Консультант ll (СИ) - Анна Вальман

Торсун.

Вялый охранник даже не взглянул на меня, направляющуюся к единственному работавшему окну, в котором на локтях спал слегка примятый от усталости кассир. На автобусной стоянке грел двигатель одинокий автобус, и я скрестила пальцы. На выезде стоял крытый тентом военный грузовик, у которого курили бойцы с иссиня-черными автоматами.

— Автобус только до Верхнего лога, других направлений нет. — Прогундосил кассир, едва я раскрыла рот.

— Но мне в Торсун… — Начала я. — Вопрос жизни и смерти. Возможно, даже вашей.

Я понимала, что взглядом кота из «Шрека», я, может быть, и смогу разжалобить кассира, но автобус из воздуха не сотворю. Мужчина с недовольным лицом махнул рукой на стоянку и пробурчал:

— Вон, попросись к гвардейцам, они — в Торсун, если еще не уехали. Врача ждали, а он не приехал.

Я неуверенно шагнула к двери и успела увидеть, как военные запрыгивают в грузовик, из выхлопной трубы которого уже идет бодрый дымок от заведенного движка. Припустив из последних сил, я выбежала на парковку и ломанулась к отъезжающему автомобилю.

Вид бегущей за грузовиком не по погоде раздетой барышни с испуганными глазами и сумкой-холодильником, да в чересчур длинной белой рубахе, каким-то образом сыграл мне на пользу. И из грузовика свесилась крепкая рука, затянувшая меня в кузов в тот момент, когда шлагбаум на выезде со станции притормозил движение машины.

— Я из комитета. — Пролепетала я сквозь сбившееся дыхание, усаживаясь между широкими фигурами в камуфляже. Слева в мою сторону упиралось дуло автоматического оружия, которое солдат носил на груди.

— А звать тебя как? — Раздалось справа. С десяток пар глаз уставились на меня с интересом.

— Марина. — Я запоздало опомнилась. — И спасибо. Вы… ведь в Торсун?

— А тебе не холодно так? — один из солдат напротив пальцем показал на мою рубашку, которую они, похоже, сначала приняли за медицинский халат. Я мысленно еще раз поблагодарила того, кто прислал мне в самолет бюстгалтер, и так же мысленно отчитала за то, что такой прозрачный.

— Не, я зимой в проруби купаюсь, когда с гендиректором на медведя хожу.

Залихватски расправив плечи и поглубже вдохнув, я сложила руки на груди и уверенно задрала подбородок. Пусть подумают, что я больная, тупая или сумасшедшая, только бы не задали вопрос, зачем мне в Торсун.

Грузовик ехал по пустой темной дороге, но я несколько раз поймала взглядом на обочине прячущиеся от света фар сгорбленные силуэты. Не успев, рассмотреть удаляющиеся фигуры, я только пристально вглядывалась в дорогу, стараясь избегать зрительного контакта с кем-либо в кузове автомобиля. Тент на холодном ветру хлопал обрезком ткани с непривязанным шнуром, и скоро я начала сильно мерзнуть. Расспрашивать меня не стали, хоть и бросали иногда любопытные взгляды. Я уже догадалась, что интерес их ограничивается исключительно моими голыми ногами и проступающими через рубашку половыми признаками.

Торсун находился недалеко от города, и я тешила себя надеждой уже через четыре часа встретить там Олава или Кармайкла, которые будут рады мне как Святой Марии с младенцем… в холодильнике.

Соседи пару раз перекидывались между собой незамысловатыми диалогами, обсуждая новости или таблоидные сплетни. Большинство слухов было совершенно оторвано от действительности, а мне не хотелось доказывать их неправоту, и я просто уставилась на убегающую дорогу, мимолетно бросая взгляд в экран телефона соседа справа.

На экране вдруг возникло знакомое лицо. Амалия! На заголовке под ней глаза сразу отыскали слова «Пожар в резервации».

Он снова отмотал на фото, и я не дочитала. Немного задержался на ее лице и фигуре и затем быстро пробежался по первому абзацу.

«…Стала первой заболевшей. Но выяснить подробности распространения болезни не удалось. Ее жертвой стал носитель в-статуса, тело которого было обнаружено у стен резервации.»

Хозяин телефона не заинтересовавшись перелистнул на вкладку «назад» и перешел к новостям о рекордном сокращении добычи нефтепродуктов и неутешительном экономическом прогнозе на следующее десятилетие. Меня же не отпускало, стоявшее перед глазами фото Амалии в черно-белом исполнении, сделанное лет сорок назад.

Амалия погибла в ту ночь, когда мы отправились на охоту в лес? Этот пожар я видела из машины Эмиля и Жана, когда мы покидали резервацию. Но почему ее назвали первой заболевшей, и кто же стал ее жертвой…

Ох, Герман. Он был с ней в патруле. И стал бы подходящей пищей для зараженного вампира. Я постаралась не думать о его последних минутах. Он умер дважды, такое удается не каждому.

Часть пути я все-таки проспала в неудобной позе. Армейские грузовики-палатки не баловали своих пассажиров лежачими местами или пространством для ног. Но ощущение безопасности, когда тебя окружает такое количество патриотичных вооруженных людей, помогло мне отрубиться и даже согреться немного от тепла их тел и дыхания.

Грузовик остановился на развилке, и невыспавшиеся мужчины повыскакивали из кузова. Мне помогли спуститься, и махнули рукой в сторону видневшегося невдалеке забора.

Обнесенные, смешной для вампиров, сеткой рабицей высотой около двух с половиной метров, стояли низкие выцветшие палатки. На въезде в полевой госпиталь дежурили два солдата с оружием. Рядом — будка охраны и несколько вагончиков, куда и направились мои спутники.

Охрана осмотрела меня с ног до головы и, когда я приблизилась, жестко отчеканила:

— Вход для гражданских лиц запрещен. Уезжайте.

— Я представитель комитета и хочу видеть главного врача.

— Врача сейчас нет. — Он посмотрел еще раз на грузовик, в котором я приехала, и добавил, подумав. — Только десятки больных вампиров, которые не способны даже встать с кровати. Нечего вам тут делать. Скоро все закончится.

— Я буду ждать врача. — Его последняя фраза только укрепила меня в решимости попасть внутрь.

— В десяти минутах отсюда есть заправка, там можете ждать.

Охрана лагеря явно хотела, чтобы я ушла и оставила их в покое. Наверняка, они уже считали часы и минуты до издыхания последнего заболевшего. Нет зараженных — нет проблемы. Поправив сумку на плече, я недовольно сморщилась и, развернувшись, пошла назад по дороге. Скрывшись от их глаз за припаркованным грузовиком, я юркнула в кусты и, пригнувшись, стала продираться в обход в зарослях какой-то ужасно пахучей травы. Почва под ногами была болотистой, и ботинки кое-где чавкали зеленой жижей, утопая почти по щиколотку. В редких сухих местах встречались кривые деревца, отчаянно боровшиеся за жизнь среди рогоза, камыша и каких-то длинных стеблей с пушистыми семенами на каждой верхушке.

Обогнуть вход мне удалось примерно за полчаса, хотя без часов время я определяла весьма приблизительно. Вооружившись корягой, с трудом подкопала основание ограждения и немного поднатужившись вырвала его из земли. Теперь под сеткой можно было пролезть одной