Тор (ЛП) - Андрижески Дж. С.

Сделав паузу, он добавил:

— Конечно, он такой же. На том мосту он был словно заевшая пластинка. Бла-бла-бла, «освободи её от кольца, племянник». Бла-бла-бла, «я не буду с тобой разговаривать, пока ты не освободишь мою девку и не пообещаешь больше никогда не причинять ей вреда».

Вращая бокал с вином между пальцами, Йормунганд вздохнул, как будто ему было до смерти скучно.

— На самом деле, это и является моей причиной. Интерес моего дяди к тебе. Он, кажется, верен тебе, и хотя это чертовски нудно... это вызвало у меня интерес.

Сильвия скрестила руки.

— Какой интерес?

— Интерес к тебе.

Сильвия нахмурилась.

— Почему я тебе интересна? Я никто. Если предположить, что концепция прошлой жизни является хотя бы отчасти правдой... чего я, кстати, определенно точно не предполагаю... то мою связь с Тором можно было бы описать, как связь с мёртвой версией меня. Так что я даже не являюсь тем же человеком.

— Но дело в том... что это сработало, — сказал Йормунганд.

Всё ещё слегка улыбаясь ей, он наклонился над столом, сцепив руки.

— Мой отец всего лишь немного заставил Тора резонировать с тобой. Он едва соединил твою сущность с сущностью Тора. И Тор отправился прямиком к тебе... как собака во время течки. Это совершенно сбило его с изначальной траектории, когда он пошёл за мной. Какая-то его часть послала всё к чертям собачьим. Он изменил своё направление так быстро, что даже не смог переместить с собой одежду в новые координаты.

Сильвия хмуро моргнула, глядя на него.

— Вот почему он был голым? — сказала она, сбитая с толку.

Йормунганд кивнул, оскалив зубы.

— Да.

— Но зачем ему это делать? — спросила она, искренне сбитая с толку. — Это не имеет смысла.

— Вот именно, — Йормунганд искренне рассмеялся. — Ты человек. Как ты могла повлиять на бога таким образом? И совершенно очевидно, что именно ты была причиной тому, что он сбился с курса. Это просто фантастика! Смешно! Но совершенно неопровержимо.

Бог ещё раз с восхищением рассмеялся.

— Я ещё сильнее уверился после того, как ты последовала за ним в парк, — добавил он. — Я видел резонанс там, между вами. Я не знаю, случилось бы это, и смогла бы ты действительно сбить его с курса в момент межпространственного прыжка, если бы мой отец не вмешался с небольшой корректировкой, если бы мы не находились так близко друг к другу. И всё же... мой отец был прав. Связь между вами поистине удивительна.

Улыбаясь ей, он поднял вилку и наклонился к тарелке с чем-то похожим на бледно-розовую рыбу.

— Знаешь, дядя Тор не похож на моего деда, — добавил Йормунганд, изящно махнув вилкой в её сторону. — Он не похож на большинство моих братьев и сестёр... или даже на мою бабушку. Большую часть того времени, что я его знаю, он всегда только работал, работал и работал. Очень минимизированная личная жизнь, не считая еды и медовухи.

Бог презрительно хмыкнул, склонившись над своей тарелкой еды.

— ... Он не из тех, кто отправляется в смертные царства в поисках очередной киски.

Сильвия закатила глаза и взяла вилку.

— Очаровательно, — пробормотала она.

— И всё же это так, — возразил бог. — Ты и правда будешь оспаривать мою характеристику моей собственной семьи? Дяди, которого я знаю всю свою жизнь?

Она опустила вилку, глядя на него.

— Нет. Я просто устала от этой игры. Что ты пытаешься сейчас сделать? Напугать меня? Узнать информацию про Тора? Зачем ты меня забрал вот так, чтобы накормить ужином в твоём жутком, подводном аквариуме и рассказать мне семейные истории?

Сердито глядя на него, она указала на их странное окружение.

— Ну то есть, что это? Это злорадство? Способ давления? Или ты опять пакостишь? Пытаешься выбесить Тора?

Вспомнив, с чем ещё Йормунганд вынудил Тора согласиться, она почувствовала такой прилив гнева, что ощутила легкую тошноту.

— Он уже пообещал отпустить тебя с кольцом, — сказала она. — Разве этого недостаточно?

— Это уже что-то, действительно, — Йормунганд приподнял свой бокал, изображая тост. — Мой дядя, кто бы что ни говорил о нём, бог своего слова. Даже сейчас, он связан своим словом, что не попытается отнять кольцо у меня, при условии, что я спасу твою жизнь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сильвия почувствовала, как её раздражение усиливается.

— Тогда спаси мою жизнь. Вытащи эту штуку из моего горла. Сейчас, — резко добавила она. — Ты победил. Тор проиграл. Думаю, ты уже получил свою минуту славы. Почему я всё ещё здесь?

Йормунганд улыбнулся.

— Я хотел поужинать с тобой.

— Хорошо, — огрызнулась она. — Я останусь на ужин. Не то чтобы у меня был выбор.

Она махнула рукой, указывая на их странное место для ужина, чтобы донести свою точку зрения.

Круглое пространство с высоким потолком, оформленное со вкусом, столы, еда, Йормунганд, вино, растения, рояль в углу, птицы, и даже отдельно стоящий камин... Всё это находилось внутри гигантского шара из стекла. На круглой поверхности не существовало ни дверей, ни других открывающихся деталей, по крайней мере, насколько она могла видеть.

Она действительно никуда не могла уйти, не без его помощи.

Сильвия наблюдала, как огромный, пятнистый, переливающийся скат проплыл мимо, а за ним проследовала такая большая акула, что волосы на её шее встали дыбом, хотя она знала, что акула никак не сможет до неё добраться. Несколько футов стекла отделяло её от этих зазубренных зубов, но всё выглядело таким близким, что сердце в груди заколотилось.

— Просто вытащи его, — сказала Сильвия, разворачиваясь к Йормунганду. — Сделай хотя бы это. Я поужинаю с тобой. Затем верни меня обратно к Тору.

Бог вздохнул.

Она смотрела, как он, кажется, обдумывал её слова.

Потом он снова вздохнул, поднимаясь на ноги.

— Хорошо, — неохотно сказал он. — Я думал, мы могли бы сначала вкусно поесть, но если ты правда так беспокоишься за свою смертную жизнь, полагаю, это может помешать тебе получить наслаждение от пищи, которую я приготовил.

Какая-то её часть хотела засмеяться, или хотя бы подметить абсурдность его слов, но она закусила свою губу, не желая делать что-либо, что могло бы изменить его мнение.

Он указал на её шею — плавный жест вверх и вниз, который она каким-то образом поняла.

Сильвия подчинилась, запрокинув голову.

Она держала голову под этим странным углом, обнажая шею, когда он сел рядом с ней, придвигая стул с высокой спинкой ближе к ногам. Наклонившись к ней, он положил руку ей на шею, прямо как в парке.

Его пальцы мгновенно стали горячими.

Сильвия ахнула от шока, хотя ей и не стоило так удивляться во второй раз.

Каким-то образом процесс в обратную сторону был гораздо более глубинным и физически осязаемым.

Она чувствовала, как нечто — что-то твёрдое, от чего её зубы заболели — выходило из её горла. Она чувствовала, как оно проходит через каждый слой, сквозь кровь, кости, хрящи, плоть, кожу. Ощущения заставили её скривиться и вжаться в стул. Если бы она могла отодвинуться от его руки, она бы сделала это, даже зная, что он, вероятно, спасал ей жизнь.

Закрыв глаза, она стиснула зубы, затем посмотрела вверх на высокие дуги стеклянного шара, наблюдая, как очередная акула проплывает мимо.

Она хотела наорать на Йормунганда, чтобы тот поторапливался.

Она хотела, чтобы он уже закончил наконец и просто вырвал это из неё.

Такое чувство, словно она наблюдала, как кто-то извлекает тяжёлую иглу из центра её шеи, всё время двигаясь с мучительной медлительностью, заставляя её видеть и чувствовать каждое ощущение, отказываясь просто покончить с этим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

По мере того, как это продолжалось, боль усиливалась, но тошнота, странная грубость, болезнетворное чувство того, как что-то выходит из неё — всё это каким-то образом казалось в сто раз хуже самой боли.

Несколько минут спустя Сильвия почувствовала, что может закричать, если он сейчас не закончит.