Игра не по правилам (СИ) - Суворова Мария

— Свет, — перебивает он меня и хочет что-то сказать, но я не даю.

— Подожди, я еще не все. Меня не просто так держат здесь, думаю дело не только в земле, есть еще что то, я голову сломала думая. И мне так страшно! А если меня будут насиловать, бить! О… Боже я даже боюсь об этом думать, — голос садится и слезы сами начинают литься из глаз, — я этого не заслужила. Помоги мне пожалуйста, очень прошу! Я тебя не брошу, не оставлю, вытащу. Главное выйти отсюда, я смогу посадить этого черта!

— Какая же ты наивная, — после небольшой паузы наконец говорит Олег, — посадить Коромыслова очень сложно, можно сказать невозможно. Он жесток на столько же, как и умен. А он очень умен.

У меня начинается тихая истерика, меня трясет. Не могу остановится, моргаю. Слезы все какают и капают на бетонный пол. Становится трудно дышать, от осознания что может живу последние дни. Говорят, умирать не страшно. Мне очень страшно даже думать о смерти. И плевать, что там меня кто-то ждет. Мой отец рано ушел из жизни, и, казалось бы, меня там наверху он ждет, но черт возьми я не хочу туда! И все меньше верится, что смогу сидеть на облачке свесив ножки и наблюдать за всеми, кто мне дорог. Это я сама себе придумала, еще в детстве, когда умерла моя бабушка, этакая сказка для детей.

Шромированный окончательно меня удивил. Он обнял меня, за плечи. Не сильно, не нежно, как брата и сестру, например.

— Света, я не знаю, что тут можно сделать, — прошептал мне в макушку, — боюсь, что это безвыходная ситуация. Я подумаю, обязательно. Тебе надо успокоится, этим ты только хуже делаешь себе.

Его слова осели на дне моей души и дали мне надежду. Маленькую, тоненькую, но я зацепилась за нее как за спасительный канат. Он ничего не обещал, но и не сказал нет, а это уже что-то.

— Спасибо, — прочистив горло прохрипела, — Олег спасибо тебе большое. Не понимаю зачем я нужна им, а ты, — взглянула на него, — знаешь, что еще им нужно? Земля ведь предлог?

Олег резко выпрямился и встал. Начал расхаживать от одного угла комнаты к другому.

— Я много чего знаю, но это не значит, что я что-то скажу. Я могу сказать только то, что мне жаль. Искренне жаль, что ты попала в такую ситуацию. Но есть шанс, — остановился наконец, а то у меня начала голова кружится следить за ним, — маленький, но он есть. Так что рано ты отчаиваешься.

Не думала, что в таком месте при таких обстоятельствах, я, кажется, нашла друга. Не на время, а вот прям навсегда. И я не хочу думать, что он может быть специально себя так ведет чтобы я наконец расслабилась и спокойно доживала свои дни.

Когда ушел шромированный, я подошла к решетке и смотрела как он уходит на свободу, на свежий воздух. Он быстро скрылся из виду, и опять стало невыносимо.

Постояв еще какое-то время у решетки я пошла на свое ложе. Рядом стоял пакет, там точно есть что-то вкусное. Открыла его, борщ, пирожки с картошкой и котлетка. Тыльной стороной руки стерла слезы с лица, вот и умылась. Что ж ждать на голодный желудок нет смысла, так что поем, а потом может и план побега еще один придумаю.

14 глава часть 2

— А босс разрешил? — услышала сквозь сон незнакомый голос, который был очень близко.

— Мы чуть чуть, никто и не заметит, — хохотнул еще один незнакомый голос.

Я старалась дышала через раз, до того страх сковал мое тело. Они стояли прямо надо мной. Я чувствовала их взгляды на своей спине, слышала, как они мнутся на месте шаркая обувью. Хотелось повернуться, наорать на них, выгнать в конце концов. Но это очень опасное мероприятие для меня, злить из точно нельзя.

— А может подождем шрама?

— А чего ждать, смотри какая аппетитная.

Резко развернулась и подскочила на ноги. Буду драться до последнего, лучше умереть, чем сдаться без боя!

— Отойдите от меня, — прошипела.

Мне почему-то кажется, что мой вид не может порождать никаких чувств, кроме отвращения. Грязная, липкая от пота, вонючая в конце концов. Как меня вообще в таком виде можно захотеть… Бросив мимолетный взгляд на мужчин, не увидела в них ничего человеческого, а их ухмылки дали мне понять, что ничего хорошего меня не ждет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А она с зубками, — оскалился мордоворот, он был настоящим громилой, выше меня на две головы, — так даже интереснее.

Неожиданно бугай выставил руку вперед, тем самым толкнув меня в плечо. От боли и удара я отлетела к стене, больно приложившись затылком, перед глазами все закружилось. Провела ладонью по ушибленному месту, и не почувствовал там чего-то влажного, вздохнула. Потом поняла, что рано расслабилась. Мой взгляд остановился на руке урода, которая расстегивала ширинку.

Мне хватило доли секунды чтобы представить в своей голове дальнейший поворот событий.

Собрала все свои силы, резко встала на ноги и толкнула его. Он точно не ожидал такого, и мне удалось его сдвинуть с места. Другой мужчина вообще по ходу ничего не понял, просто стоял и пялился на меня. Не теряя ни секунды, я выскочила из камеры и побежала.

Не знаю, чего мне хотелось, чтобы машина полиции меня ждала на выходе, или пистолет охранника у меня перед носом. Сзади меня слышны были быстрые шаги, и мат, отборный. И если меня сейчас поймают эти двое, мне несдобровать, поэтому я бежала так быстро, как только могла.

Коридор мне показался очень длинным, и если мы под землей, то далеко от поверхности, свет не везде был, но нигде нельзя было спрятаться, поэтому я просто бежала, вперед по довольно узкому проходу.

Впереди была дверь, дернула ее на себя и почувствовала приток свежего воздуха. Я на верном пути к смерти или свободе! Эта мысль мне придала сил бежать еще быстрее, и драться яростно, если это потребуется.

Пробежав еще немного по коридору, я наконец увидела дверь, она точно вела на улицу. Через щели пробивался свет, уличный свет, я в этом уверена. Дышала я очень громко, не могла сдержать эмоций, адреналин бурлил во мне. Неужели это свобода! От стука собственного сердца не слышала голосов позади себя, я ничего не слышала, и не видела кроме призрачной надежды.

Как-то раз в детстве, мама привела меня к подруге, ей нужно было отъехать ненадолго по делам. Она меня оставила у тети Люды. У нее был сын старше меня на пару лет, мне было лет десять, одиннадцать, ему может тринадцать, я помню, что он был выше меня, чтобы посмотреть в его глаза мне приходилось запрокидывать голову назад. Так вот, тетя Люда тоже ушла, в магазине, за хлебом к обеду, или еще чем, не помню. И Артем, так звали этого мальчика, предложил научить меня драться, чтобы никого не боялась. Конечно, я с готовностью согласилась. Ведь это так здорово, когда ты можешь дать отпор любому, кто захочет обидеть меня, или мою подругу в школе. Артем взял плед, постелили его на пол, и мы оба встали друг перед другом. Я не помню, что это за стиль был, он точно что-то рассказывал, но я не запомнила. Я в светлом платье стояла перед этим мальчиком и ждала чтобы он меня научил самообороне. Но он решил, что я отлично подхожу на роль груши для битья, только я об этом узнала позже.

Перед тем как он начал меня «учить» он показал мне стойку, и сказал, чтобы я просто уворачивалась от него, ему нужно было оценить мои навыки! Ох и наивной я была.

Я терпела и думала, что так и надо, это все мне на благо. Первый очень сильный удар пришелся на мое плечо, мне очень сложно было сдержать слез, но я сделала это. Я ведь не нытик, я учусь драться. Были еще удары, и даже пару раз мне удалось отразить его удары, увернуться. Я все ждала и ждала, когда наконец он оценить уже мои навыки, а точнее их отсутствие и наконец будет меня учить!

Я терпела, и терпела. Он опрокидывал меня на плед. А я дура все вставала, я даже не могла подумать, что он просто отрабатывает на мне удары.

Последней каплей был удар, после которого я не могла дышать. Я думала, что умираю, не могла вздохнуть. Как рыба хватала ртом воздух, но вздоха сделать не могла. Валялась на пледе и корчилась от боли и невозможности вздохнуть!