Я вернусь через тысячу лет. Книга 2 - Исай Давыдов

Слова купов «кхет», «кхун», «кхон» показывают один и тот же звук «кх». В казахском языке его обозначают буквой «к» с хвостиком — «К,». Лиз Смит может и не знать такой тонкости далёкого от неё казахского языка. К Уралу он поближе… Наверное, стоит подсказать ей… Англичане даже один звук нередко обозначают двумя буквами. А то и тремя или четырьмя… Что же говорить о явном отчётливом и, возможно, стойком сочетании двух звуков? Стоит ли для них нагромождать знаки? Ведь потом детям всё это учить… Может, экономичный казахский опыт пригодится?

Однако звук «кх», возможно, имеет и смысловое значение. «Кхон» — брат, «кхун» — друг, «кхет» — прекрасный плод. Все смысловые значения — положительные. Правда, маловато слов для обобщений… Подкопить ещё?

Что же отобрать для нашего «вождя»? «Кхун Тор»? Или «кхон Тор»? Может, вначале — «друг», а потом уже — «брат»? Так сказать, по итогам… Ну и, понятно, «ухр» — для начала и для конца. Купы употребляют это и при встрече, и при прощании, и как боевой клич, и как праздничное поздравление… Экономно! А для поэзии бедновато. Но ведь им пока не до поэзии!

В общем, лингвистическое задание Розиты вроде выполнено. Всё на одном листке, только продиктовать. И пусть сами выбирают!

Теперь пора поговорить с Тором. Улетая в Нефть, я обещал ему обстоятельный разговор. Так может, прямо сейчас?

Я вынул из неразобранного до сих пор мешка подарков стопку белых вёдер, стопку белых стаканчиков, пакет с ложками и заглянул в соседнюю палатку.

Тор работал под куполом парашюта — плёл пол из лиан. Гибкие коричневые ветки были рассортированы возле него кучками — по длине, по толщине. И лежали рядом два ножа — перочинный, привезённый из Нефти, и кремнёвый, тоненький, со свежей мелкой насечкой. Тор пользовался то одним, то другим — явно сравнивал.

Я остановился сбоку, положил на уже сплетённый пол вёдра, стаканчики и ложки, тихо произнёс: «Ухр Тор!», услышал в ответ такое же тихое: «Ухр Сан!» и заметил, что мыслеприёмника на голове вождя нет. Тор искоса глянул на меня, как-то по-необычному свистнул и продолжал протягивать гибкую лиану сквозь поперечные прутья.

Не успел он покончить с этой лианой, как вбежала Лу-у. Видимо, свист предназначался ей. Короткого словечка «шух!» и быстрого движения пальцем вокруг головы было достаточно для того, чтобы Лу-у сняла с себя мыслеприёмник, протянула отцу и сейчас же исчезла, одарив меня торопливой улыбкой. Волосы её были по-прежнему подвязаны лентой, как я подвязал. Видимо, хотела казаться моложе.

Тор неторопливо надел мыслеприёмник, пересел с земли на край сплетённого собственными руками пола и, как бы не заметив подарков, спросил:

— Когда мы с тобой пойдём к колдуну айкупов?

— Зачем?

— Чтобы ты у него поучился. Нам нужен колдун.

— Я пока не знаю ваш язык. Когда научусь говорить со всеми без этой дуги, — я показал на мыслеприёмник, — наверно, тогда.

— Учись!

— Хуры не дают.

— Их же нет!

— Они скоро пойдут на племя ту-пу. Вот спадёт вода…

— Вода уже спадает.

— Значит, совсем скоро.

— А тебе какое дело?

— Я смотрел селение ту-пу. Они хорошие строители. Мне будет жаль, если им принесут горе.

— Ты хочешь им помочь?

— Хочу.

— А если хуры пойдут на айкупов? Поможешь айкупам?

— Помогу.

— Это хорошо. Айкупы — наши друзья. А ту-пу — трусы. Они никогда нам не помогали. Забьются в свои норы и сидят.

— Если я помогу ту-пу, они потом помогут купам.

Тор усмехнулся с явным недоверием к моему простодушному прогнозу. Но не возразил. Только поинтересовался:

— Ты узнаешь, когда хуры пойдут на ту-пу?

— Узнаю.

— Откуда?

— Сыны неба скажут. Они видят сразу всю землю. Когда хуры выйдут из своих пещер, я буду знать.

Тор задумался. Ситуация вырисовывалась такая, какую дальновидный политик наверняка не упустил бы. Какой-то из прусских королей изрёк: «Искусство политика не в том, чтобы создавать благоприятные ситуации, а в том, чтобы умело их использовать». Похоже, Тор этим умением обладал. Однако душу его терзали сомнения.

— Как ты узнаешь, куда пошли хуры? — хитро прищурившись, спросил он. — Может, они пойдут на айкупов?

— По дороге хуры жгут костры, — объяснил я. — По этим кострам сыны неба определяют, куда идут хуры. Если они пойдут на айкупов, это быстро скажут их костры.

Тор опять усмехнулся недоверчиво. Но тут уж помочь ему пока я не мог. Понятия «карта», «курс», «азимут», «космический спутник» ему ещё предстояло познать в будущем. Если поймёт когда-нибудь…

Однако практичность дальновидного политика брала в нём верх.

— Хорошо бы предупредить ту-пу, — явно размышляя произнёс он. — Может, на самом деле они за это отблагодарят купов?

Это было именно то, чего я ждал! Умный человек всегда старается строить отношения с соседями на добрых делах. Только на этой основе отношения и могут сложиться прочными и выгодными для всех. Даже когда умный имеет дело с не очень умными. Ибо, как часто шутил мой отец: «Каждый дурак сам себе не дурак…»

А уж в нехватке ума у вождей ту-пу были основания сомневаться. То, что видел я в их селении, не говорило о глупости местного начальства.

— Если купы согласятся предупредить соседей, — неторопливо произнёс я, — то об этом узнает сам вождь сынов неба. И отблагодарит купов новыми подарками. А пока возьми вот эти. — Я показал на то, что принёс, — И раздай кому хочешь.

— Тун эм, — коротко отозвался Тор, и я понял, что посуда принята. А уж как он распорядится ложками — его забота. Почему-то казалось, что за свою привилегию владеть единственной в племени ложкой он сегодня держаться не станет. Попользовался — хватит! Своею рукой может и ликвидировать эту привилегию. Поймёт, что возникают другие. Вот перочинный нож, единственное в селении зеркальце… Да и вообще, допускаю, у него достаточно ума, чтобы держаться не столько за конкретные привилегии, сколько за их источник. И, значит, о главном и самом трудном можно договориться: как удержать других людей от уничтожения общих злейших врагов?

Непростая задачка!

Впрочем, до этого дипломатического порога ещё предстояло дошагать. Пока он был не близок.

А вот дипломатии-то нас в «Малахите» не учили. К сожалению…

23. Кто выведет из пещер бывших каннибалов?

— Включи запись, Розита, — попросил я. — Продиктую лингвистические крупицы. Может, что отберёшь?

На диктовку ушли две минуты. Потом Розита сообщила:

— Я говорила с Тушиным. Он согласен. Вызови его прямо сейчас. Он сам хочет пообщаться с тобой. Четвёртая волна.

— Это я пока помню.

Все мы знали личные волны командиров кораблей. Зазубрили в первые же дни. Хотя и пользовались этим крайне редко. Мне ещё ни разу не доводилось. Как-то не возникало необходимости. Всё до сих пор решалось на своём уровне. Как и привык с детства. Отец ещё с первого класса наставлял: «Не бегай жаловаться! Решай всё на своём уровне!»

Тушин сразу попросил включить экран:

— Я давно не видел тебя, Алик.

Всё-то он хочет со мной как с сыном. И это приятно. Но почему я этого боюсь?

— У тебя усталый вид, Алик, — сказал Тушин.

— У тебя тоже, — ответил я. — Да ещё эти племенные заботы!

— Они теперь наши. — Тушин вздохнул. Глубокие поперечные морщины на его лбу сбежались и разбежались. — Я согласен говорить с кем угодно. О чём угодно. Лишь бы не лилась кровь и тебе там было полегче. Какими средствами ты хочешь действовать?

— Звуком и светом. Только!

— Опасность какая-нибудь для тебя просматривается?

— Никакой!

— О чём же должен я просить твоего вождя?

— О том, чтобы он попросил вождя «пещерных крыс» не стрелять в людей урумту. Когда я освещу их прожектором… Сам я до этого «пещерного» вождя дотянуться пока не могу. Если и дотянусь, он меня не послушается. А с Тором они знакомы. Условия там таковы, что расчёт урумту будет строиться только на внезапности. И если её нет, нападающих легко перебить стрелами всех. Будут как на экране! Попадают в реку. Никто не вернётся. А надо, чтоб вернулись — и зареклись!

— Что можно пообещать твоему вождю?

— Ему ничего не надо, кроме постоянной защиты от урумту. Сам так сказал.

— Ну, это просто. — Тушин улыбнулся.

— И ещё я хотел спросить, Михаил… Усыплять кого-нибудь? Нужен ещё анализ крови?

— Тут у нас родился грандиозный план, Алик… С помощью компьютера… Нужен не только анализ. Нужны они сами. Здоровые, обученные у нас, способные вывести своё племя из пещер. Сами мы пока сделать этого не можем. Только с их помощью!

— Хотите пленников для обучения?

— Жажду! — Тушин рассмеялся. — Готов прислать вертолёт и двух-трёх ребят тебе в помощь. Чтоб привезли двух усыплённых агрессоров. Больше, увы, вертолёт не поднимет… Мы их тут вылечим, выучим, женим в ближних племенах и вернём в пещеры. Научим топить печи в деревянных домах. У нас в Нефти два десятка домов пустуют. Первые наши дома… Их можно перевезти на твой материк и хоть завтра начать вывод племени. Но там же север! В домах топить надо! Не умеючи, они эти дома сожгут!