Европейцы - Генри Джеймс

В середине августа он вынужден был на несколько дней отлучиться из дому; старый друг, с которым он близко сошелся в Китае, попросил его приехать в Ньюпорт, так как был опасно болен. Другу вскоре стало лучше, и к концу недели Эктон снова обрел свободу; я употребил выражение "обрел свободу" не случайно; ибо хоть Эктон и предан был душой собрату по Китаю, душа его рвалась прочь; он не мог избавиться от чувства, будто его вызвали во время представления из театра, где играли интереснейшую драму. Занавес так и не опускался, и без Эктона на сцене шел четвертый акт, который совершенно необходим, чтобы оценить по достоинству пятый. Иными словами, он думал о баронессе, казавшейся ему на расстоянии поистине неотразимой. Эктон видел в Ньюпорте немало хорошеньких женщин, способных, благодаря своим прелестным летним туалетам, тоже показаться неотразимыми, но при том, что говорили они без умолку, а сильной стороной баронессы было, пожалуй, ее умение вести разговор, мадам Мюнстер нисколько от сравнения с ними не проигрывала. Он сожалел, что она не в Ньюпорте. Нельзя ли, спрашивал он себя, затеять что-нибудь вроде увеселительной прогулки, отправиться всем обществом на знаменитые воды и пригласить с собой Евгению? По совести говоря, удовлетворение его было бы полным, если он провел бы дней десять в Ньюпорте только с одной Евгенией. Ему доставило бы огромное удовольствие сидеть ее в обществе, которое она, безусловно, покорит. Когда Эктон поймал себя на этой мысли, он принялся ходить из угла в угол по комнате, заложив руки в карманы, нахмурившись, глядя в пол. Что доказывало - а что-то оно, несомненно, доказывало - его живейшее желание "укатить" с мадам Мюнстер подальше от всех? Подобные мечты, несомненно, наводили на мысль о браке - разумеется, после того, как баронесса на самых законных основаниях избавится от своего незаконного супруга. Эктон со свойственной ему осторожностью воздержался от попытки истолковать свои мечты каким-либо иным образом, а потому от этого воздержится и повествующий об этих событиях ваш покорный слуга.

Эктон поспешил покинуть Ньюпорт и так как прибыл домой уже под вечер, то постарался, не теряя времени, присоединиться к дружескому кружку. Однако подойдя к дому Уэнтуортов, он увидел, что веранда пуста: двери и окна были распахнуты, и свет зажженных в комнатах ламп позволял в этом убедиться. Войдя в дом, Эктон набрел в одной из комнат на мистера Уэнтуорта, который сидел в одиночестве, погрузившись в чтение "Северо-американского обозрения" (*22). После того как они обменялись приветствиями и старший кузен вежливо расспросил младшего о его путешествии, Эктон поинтересовался, куда делось все общество.

- Разбрелись, по своему обыкновению, кто куда и развлекаются, - сказал старый джентльмен. Шарлотту я видел совсем недавно; она сидела на веранде с мистером Брэндом. Они, как и всегда, о чем-то оживленно беседовали. Думаю, они присоединились к Гертруде, которая в сотый раз показывает своему иностранному кузену сад.

- Феликсу? - спросил машинально Эктон и, получив от мистера Уэнтуорта подтверждение, сказал; - А где же остальные?

- Ваша сестра вечером не появлялась. Разве дома вы ее не видели? сказал мистер Уэнтуорт.

- Видел и даже звал с собой, но она идти отказалась.

- Думаю, Лиззи ожидает гостя, - сказал с каким-то сдержанным лукавством старый джентльмен.

- Если она ожидала Клиффорда, то он так и не пришел.

Закрыв "Северо-американское обозрение", мистер Уэнтуорт заметил, что, насколько он помнит, Клиффорд объявил о своем желании навестить кузину. А при этом подумал: раз Лиззи ничего о его сыне неизвестно, тот, очевидно, отправился в Бостон, что в такой летний вечер было по меньшей мере странно, особенно если учесть, на какие он ради этого пустился ухищрения.

- Не забывайте, теперь у него две кузины, - сказал, смеясь, Эктон и затем задал главный свой вопрос: - Однако я вижу, нет не только Лиззи, но и баронессы.

Мистер Уэнтуорт несколько секунд молча на него смотрел. Он вспомнил сомнительное предложение Феликса. Он даже подумал, уж не лучше ли, в конце концов, чтобы Клиффорд оказался в Бостоне.

- Баронесса не удостоила нас нынче своим присутствием, - сказал он. Она вот уже три дня как не приходит.

- Не больна ли она? - спросил Эктон.

- Нет, я у нее был.

- Тогда в чем же дело?

- Подозреваю, мы ей наскучили, - сказал мистер Уэнтуорт.

Эктон присел было для приличия на кончик стула, но ему явно не сиделось; и скоро он убедился, что неспособен поддерживать разговор. Не прошло и десяти минут, как он взялся за шляпу, заявив, что ему пора - уже очень поздно, уже десять часов. Старший кузен посмотрел на него с невозмутимым видом.

- Вы домой? - спросил он.

Эктон на миг замялся, потом ответил, что хочет наведаться к баронессе.

- Вы хоть по крайней мере честны, - сказал мистер Уэнтуорт.

- Вы тоже, если на то пошло! - смеясь, воскликнул Эктон. - А почему мне не быть честным?

Старый джентльмен снова открыл "Северо-американское обозрение" и пробежал глазами несколько строк.

- Если у нас есть какие-то добродетели, нам следует сейчас крепко за них держаться, - сказал он; это не было цитатой из "Северо-американского обозрения".

- У нас есть баронесса, - сказал Эктон. - Вот за что нам следует крепко держаться!

Ему так не терпелось увидеть поскорее мадам Мюнстер, что он не стал вникать в смысл слов мистера Уэнтуорта. Тем не менее, когда Эктон выбрался благополучно из дому, миновал единым духом сад и пересек дорогу, отделявшую его от места временного пребывания мадам Мюнстер, он остановился. Он стоял в ее саду; французское окно ее гостиной было распахнуто, и ему видно было, как белая штора с кругом света от лампы колышется на теплом ночном ветру. При мысли, что сейчас он снова увидит мадам Мюнстер, у Эктона слегка закружилась голова; он ощутил, что сердце бьется у него намного быстрее, чем всегда. Оттого он и остановился вдруг с удивленной улыбкой. Но спустя несколько секунд он уже шел по веранде и стучал тростью в переплет открытого французского окна. Он видел стоявшую в глубине гостиной баронессу. Баронесса подошла к окну и откинула штору. Несколько секунд она на него смотрела. Она не улыбалась; лицо ее было серьезно.

- Mais entrez done! [Ну входите же! (фр.)] - вымолвила она наконец.

Эктон шагнул в комнату, у него мелькнула в голове мысль: что с ней? Но в следующее мгновение она уже с обычной своей улыбкой протягивала ему руку, говоря:

- Лучше поздно, чем никогда. Очень любезно с вашей стороны пожаловать ко мне в такой час.

- Я только что возвратился из Ньюпорта, - сказал Эктон.

- Очень, очень любезно, - повторила она, оглядывая комнату и решая, где им лучше расположиться.

- Я побывал уже в доме напротив, - продолжал Эктон. - Рассчитывал застать вас там.

Она опустилась в свое излюбленное кресло, но сейчас же поднялась и снова прошлась по комнате. Положив трость и шляпу, Эктон стоял и смотрел на нее; он находил неизъяснимую прелесть в том, что видит ее снова.

- Даже и не знаю, следует ли предложить вам сесть, - сказала она. Пожалуй, сейчас не время начинать визит - слишком поздно.

- Но еще слишком рано кончать его, - заявил Эктон. - Бог с ним, с началом.

Она снова посмотрела на Эктона и спустя несколько мгновений снова опустилась в низкое кресло; Эктон сел подле нее.

- Стало быть, мы в середине? - спросила она. - Там, где остановились перед вашим отъездом? Нет, я не была в доме напротив.

- Ни вчера и ни позавчера?

- Не знаю, сколько дней, не считала.

- Они вам наскучили? - спросил Эктон.

Скрестив руки, она откинулась на спинку кресла.

- Обвинение ужасное, но защищаться я не в силах.

- А я на вас и не нападаю, - сказал Эктон. - Я знал, что этим рано или поздно кончится.

- Это только доказывает, как вы необыкновенно умны. Надеюсь, вы хорошо провели время.

- Отнюдь, - заявил Эктон. - Я предпочел бы находиться здесь, с вами, сказал он.

- Вот видите, вы все же на меня нападаете, - сказала баронесса. - Ваша верность - укор моему непостоянству.

- Да, признаюсь, люди, которые мне приятны, наскучить мне не могут.

- А! Но вы это вы, а не какая-то несчастная грешная иностранка с расстроенными нервами и лукавым умом!

- После того как я уехал, с вами что-то произошло, - сказал, пересаживаясь на другое место, Эктон.

- Произошло то, что уехали вы.

- Вы хотите сказать, что вы по мне скучали? - спросил он.

- Даже если и так, не стоит обращать на это внимание. Я очень неискренна, мои лестные слова всего лишь пустой звук.

Эктон несколько секунд молчал.

- Вы пали духом, - сказал он наконец.

Встав с места, мадам Мюнстер принялась ходить по комнате.

- Ненадолго. Я снова воспряну.

- Смотрите на это проще. Если вам тошно, не бойтесь в этом признаться по крайней мере мне.

- Вы не должны мне этого говорить, - ответила баронесса. - Вы должны стараться меня ободрить.