Что скрывалось за фиговым листком (Фиговый листочек для меня) - Чейз Джеймс Хедли

В течение шести лет после смерти Митча на имя Фрэда каждый месяц приходит конверт из Майами. Хотя армейские офицеры были высокого мнения о Митче, негр-сержант Хэнк Смит заявил, что тот был толкачом наркотиков и погиб, пытаясь сохранить своих молодых клиентов, которые и были источником его немалого дохода.

Смит был раздавлен каким-то водителем, который удрал с места наезда.

Мне сначала пригрозил высокий негр, потом на меня напали два подонка. Затем еще надо было подумать о Гарри Везерспуне: бывший агент в армии по борьбе с наркотиками намеревался арестовать Митча Джексона как раз перед тем, как тот погиб геройской смертью. Везерспун хотел приобрести ферму Джексона. Через своего адвоката Эдвардса Венболта он поместил объявление для Джонни, но теперь утратил к этому делу интерес. Завещание Фрэда было составлено должным образом: его ферма и деньги переходили к Митчу, в случае же его смерти – к его отпрыску мужского пола, рожденному в браке или незаконно. Таким образом Джонни наследовал ферму и неизвестное состояние Фрэда. Стелла Коста, видимо мать Джонни, работала в сомнительном ночном клубе, который принадлежит мексиканцу Рейзу. Молоденькая танцовщица, занимающаяся стриптизом, Ви-Ви Мэнсел, заменившая Стеллу после того, как та ушла из клуба, заявила, что Стелла умерла от повышенной дозы героина, а Джонни, ее сын, был педерастом, связанным с каким-то негром. Ви-Ви пользовалась спортивной машиной, принадлежавшей Филлис Стобарт, которая год назад вышла замуж за богатого бывшего торговца Герберта Стобарта. Волли Воткинс, отец Сида Воткинса, регулярно встречался с Джонни, когда тот приходил в его бакалейную лавку. Он сказал мне, что положил цветы на могилу Фрэда, потому что, как он считает, Джонни захотел бы это сделать, но Волли был неопытным лжецом, и я был уверен, что он до сих пор связан с Джонни.

Я все это разложил по полочкам и в который раз подумал о том, что еще очень многое следовало узнать.

Поскольку я находился в какой-то миле от фермы Джексона и поскольку у меня было еще целых два часа до ленча, я решил еще раз съездить туда и хорошенько проверить, не прозевал ли я чего-нибудь. Тщательный обыск без Билла Андерсона, который меня отвлекал, мог что-то дать.

Я завел мотор и поехал к ферме. Проехав по узенькой аллее до поворота, я остановил машину и дальше пошел пешком.

Выйдя на открытое место, я остановился, чтобы посмотреть на домик. Дверь была распахнута. Кваканье лягушек заглушало все другие звуки. Меня снова потрясла какая-то зловещая атмосфера, царившая в этом месте.

Автоматически я расстегнул среднюю пуговицу пиджака, чтобы иметь возможность моментально выхватить оружие. Я прошел мимо колодца и деревянной лохани на подмостках, в которой стирал Джонни белье для старого Фрэда, затем подошел к двери хижины.

Какое-то мгновение я стоял в тусклом освещении помещения. Хотя солнце было ярким и горячим, оно едва проникало сквозь покрытые грязью окна.

Первая комната выглядела так, как будто она подвергалась нападению вандалов. У стола были оторваны ножки, у стульев спинки, пыльный ковер был отброшен в сторону. Кто-то порубил стены, проделав большие дыры в бревнах. Два кресла были вспороты, из них вытащена набивка, которая свисала клочьями, как внутренности какого-то убитого животного.

Подивившись разгрому, я прошел к спальне Фрэда. Здесь была точно такая же картина: волос из матраца устилал весь пол. Двери кладовки были сорваны с петель, задняя стенка в ней была обработана топором. Грязная одежда Фрэда валялась беспорядочной кучей на полу.

И во второй спальне все было перевернуто, порублено, порезано.

Я вытер пот со лба, растерянно оглядываясь.

Сюда кто-то приходил, решив во что бы то ни стало что-то отыскать. Картина разгрома говорила мне о том, что не стоит тратить времени на дальнейшие поиски.

Я вышел на солнце. Почти оглушающее кваканье лягушек не давало возможности сосредоточиться.

Я решил, что мне необходимо сообщить шерифу Тиму Мейзону о том, что здесь произошло. Несомненно, это не хулиганский поступок каких-то молодчиков, кто-то искал деньги Фрэда. Пустая дыра под кроватью не убедила кладоискателя, что деньги уже кто-то забрал.

Я было уже пошел к машине, но тут меня неожиданно что-то подтолкнуло пойти еще раз взглянуть на пруд. Иной раз у меня внезапно появляются вот такие импульсивные желания, а это было очень сильным.

Пока я шел по узенькой дорожке к пруду, скрытому зарослями деревьев, неумолкавшее кваканье отдавалось у меня в голове.

Я чувствовал себя бесконечно одиноким и брошенным, от этого почему-то было тревожно, так что я прибегнул к испытанному способу: нащупал свой 38-й, но это не вселило уверенности.

Я неслышно подошел к пруду.

На противоположном берегу сидели, как мне показалось, сотни лягушек, целая зеленая семья. Я двинулся вперед, стараясь не производить никакого шума.

Густо поросший водорослями, затянутый тиной пруд как будто впитал в себя жар сияющего на небе солнца.

Позади пруда имелось что-то вроде плота, на котором сидели десятки лягушек. Я подошел ближе и замер, даже перестал дышать, когда различил человеческую руку.

Это был вовсе не плот, а утопленник!

Я захлопал в ладоши, и немедленно все до одной лягушки исчезли. Продолжая рассматривать мертвеца, я увидел у него на голове огромную лягушку. Я махнул рукой, она квакнула и неохотно плюхнулась в воду.

Теперь я уже разглядел, что в пруду находилось тело Гарри Везерспуна.

Глава 6

Из будки телефона-автомата на шоссе я позвонил шерифу.

Мне ответил Билл Андерсон.

– Билл, сообщаю, что хижина Фрэда Джексона была разгромлена. Полагаю, вам следует об этом знать.

– Разгромлена?

– Совершенно верно. Самым диким образом.

Наступила пауза. Потом я продолжал:

– Вы меня слышите?

– Извините, Дирк, но что вы там делали?

– Я почувствовал себя одиноко. Ну, а тут столько лягушек…

Вторая пауза, затем он сказал:

– Полагаю, мне лучше приехать?

– Именно поэтому я и звоню. Непременно захватите с собой шерифа, доктора Стида, санитарную машину и двух дюжих санитаров в болотных сапогах.

– Что случилось?

– Я забыл об этом упомянуть, но Гарри Везерспун купается в пруду. Он умер, а лягушкам, похоже, это не нравится.

Я повесил трубку.

Вернувшись к хижине Фрэда, я сел на скамейку в тени и стал ждать.

Только через час на узкой аллее показалась машина шерифа, за рулем сидел Билл Андерсон, шериф и доктор Стид занимали заднее сиденье. Вслед за ними двигалась санитарная машина, в ней находились двое чернокожих, которых я уже видел раньше, и двое белых в рабочих брюках и болотных сапогах.

Я пошел к ним навстречу, когда они вышли из машины.

Шериф Мейзон нетвердо держался на ногах и тяжело опирался на доктора. От него сильно пахло скотчем. Доктор Стид показался мне еще более старым, хотя это едва ли было возможно. Он сильно волновался. У Билла Андерсона глаза только что не вылезали из орбит.

– Сначала загляните сюда, господа, – сказал я, указывая на хижину. – Мистер Везерспун может подождать.

Подозрительно посмотрев на меня, шериф и доктор вошли в домик.

– Вам тоже стоит посмотреть, Билл, – сказал я, – красноречивая картина.

Он присоединился к ним. Один из чернокожих санитаров с надеждой посмотрел на меня:

– У нас имеется новый клиент?

– Совершенно верно. Он будет мокрым, так что, если у вас есть клеенка или какая-то другая непромокаемая подстилка, возьмите ее с собой.

Трое проверяющих вышли из хижины. Доктор покачал головой и укоризненно проговорил:

– Варвары! Нынешняя молодежь. Они ничего не уважают!

– А вы что скажете, шериф? – спросил я.

Мейзон заморгал, потом, запинаясь, пробормотал:

– Да… варвары…

– Разве вам не кажется, что сюда явился кто-то с целью что-то найти?

– Варвары, – повторил он.