Невеста Соболя (СИ) - Довлатова Полина

Она и сама, кажется, в шоке. Стоит смотрит на свою ладонь, будто не понимает, как так вышло.

— Саш, — тянусь к ней, чтобы извиниться. Наговорил я, правда, лишнего. Не стоило этого делать.

Но она отшатывается и смотрит исподлобья. Моя ладонь соскальзывает по её руке. Я вижу, как кожа девушки вновь покрывается мурашками.

Мля…

— Ты… гадкий! — рыкает Саня, затем срывает с себя полотенце, кидает мне в морду и убегает в ванную, хлопнув дверью.

Я же носом утыкаюсь в полотенце, вдыхаю умопомрачительный запах девушки, в котором просто тону, и думаю о том, какой я всё-таки тупой. Как я сразу не понял-то, а?

«Кажется, ты всё ещё нужен своей Саше, Соболь. И это, млять, всё усложняет…»

Глава 21. Соболь

Окончательно понимаю, какое я дерьмо, когда Саня выходит, наконец, из ванной комнаты, вокруг которой я как пёс цепной ходил всё это время.

Капец, Соболь, тебя повело. А ведь это всего лишь чёртов купальник.

И на самом деле, сейчас, обдумывая всё это уже на более-менее остывшую голову, я понимаю, что причин для такого срыва у меня не было. Сашка, в конце концов, молодая двадцатилетняя девчонка. Какой купальник я на ней ожидал увидеть? Бабкины панталоны или гидрокостюм водолаза?

Услужливая фантазия тут же подбрасывает мне образ Сани в водолазном костюме. И знаете, что я вижу? Нихрена не ласты и акваланг. Я вижу охренительное Санино тело, обтянутое в резину, как в чёрный латексный костюм.

И снова её аппетитные бёдра. Мля, они мне по ходу и ночью сегодня сниться будут.

Так, может, дело-то не в Сане, а в тебе самом, Соболь? Купальник-то, по сути, нормальный у неё был. Да, задницу приоткрывал, но, если пойти на пляж и посмотреть на любую другую молодую девчонку, они все там в таких будут ходить. Проблема только в том, что на других я так не реагирую, а на Сашу да.

Чёрт!

Ну а со мной-то какого хрена происходит? Может реально уже бабу найти и снять напряжение? Потому что я не представляю просто, как нам дальше с ней вместе сосуществовать. Ещё парочка таких вот полуголых вылазок, и я точно сорвусь. А Саню трогать нельзя ни в коем случае.

Что бы я ни наговорил ей сегодня, она не какая-то там девка. С ней нельзя покувыркаться, весело провести время, а потом разойтись как в море корабли. Саня — это либо френдзона, либо связь на всю жизнь. Но влюбиться в Сашку я уж точно не могу. Смешно даже. Я же не герой какого-то галимого любовного романа. (гы-гы =D)

— Моя одежда осталась в комнате, — резко оборачиваюсь на звук Саниного голоса.

Чёрт, я с этими дибильными мыслями тупо профукал момент, когда она вышла. Да я, блин, и сейчас в ступоре стою и пялюсь на неё, как тупой лось.

Судя по всему, Саша уже сняла купальник. А вот вещей у неё в ванной комнате и правда нет, поэтому она сейчас стоит в обмотанном вокруг груди полотенце. В полотенце, под которым она абсолютно, твою мать, голая.

— Ты оглох? Отодвинься говорю, ты мне пройти мешаешь. Мне надо вещи свои взять и одеться. А то сейчас опять меня в шлюхи за откровенный вид запишешь.

Не дожидаясь реакции, Санёк сама обходит меня, толкая плечом и вынуждая уступить ей место.

Злится, значит. Не простила. Ну, сам виноват, что уж тут.

— Сань, стой, — разворачиваюсь и ловлю её за плечи, как только она оказывается у меня за спиной. — Ну чего ты как маленькая? Давай поговорим.

Крепче стискиваю на ней руки, чтоб она не вырвалась, и прижимаю к себе.

— Не надо передёргивать, Санёк. Уж кем-кем, а шлюхой я тебя не называл и не считаю.

— Ах ну да. Я же малолетняя соплячка. До шлюхи мне ещё расти и расти.

Она, ожидаемо пытается вырваться. Упирается мне ладонями в грудь и тут же ногтями впивается в кожу. Стерва маленькая. Стискиваю зубы и сильнее придавливаю её к себе, сжимая так крепко, что ей наверняка становится больно.

— Можешь сколько угодно царапаться, Сашка, — шепчу, уткнувшись в её влажные волосы. — Ты за эти сутки столько раз меня исполосовала, что у меня уже иммунитет выработался.

— Пусти, козёл, — пыхтит, безрезультатно вертясь у меня в руках. — Ты мне больно делаешь. Мудак… Ненавижу тебя, Соболев…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Горячим дыханием мне ключицы обжигает. И меня ведёт. Чёрт, ведёт нихрена не по-детски.

— Я тебе сейчас рот с мылом прополощу, Санёк, если будешь так ругаться, — шепчу, задевая губами мочку её уха.

Намеренно это делаю. Хочу убедиться, что то, что было в бассейне мне не показалось. И да, мать твою, она снова реагирует на меня. Мягкая, разогретая после душа кожа покрывается мурашками, и Саша едва заметно дрожит.

Считаю ли я это проблемой? Да, считаю. Нравится ли мне её реакция? Да, чёрт возьми, мне нравится. Глупо было бы от самого себя это скрывать.

Вот так вот тупо. Девять лет назад меня бесила Санина слепая влюблённость, а сейчас какая-то часть меня мазохистски от этого тащится.

— Ненавидишь меня? — хрипло нашёптываю ей на ушко. — Сань, себе-то не ври. Ну я же тоже не мальчик. Думаешь я не понял, что всё это показательное выступление в бассейне на меня было рассчитано? Я не слепой, Санёк, и не дурак. В бассейне не только я реагировал. Ты сама под моими пальцами дрожала. И сейчас дрожишь.

Саша на мгновение замирает в моих руках. И вот чего я уж точно не ожидал, так этого того, что в следующую секунду она встанет на носочки и, дотянувшись до моего горла, едва касаясь, начнёт водить по нему губами.

Чёрт, это так охренительно приятно, что глаза сами собой закрываются. И, отключив один из органов чувств, у меня тут же обостряются остальные.

Запах шоколада ударяет в ноздри и раздражает рецепторы. Я даже сам не замечаю, в какой момент рука тянется к подолу полотенца и пальцы проскальзывают под махровую ткань. Сжимаю ладонь на Сашином тёплом после душа бедре и медленно веду вверх.

— Саш… — хриплю ей на ухо, как в каком-то бреду. Вплетаю руку в волосы и сжимаю у корней.

Я уже весь колом стою, нахрен. Ну не весь, но в одном месте однозначно. Чувствую, как Саня чуть приоткрывает пухлые губы и касается горячим языком моего горла.

Звездец просто…

А в следующую секунду эта мелкая дрянь берёт и со всей силы меня кусает!

— Ты сдурела что ли? — воплю, резко разжимая на ней руки. Чем эта коза тут же пользуется и отскакивает от меня на несколько шагов.

— Нет, Соболев, это ты сдурел! — прожигает меня взглядом разъярённой фурии. — Это тебе урок от меня на будущее. Поумерь немного своё самомнение. Может, в твоих глазах я и мелкая сопля, но факты вещь упрямая. Мне двадцать лет, Слава. И да, когда мужик жмёт меня к себе и трётся об зад своими причиндалами, я реагирую. Реагирую, как любая половозрелая женщина, — делает особый акцент на последнем слове. — Но как ты верно сегодня подметил, это всего лишь физиология. Так что не нужно искать какой-то подтекст там, где его нет.

В который раз за сегодня грубо отталкивает меня от себя. Решительно шагает в сторону шкафа, достаёт оттуда свои вещи и возвращается к ванной комнате.

— И да, кстати, — оборачивается через плечо уже на пороге. — Ты забыл, наверно, одну маленькую, но очень значимую деталь — у меня есть парень. Макс зовут, припоминаешь? — стерва. — Так что нет больше той влюблённой в тебя прилипалы Сашки. Она давно выросла и в сфере её интересов теперь совсем другие мужчины.

Глава 22. Саша

Клуб — это, конечно, Рита с Гором громко сказали. Помещение, куда мы приходим вечером вместе со Славой довольно небольшое, и совсем не похоже на клубы в том же Лос-Анджелесе, хотя что тут сравнивать? Здесь Гор скорее пытался просто построить место, где люди смогли бы немного повеселиться и потрясти костями, и на большое скопление людей оно не рассчитано.

Соболев упорно плетётся за мной, что невероятно раздражает, потому что я собиралась пойти одна. Так он разозлил меня сегодня, что лишний раз смотреть на него не хочется! Но Слава опять включает заезжанную пластинку о том, что мне нельзя никуда ходить одной, это опасно и бла-бла-бла.