розыски каких-то семян, подкрался с объятьями. Получив по роже, понял, что в его нежные чувства никто не верит.

– Убирайся, иначе расскажу обо всем светлому ярлу! Он вот-вот вернется и устроит тебе грандиозный мордобой.

А этот п…дострадалец подумал и перешел от этапа «уговоры» к этапу «запугивания».

– Ошибаешься, он вернется только к вечеру, сегодня всю семью перевозит в усадьбу с дальнего хутора. Да по возвращении я сам ему расскажу, что ты меня сюда заманила и уложила! Как думаешь, кому поверят?

Н-да, договориться явно не выйдет, что ж, сарай от дома достаточно далеко, никто ничего и не услышит. Будем тебя по завету незабвенного Карлсона «низводить и курощать», в смысле раздражать и провоцировать.

– Мне, конечно. Я даже от ложа Вайартера ярла отказалась, пришлось ему силу применять, и чтоб после него на такого fraendseroir[59] в твоем лице позариться? Кто поверит-то?

О, разозлился. Это хорошо, у обозленных людей снижена внимательность, что мне на руку. Зато вместо того, чтоб просто полаяться, ухватил меня за руки, невежа, и заставил упасть на колени.

– А я тебе ложе предлагать и не собирался. Ты, говорят, большая специалистка по ублажению мужчины в разных позах, вот сейчас мы это и проверим. После такого ярл сам от тебя откажется и мне отдаст.

Ах, вот оно что, страдающий от перманентного спермотоксикоза херсир Вилхджалмер на объедки с барского стола нацелился. Минета он жаждет, суслик недобитый. Портки расстегивает, дурачок. Мачо вонючий, местно-скунсовидного происхождения, ты что, и впрямь решил, что я тебя испугаюсь? Вот если бы ты меня в миссионерской позе заваливать начал, мне с тобой было бы сложнее справиться, а так – сам виноват. Обыскивать никто из вас, Воронят, так толком и не научился, а у меня после проживания в коммуналке завсегда лезвие в левом рукаве припрятано. Мне сейчас главное вспомнить, где точно у человека находится бедренная артерия[60], особенно треугольник Скарпа, а дальше поговорим по-другому. Получай.

Ой, как мы верещим! Как кровью фонтанируем! А извращаться меньше надо, голубь. Вот теперь-то что вопить «Помоги!» На кой мне тебя спасать? Чтоб ты со мной поквитался? Э, нет, вперед, в Вальхаллу[61], тебя там эти… гурии заждались. Ой, нет, не гурии, валькирии. Да, какая, в общем, разница? Заждались давно, так что ты, давай, не