Воин с Ганио - Андрей Ливадный

Анвар ускорил шаг и через некоторое время вышел к выжженной посадочными двигателями полосе, в конце которой у рощицы деревьев стоял тот самый злополучный «Х-страйкер»!

Сетевое соединение позволило ганианцу оценить ситуацию. Узкоспециализированные механизмы охотно отреагировали на дистанционную команду, временно прекратили ремонт, отошли в сторону, передали отчет о проделанной работе.

Детали, снятые с «Фалкона», позволили им восстановить основные цепи управления. За исключением нескольких пробоин в обшивке истребитель был исправен!

Анвар подошел к машине, отыскал утопленный в броню аварийный рычаг, привел в действие механизм экстренного доступа, и сегменты рубки раскрылись, словно лепестки механического бутона.

Мертвый рейдер, свесив голову, сидел в кресле пилот-ложемента.

На панелях управления перемигивались искры индикационных сигналов. Технические сервы восстановили основные цепи питания, заимствовали из обломков «Фалкона» энергоблоки и необходимые запасные части.

Мистикой тут и не пахло. Анвар протянул руку, расстегнул страховочные ремни, затем вытащил бездыханное тело рейдера из прошитого осколком снаряда кресла.

Судьба испытывала его. Она предлагала выбор. Трудный выбор, учитывая ценность артефакта, скрытого в недрах холма.

* * *

Анвар похоронил рейдера до рассвета. Сервы уже завершили ремонт обшивки, и он загнал их в технический отсек, чтобы не путались под ногами.

Осмотрев «Х-страйкер», Анвар убедился – корабль способен стартовать и выдержит гиперсферный прыжок.

Он взлетел, когда угасли багряные краски заката и коричнево-желтая луна залила просторы саванны призрачным светом.

Автоматические системы, переделанные рейдерами, требовали постоянного контроля, и Тагиев погрузился в пучины прямого нейросенсорного контакта.

Перед мысленным взором сформировалась виртуальная рабочая станция, он объединил системы истребителя в одно целое и теперь должен был сделать окончательный выбор.

Энергии достаточно для прыжка.

Анвар на мгновение задумался, затем ввел координаты звезды Халиф.

Путь Предков все расставит на свои места. Он не мог поступить иначе. Любое иное решение казалось сейчас неверным.

Еще секунда, и на фоне коричнево-желтой луны возникла черная воронка гиперперехода, поглотившая крошечный корабль.

Глава 3

Планета Ганио

Звезда Халиф сияла в зените.

Нестерпимый зной царил на улицах Ганиопорта, в полуденный час они пустели, лишь обжигающий ветер закручивал пыль небольшими смерчами, гнал песок вдоль фасадов зданий.

Суровый климат планеты диктовал ритм жизни – лишь к вечеру, когда удлинялись тени, здесь закипала суета, характерная для мегаполиса.

Никто, кроме коренных ганианцев, не может с уверенностью сказать: я знаю, как возник город посреди бескрайней пустыни.

Древние знания, относящиеся к ранней эпохе колонизации, частично утрачены, крупицы истины скрыты в эпосе, но «Колыбель Раздоров» (так называют Ганио в Обитаемой Галактике) хранит свои тайны, к исследователям тут относятся с настороженностью, предубеждением, зато щедрому туристу местные гиды охотно покажут фрагменты колониального транспорта «Мириам», разбившегося о скалы при посадке.

Отроги горных образований, вздымающиеся над песками Великой Пустыни, сформировали облик Ганиопорта. Здесь часто можно увидеть, как современные здания соседствуют с выветренной кладкой древних построек, во многих местах скалы пронзают мегаполис, они незыблемы и неприкосновенны, ведь в толще горных пород расположены наидревнейшие колониальные убежища, – сеть разломов, тайных ходов, пещер и бункерных зон, формирующих так называемый «нижний город». Он скрыт от посторонних глаз, окутан вуалью зловещих тайн, домыслов и легенд. Здесь вотчина кланов, палящий зной не проникает в прохладу пещер, подземные воды даруют жизнь, истертые каменные ступени хранят память о сотнях поколений бесстрашных воинов пустыни.

Сегодня полуденный покой был нарушен. Колонна машин появилась со стороны космопорта, беспрепятственно миновала укрепления на границе барханов. Гонимый ветром песок бессильно бился о наклонные стены Цоколя, массивные ворота, на протяжении тысячелетий сдерживающие напор пустыни, открылись, пропуская четыре вездехода, сопровождающие мощный комфортабельный флайкар.

Тихо урча водородными двигателями, машины пронеслись по безлюдным улицам, затем на площади Пяти Племен колонна свернула в сеть проулков, где здания с наглухо закрытыми в этот час окнами выстраивались сплошной унылой колоннадой, а через пару километров структуру современного городского уровня нарушило появление скал: многоэтажные жилые комплексы остались позади, дорога начала петлять, появились древние постройки. Они сливались с отрогами скал, образуя массивную линию защитных укреплений.

Над ущельем, в которое незаметно превратилась улица, изгибались каменные мосты, следы многолетнего воздействия песчаных бурь виднелись повсюду, свидетельствуя, что эта часть города раньше была подвержена воздействию ураганных ветров.

Машины остановились.

Отвесная стена преградила путь. Прошло несколько минут, прежде чем заработали древние механизмы, и массивные ворота, изготовленные из обшивки колониального транспорта, медленно открылись.

Четыре вездехода остались у границ нижнего города, лишь флайкар продолжил путь, нырнув в широкий тоннель.

* * *

Природа Ганио скудна и сурова, первым колонистам, ступившим на планету полторы тысячи лет назад, в эпоху Великого Исхода, пришлось нелегко, но они сумели выжить, и мир, ставший их новой родиной, постепенно открыл ганианцам потаенные экосистемы.

Фазул Джаалмедин редко покидал скальный город.

Здесь, в прохладной неге пещер, цепляясь за трещины и неровности, по стенам вились удивительные растения, с бледно-желтыми листьями и нежными, не терпящими жары благоухающими цветами, по полу в каменных желобах струилась прозрачная чистая вода, геотермальные источники наполняли бассейны пузырящимся теплом недр, вентиляционные шахты, сохранившиеся с незапамятных времен, обеспечивали постоянную циркуляцию воздуха. Современные инженеры назвали бы комплекс внутрискальных сооружений «контролируемой средой обитания», но Фазул не интересовался наукой, его жизнь ограничивалась иными заботами и интересами.

Ганиопорт мог расти ввысь сколько угодно, а его население – пестрый конгломерат выходцев с разных миров – тщетно делил верхний город на кварталы и улицы. Ни одна инопланетная диаспора не обладала на Ганио реальной властью, а ядовитая накипь субкультуры не проникала сюда, в прохладу древних пещер, где время как будто застыло, отвергая большинство перемен.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});