Идеальный герой - Саманта Джеймс

— В таком случае я буду счастлив остаться и потереть тебе спинку.

Глаза у Джулианны засверкали. Она смерила его высокомерным взглядом.

— Нет?

Он стоял на месте, не собираясь уходить. Похоже, он не хотел отказываться от своих намерений, наглец!

— Нет, — повторила она. — И я надеюсь, что ты не станешь подсматривать за мной, когда будешь думать, что я не вижу.

— Котенок, ты обижаешь меня тем, что так плохо думаешь обо мне, — пренебрежительно произнес он. Наклонив голову, Дейн уронил кусочек мыла на ее ладонь. — Но если ты передумаешь, тебе стоит только позвать меня.

— Не позову, — ядовито отвечала она.

— Да, но мужчина может надеяться. Разве не так?

О, как он бесит ее… и обезоруживает! Джулианна смотрела, как он легкой походкой направился к лесу. Любой глупец знает, чего стоят слова ночного разбойника. Почему же она верит, что он сдержит свое слово?

«А в самом деле, почему?» — спросил ее внутренний голос. «Потому что ты знаешь, что иначе и быть не может», — отвечал другой.

Кем бы он ни был, он все-таки был джентльмен. Ну и ну! Получается какая-то ерунда. Почему она упорно считает такого человека джентльменом?

Странно, но сердце у нее ходуном ходило, как море в непогоду.

Она быстро разделась и вошла в речку. Вода оказалась такой холодной, что даже обжигала, но она и не собиралась находиться в воде так долго, как Дейн. Окунувшись, Джулианна быстро сполоснулась и намочила волосы. Конечно, холодно, но как замечательно чувствовать себя чистой!

Вся дрожа, она торопливо вытерлась полотенцем, натянула платье. Потом села на большой плоский камень, распустила волосы и принялась отжимать и расчесывать влажные пряди. Закончив с волосами, она взялась за чулок, но тут сзади раздались непонятные звуки. Ну вот! Неужели она ошиблась в Дейне? Поджав губы, она стала вглядываться в лес. Какая-то птица пролетела над ней, сделала круг и исчезла в ясном синем небе. Лист, лениво кружась, опускался на лесную подстилку.

Никого не было видно.

Глупо думать, что кто-то наблюдает за ней. Заглушив в себе неясную тревогу, она быстро собрала одежду, захватила влажное полотенце и пустилась в обратный путь. Она пересекла поляну и приблизилась к дому. Под старым дубом уютно устроился Максимилиан. Он поднялся и, приблизившись к Джулианне, стал тереться о ее лодыжки. Встав на цыпочки, она развесила платье на низко свисавшей ветке, чтобы проветрить его. Только Джулианна закончила вешать полотенце, как Максимилиан пронзительно мяукнул и скачками бросился к дому.

Она удивленно глянула вниз.

— Максимилиан! — засмеялась она. — Что это с тобой?

Когда она подняла глаза, то увидела, что они не одни. На другой стороне поляны стояла большая собака.

Улыбка замерла на ее губах. Волосы от страха зашевелились на затылке. Раньше она никогда не боялась незнакомых животных. Живя в Терстон-Холле, она привыкла иметь с ними дело, но эта собака была грязной, длинная шерсть свалялась и висела клочьями. По спине у Джулианны пробежали мурашки.

Из пасти собаки вырывались жуткие звуки, она ощерилась, выставив клыки, и с языка каплями стала падать слюна. С угрожающим рычанием она присела, точно собираясь прыгнуть, и глаза у нее были совершенно бешеными.

Джулианна уже начала отступать к дому. Она убыстряла шаги, но боялась делать порывистые движения. Дверь была широко открыта. Она примеривалась к оставшемуся расстоянию. Если бы она успела…

Животное в этот момент прыгнуло.

Ее туфелька зацепилась за выступавший корень. Она упала, сильно ударившись. Инстинктивно попыталась выпрямиться. Низ платья зацепился за выступ корня. Она рванулась, смутно чувствуя, что ткань рвется, но до конца так и не освободилась и снова упала.

— Дейн! — закричала она. — Дейн!

Дальше все происходило как в тумане. В дверях появился Дейн. Уголком глаза она видела приближающуюся к ней собаку.

Раздался оглушительный грохот.

Взвизгнув, собака упала в нескольких дюймах от ее лица.

— Джулианна! Боже, с тобой все в порядке?

Джулианна попыталась прийти в себя. Голова гудела. Она с трудом поднялась на ноги, медленно повернула голову и посмотрела вниз. У самых ее ног безжизненно завалилась на бок большая дворняга. Ее глаза были открытыми, зубы оскалены. Липкая струйка крови собиралась в лужицу, мешаясь с пылью. Желудок у Джулианны сжался.

— Джулианна!

Ее взгляд переместился на Дейна. Она смотрела на него раненым взглядом.

— Ты убил ее, — сказала она слабым голосом. И еще раз: — Убил.

Дейн бросился к ней:

— Котенок…

Это слово, казалось, что-то затронуло в ней. В глазах появился гнев. Она рванулась прочь.

— Джулианна! Какого черта? — Сильные руки сомкнулись на ее плечах.

— Тебе не надо было убивать ее! — выкрикивала она снова и снова. — Тебе не надо было убивать ее!

— Джулианна! Она была бешеная. Она могла наброситься на тебя! Боже мой, если бы она покусала тебя… Я должен был!

Вид у нее был, как у безумной. В гневе она изо всех сил молотила кулачками по его груди.

Выругавшись, Дейн схватил ее за запястья.

— Котенок!

— Нет! — выкрикнула она, и этот крик вырвался из глубин самого ее существа. — Не называй меня так!

Он обхватил ее, прижав руки к бокам.

— Джулианна! — резко скомандовал он. — Остановись!

Она не слышала его.

— Джулианна!

Дейн впился глазами в ее лицо, а Джулианна откинула голову назад и ошеломленно смотрела на него.

— Что с тобой? В чем дело, черт возьми? Вспышка гнева угасла, и силы покинули ее. Глаза закрылись. Она медленно начала сползать вниз.

— О Боже, — прошептала она. И разразилась рыданиями.

Глава 10

Дейн долго будет помнить этот ужасный крик. Он заставил броситься наружу. Страшная картина предстала его глазам. Бог мой, если бы у него не хватило ума схватить пистолет… За несколько недель до битвы при Ватерлоо одного из его людей покусала бешеная собака. Его смерть была ужасающей, трагичной и невыразимо мучительной. Одна мысль о том, что Джулианну мог бы ждать такой же конец… Но он не смел даже думать об этом.

С мрачным лицом он поднял ее, отнес в дом, не обращая внимания на боль в плече, дверь захлопнул ногой.

Он ничего не понимал и был встревожен тем, как она набросилась на него. Можно было бы понять шок от внезапного нападения собаки. Даже истерику он мог бы понять. Но здесь было что-то другое.

Ее лицо стало мертвенно-белым. Заглянув в ее прекрасные синие глаза, он со страхом понял, что мыслями она в другом времени, в другом месте. Ею, вероятно, овладели ужасные воспоминания.

Он сказал «котенок». Бог мой, но это звучит так безобидно! Он привык говорить так, это получалось само собой. Тут он вспомнил, что однажды это слово уже вызвало у нее вспышку гнева. «Почему, — недоумевал он. — Почему?»