Фармацистка - И. Краткое

приоткрыл один глаз:

- Ты ей тоже понравилась.

- Это потому что ты не сказал ей, что я пыталась убить министра пропаганды, - вздохнула Марлена.

Дилан подхватил ее и перекатился на спину, так что девушка оказалась лежащей на его груди носом в распахнувшемся вороте его сорочки.

- Об этом, - произнес он чрезвычайно серьезно, - будем знать только мы с тобой. И надеяться, что Эшенрих не вспомнит.

- Ты хочешь сбежать в Бетанию? – подняла голову Марлена, вспомнив подслушанное ночью.

- Не хочу, но придется, - отозвался Дилан уже обычным своим беспечным тоном. – А хочу я тебя и завтракать! Не уверен, что именно в такой последовательности, но раз завтрака все равно нет…

Он подтянул Марлену повыше, и принялся покрывать легкими поцелуями ее лицо, нашел губы и одновременно добрался до пуговичек у ворота платья.

- Корсары, всех наверх! – оглушительный окрик и последовавший за ним пронзительный посвист заставили Марлену дернуться в испуге и скатиться обратно к спинке дивана.

Дилан захохотал и спрыгнул на пол.

- Инза! – воскликнул он и кинулся обнимать маленькую седую женщину в строгом сером платье, остановившуюся на пороге.

- Ты повзрослел, корсар, - громким хрипловатым голосом, плохо сочетающимся с ее хрупкой фигурой, заметила женщина, отступая на шаг и меряя Дилана пристальным взором прищуренных серых глаз.

- А вы совсем не изменились, боцман! – с улыбкой ответил Дилан. – Марлена, это лерра Инза Филдер, мамина подруга, компаньонка и самая первая и преданная читательница. Марлена – моя невеста. Так что за аврал на судне?

- Да просто полундра! – объявила лерра Инза, кивнув вставшей с дивана Марлене. – Губернатор на палубе.

- Быстро он! – со злостью бросил Дилан.

- Час назад прибыл из Эльдерена, - сообщила женщина и показала на саквояж, стоящий у ее ног. - Вот, мать тебе собрала кое-что. Через сорок минут будьте у западной калитки. Лерра Ивенна отправляет меня в Видельзее к портнихе, подброшу вас до города. И не опаздывайте! – скомандовала она напоследок, развернулась и ушла.

- Конечно я рассчитывал побыть тут чуть подольше, - заметил Дилан и, присев, открыл оставленный леррой Инзой саквояж, - но знакомить тебя с будущим свекром категорически не желаю, ты уж извини. Так что придется уносить ноги… О! – обрадовался он, выхватил из саквояжа сверток, отогнул край и впился зубами в содержимое: - Ммммрлена, мама не забыла про завтрак!

- Я бы лучше умылась, - вздохнула Марлена, о том, чтобы еще и успеть расчесать спутанные и жесткие после вчерашнего купания волосы, разумеется, и мечтать не стоило.

- В Видельзее возьмем номер с ванной, - пообещал Дилан, продолжающий одновременно жевать и рыться в саквояже, и тут же поправился: - Нет, пожалуй, лучше просто поищем съемное жилье, в гостинице нас слишком просто будет отыскать. Смотри, мама прислала свой почтовый ящик!

Он прошел к столу и поставил на него небольшую черную шкатулку, позвал:

- Лен, подойди, его надо активировать. Я хочу, чтобы доступ был у нас обоих.

- Но это же ваша личная переписка, - запротестовала Марлена. – Мне не нужен к ней доступ.

- Пусть лучше будет, - возразил Дилан. – Вдруг нам придется расстаться, сможешь хотя бы связаться с мамой.

Он взял руку напуганной даже упоминанием возможного расставания Марлены и приложил ее палец вместе со своим к открывающей шкатулку панели. Крышка щелкнула, показывая, что доступ подтвержден. Дилан заглянул внутрь и вынул из шкатулки конверт и отдельный листок.

- Записка от мамы, а это? - удивленно воскликнул он, разглядывая конверт. - Марлена, это же письмо от Эмила! Помнишь, я рассказывал про своего исключенного из Дартхайма друга? Прощаясь, я называл ему два адреса – твой в академии и мамин. Ты не получала ничего, но он все-таки написал мне сюда в Видельзее и совсем надавно. Мама сообщает, что письмо пришло несколько дней назад.

Дилан разорвал конверт и пробежал письмо. Нахмурился.

- Эмил в дисциплинарной роте в Гастенхазе, - сказал он, складывая письма обратно в шкатулку. – Но, по крайней мере, жив. Ты готова? Боцман Инза ждать не любит.

- Почему боцман и корсар? – все-таки полюбопытствовала Марлена, когда они покинули писательский коттедж и пошли по аккуратной садовой дорожке между цветущих клумб.

- Когда я был маленьким, мама сочиняла для меня историю про компанию мальчишек, называющих себя корсарами. Инза тоже ее любила и читала мне вслух. А потом мы с ней играли… - Дилан вдруг остановился и застыл, устремив взгляд вперед, где за кустами открылся вид на построенный на возвышении, действительно, большой светлый дом с белоснежными колоннами у входа, арочными окнами и затейливыми флюгерами на покатой темно-зеленой крыше. – Моя комната на втором этаже, - пробормотал он тихо. – Правый угол здания, вон те три окна, видишь? Мы с Инзой привязали веревку к комоду, и я лет в двенадцать только по ней спускался и поднимался, нормальным входом вообще не пользовался, отцу это сильно не нравилось. А еще у меня была подзорная труба, мы с мамой и Инзой вечно спорили по поводу парусного оснащения проходящих кораблей. Из моей комнаты отличный вид на море… Может быть, я еще смогу когда-нибудь его тебе показать, - возвращаясь в реальность предположил Дилан, но уверенности в его голосе Марлена отыскать не сумела и просто придвинулась ближе и взяла его за руку.

Назначенная местом встречи западная калитка вывела