Время долга (СИ) - Ася Васильева

записку.

— В час в кабаке «Сумеречный соловей», — подумав, сказала Ная, хотя внезапный визит Дариты ее немало удивил. Решила лично отрекомендовать Лиса в качестве надежного клиента? Или хочет убедиться, что Гильрани не имеет отношения к интриге некоего барда? В любом случае, скрывать нечего, а выслушать ее будет интересно.

— Я передам, — пообещала Лу и как-то резко замялась, что для нее было нехарактерно. — И, слушай, есть одна просьба… тебе не понравится.

— Ну?

— Я знаю, ты принципиально не лезешь в политику, и я глубоко ценю тебя и твои убеждения, — она вздохнула и, глядя в сторону, быстро сказала. — Его высочество Крейг просил о встрече, когда ты вернешься в город. И, конечно, речь идет не о выступлении в резиденции, ему нужна помощь.

Ная тяжело на нее посмотрела, не торопясь с ответом — пусть сама додумает, раз настолько хорошо ее знает. В любой другой раз она отказала бы сразу, не задумываясь, и уговаривать не имело бы никакого смысла, но сейчас ситуация складывалась совсем иная. Перед глазами пронеслись сгоревшая деревня, пластинка-медальон тайной стражи и летящий в огонь лорд Мейсом.

Всегда можно зажмуриться и сделать вид, что вокруг не происходит ничего предосудительного, а мир светел и прекрасен, но тогда и удивляться не стоит, что откроешь глаза уже на руинах. В локальный конфликт двух мелких баронов Ная бы не полезла, это сугубо их личные дела, с герцогом Брамсом не стала бы и связываться — он вполне способен постоять за себя сам, но она тепло относилась к лорду Мейсому, много времени в детстве провела в Шинте, да и, в конце концов, просто любила этот край.

К тому же, если король решил устранить неугодных — а неугодны ему все, кто имеет отношение к его своевольному сыну — то рано или поздно запылать может Лангрия.

— Завтра в пять в твоем кабинете.

— Что? — встрепенулась Лу, пытавшаяся, видимо, подобрать подходящие аргументы и не поверившая своим ушам. — Я не ослышалась? Ты согласна?

— Ты слышала, что случилось в Шинте? — спросила Ная и, когда подруга неопределенно дернула плечом, хмуро сообщила. — Так вот, последние новости. По графству полыхают пожары, точно уничтожена одна деревня недалеко от города и поместье лорда Мейсома. Самого лорда сожгли заживо на моих глазах. Те, кто это сделал, носили жетоны тайной стражи короля. Это заставляет пересмотреть политические убеждения.

— Не может быть, — прошептала побледневшая Лу. — Ная, этого просто не может быть, тайная стража не может иметь отношения!..

— Почему тебя это так волнует?

— Потому что уже год ее возглавляет мой братец, чтоб его, граф Сэм Варди, любимый папочкин сын! — она подскочила и заметалась по залу, совершенно неаристократично схватившись за голову. — Меня не волнует, чем занимается моя драгоценная семейка, но я надеялась, что у них осталось хоть немного чести и достоинства, чтобы не падать так низко! Хотя после слов о том, что если глупая девка изволит строить из себя слишком умную, то может катиться на все четыре стороны и заниматься всем, чем пожелает, о достоинстве и говорить не приходится!

— Я сама видела, — Ная хотела было сбегать в комнату и принести жетон в доказательство, но спохватилась, что так и не забрала его у Лиса. Досадно. — Лу, послушай…

Луиза остановилась посреди зала и, молча сжав кулаки и губы, явно пыталась напомнить себе, что леди не к лицу выражать гнев прилюдно, тем более на глазах у подчиненных — как раз вернулся Дорг с кофейником и семенящей за ним служанкой.

— Все хорошо, — совершенно ровным голосом сказала она, сумев совладать с собой. — Раз так все повернулось, я тоже буду присутствовать на встрече. И обязательно найду, чем смогу помочь.

Святилище Тольда расположилось в светлой роще на дальней окраине городского кладбища; свежих могил там не было уже лет пятнадцать — приказом смотрителя и с согласия представителей всех основных культов захоронения производились на общей территории. Большинство все равно верило в четырех богов, так что разногласий не возникало, а капеллы, алтари и прочие места для общения с высшими силами вынесли на окраины.

В святилище — высокой открытой беседке, заросшей кустами и диким виноградом, с высокой статуей Тольда в центре, у подножья которой стояла жаровня — Ная была впервые и невольно удивилась, как великан не упрекнул ее и в этом. Как же, о мертвых следует помнить и напутствовать их, чтобы они не заблудились по пути от мира живых в Аангрем и не остались здесь навечно драуграми…

Она вошла в пустую беседку, опустилась на одно колено у статуи и положила в жаровню обернутый тонкой тканью грубый браслет — древний символ власти на севере, который носили ярлы. Сейчас он был просто сувениром и такой себе национальной экзотикой, не несшей сакрального смысла, в сувенирной лавке Ная его и купила. Она не была сильна в традиционных похоронных обрядах, но точно знала, что в знак уважения умершему к святилищу Тольда приносили символ, говорящий о человеке. Медальон с боевым молотом для воина, крупную, специально выкованную монету для купца, подкову для конюха, а пластину с раскрытой ладонью для ремесленников, занимавшихся кропотливым ручным трудом.

Что может сказать о владельце целого вернийского графства, Ная, стоя у прилавка в магазинчике ушлого северянина, так и не смогла придумать, но в итоге решила, что символ власти ярла будет вполне уместен.

Зачем сюда пришла, она не могла сказать и сама — дух лорда Мейсома ушел в Аангрем, и больше его не тревожили мирские хлопоты. Наверное, это нужно было ей самой, чтобы отпустить хорошего человека, бесславно погибшего на ее глазах.

— Необходимо зажечь жаровню, — подсказал тихий голос, и в беседку поднялся смотритель святилища в длинном плаще с массивным ожерельем на груди. — Я могу помочь с огнем.

— Буду признательна, — Ная сделала шаг назад, уступая место мужчине. Он справился куда быстрее, чем смогла бы она.

— Остались только напутственные слова. Пусть Тольд проводит на просторы Аангрема того, о ком вы скорбите.

— Пусть Тольд будет милостив, а ваш дух обретет покой, лорд Мейсом, — прошептала Ная, сморгнув выступившую слезу. — Однажды мы встретимся, но пусть это случится не скоро.

Визит к святилищу настроения не улучшил, поселив в голове настойчивые и безрадостные мысли о вечном, и возвращаться к Лу Ная не стала, чтобы не расстраивать еще и ее, и без того взбудораженную новостью про Шинту. Пришлось гулять по городу, прикупив у уличного торговца корзинку с популярными в Верне пирожками из тонкого, чуть ли не просвечивающего хрустящего теста в надежде