Формула успеха - Фредерик Филипс

Во время своего визита сэр Роберт прочитал нашим ученым лекцию о том, как был изобретен радар, и это было так захватывающе увлекательно, что надолго осталось в памяти. Кроме того, он подчеркнул вклад «Филипса» в военные успехи Британии. В 1939—40 годах мы перевезли все свои проекты и научные данные, касающиеся новейших моделей радиоламп, на наши заводы в Великобритании. Во время войны эти заводы в Мулларде производили сорок процентов всех радиоламп в Британии, включая самую новую, EF-50, которая стала важной деталью радаров, установленных на британских самолетах. По словам сэра Роберта, благодаря своей исключительной надежности эти лампы внесли весомый вклад в победу в «Битве за Англию».

Между тем мой отец то же самое делал в Америке. Это по его настоянию мы стали строить там заводы, чтобы поддержать военные усилия союзников. Начали с производства сверхтонкой проволоки из вольфрама и молибдена, потребность в которой была очень высока. Именно с этой целью мы ухитрились контрабандой вывезти из Европы алмазы для фильер волочильных станов. На другом заводе точили кристаллы кварца для передатчиков, использовавшихся в воздушном флоте; на третьем — делали лампы для радиолокационных установок. За эту работу «Филипс» дважды получал знак отличия армии и военно-морских сил США «За заслуги в области военного снабжения», что особенно порадовало тех, кто работал на наших американских заводах.

Но в основном наша продукция мирная. Для промышленной жизни Голландии огромное значение имеет то, что наши лаборатории запатентовали множество открытий. Главная задача нашего патентного отдела — обеспечить технологическую возможность производства новой продукции своими силами. Дело в том, что порой вы видите превосходное решение проблемы, но воспользоваться им не можете, потому что патентодержатель — другой концерн. Однако если между различными научно-исследовательскими организациями существует соглашение, позволяющее пользоваться патентами друг друга, эффективность работы каждого повышается. К счастью, еще до войны мы добились подобной договоренности с такими гигантами, как «Радио корпорейшн оф Америка» и «Дженерал электрик», — в значительной степени благодаря тому, что сами обладали большим банком патентов.

Трудно переоценить важность того, чтобы и в самые критические времена исследовательские службы сохранились в неприкосновенности. Первые сложности начались в период Великой депрессии. Искушение сэкономить на лаборатории — научные работы не казались насущной необходимостью — было тогда огромным и непреодолимым и тут же сказалось на темпе нашего поступательного движения. Кое-кто из недавно принятых инженеров оказался уволенным. Но в 1934 году мы снова включили в штат нескольких способных исследователей и полным ходом пошли вперед.

Поскольку усиливалась тенденция к протекционизму, пришлось значительно расширить наши заводы, расположенные в других странах Европы. Это потребовало сосредоточенности и больших денег. И все-таки мы настаивали на том, что темп научно-исследовательских разработок снижать нельзя.

С оккупацией Голландии немцами в 1940–1945 годах снова пришли тяжелые времена, которые могли оказаться губительными для наших лабораторий. Но поскольку немцы были уверены в своем превосходстве и скорой победе, они оставили нас — относительно — в покое. Мы даже смогли продолжить эксперименты с телевидением. Возможно, немцы надеялись собрать плоды наших усилий и употребить их на пользу своему «тысячелетнему рейху». Но эффективность работы тормозилась множеством обстоятельств: молодые рабочие призывались на военную службу; значительное число ведущих специалистов было вынуждено уйти в подполье; на всех уровнях в компании действовало движение Сопротивления, что не могло не создавать напряженности — к примеру, втайне был собран целый радиопередатчик. Все эти факторы ничуть не облегчали работу Холсту и его коллегам.

И все-таки, несмотря на все трудности, мы сохранили нашу команду физиков-исследователей. Если бы пришлось воссоздавать спаянный коллектив такого потенциала в скудные послевоенные времена, на это ушли бы годы. А так у нас был большой штат первоклассных специалистов, с нетерпением ждавших настоящей работы. И то же касалось прочих наших организаций, в том числе за пределами Голландии.

Во время войны мы делали много проектно-конструкторских разработок радиоламп на нашем дочернем заводе в Мулларде, а в мирные годы выстроили в Великобритании новую лабораторию. Такая же работает сейчас в Париже. В Германии «Филипс» имеет две лаборатории; одна, в Гамбурге, предназначена для прикладных исследований, в то время как та, что в Аахене, сосредоточена на науке. Наша американская организация имеет лабораторию к северу от Нью-Йорка; возглавляет ее американский физик доктор Дюффендак.

Я приложил немало усилий, чтобы способствовать этой международной экспансии, особенно после того, как Холст вышел из правления и часть его обязанностей перешла ко мне. Я считал, что в поисках светлых умов мы не должны ограничиваться Голландией. В 1948 году мы, естественно, посматривали на Германию без особой любви. Однако меня подстегивало стремление к постоянному движению вперед. В конце концов, без Германии новую Европу не построишь. И я пригласил в Эйндховен несколько многообещающих немецких ученых, чтобы они могли приноровиться к стилю нашей работы, несколько более свободному, чем в Германии. Кроме того, в качестве куратора научной работы я также ввел ежегодные совещания руководителей всех филипсовских лабораторий, что помогало добиться чрезвычайно полезного для работы командного подхода. Были сформированы международные комитеты, на которые и по сей день возлагаются различные исследовательские задачи, с тем чтобы избежать дублирования работы. Бельгийцы, немцы, французы, британцы и голландцы сотрудничают в таких комитетах в истинно братском духе. Раз в год мы проводим выставку, на которой демонстрируются достижения всех филипсовских лабораторий, работающих в широком спектре наук. Число стендов доходит до пятидесяти — можно, как с птичьего полета, обозреть всю научно-практическую деятельность «Филипса». Двое наших ученых получили приз Ведера за разработанное ими долгоиграющее видеозаписывающее устройство. Записываются и звук, и изображение, и результат может быть проигран посредством специального прибора, подключенного к обычному телевизору.

Работа в команде

Человеческий мозг редко выдает изобретение в готовом виде. Новые изделия «Филипса» в большинстве случаев — продукт коллективного разума. В этом смысле можно упомянуть хотя бы одно из самых значительных наших достижений послевоенного времени — кассету. Конечно, основная идея пришла в голову кому-то одному, но прежде чем получилось изделие, которое потребитель смог вставить в магнитофон, целая команда разработчиков экспериментировала с множеством моделей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});