Зачарованное паломничество - Клиффорд Саймак

Она шире открыла дверь и сделала жест рукой, приглашая их войти. В прихожей было темно. Мери остановилась.

— Тут что-то не так. Я помню другое. Дом был яркий, полный смеха и света.

— Это воображение, — резко сказала ведьма. — У тебя всегда было сильное воображение. Ты выдумывала игры и играла с этим глупым троллем, который жил под мостом, и со Скрипичными Пальцами.

Она захихикала, вспоминая.

— Ты могла вовлечь их во что угодно. Они ненавидели те пироги из глины, но делали их для тебя. Они страшно боялись людоеда, но когда ты бросала камни в его нору, они шли и тоже бросали. Ты говоришь, что я ведьма, моя дорогая, с моей горбатой спиной, с моим артритом и с длинным изогнутым носом, но ты сама ведьма, и еще получше меня.

— Потише, — сказал Корнуэлл, берясь за меч. — Миледи не ведьма.

Старая карга протянула свою костлявую руку и легко положила ее ему на ладонь.

— Я ей сказала комплимент, благородный сэр. Нельзя больше похвалить женщину, чем сказать ей, что она ведьма.

Корнуэлл отбросил ее руку.

— Следите за своим языком.

Ведьма улыбнулась, показав обломки зубов, и повела их по темному, сырому коридору, в маленькую комнату, устланную старым ковром. У одной стены был камин. Через широкое окно лился солнечный свет, подчеркивая убогость обстановки. На узкой полке у окна — разбитые тарелки. В центре комнаты находился резной стол, покрытый скатертью, а на ней — серебряный чайный сервиз.

Ведьма указала им на стулья, а сама села перед дымящимся чайником. Потянувшись за чайником, она сказала:

— Теперь мы можем поговорить о старых временах, о том, что изменилось в мире, и что вы здесь делаете.

— Я хочу поговорить о своих родителях, — сказала Мери. — Я о них ничего не знаю. Мне нужно знать, кто они, что они здесь делали и что с ними случилось.

— Это были хорошие люди, — сказала ведьма, — но очень странные, не похожие на других. Они не смотрели сверху вниз на жителей Диких Земель. В них не было зла, а было глубокое понимание. Они разговаривали со всеми встречными. И вопросы, которые они задавали — о, какие они задавали вопросы! Я часто задавала себе вопрос: что они тут делают? Они ни чем не занимались. Говорили, что у них отпуск. Противно думать, что такие умные люди могут проводить свой отпуск здесь. И если у них был отпуск, то очень долгий. Они были здесь почти год, ничего не делали, просто ходили вокруг и были добры со всеми встречными. Я помню день, когда они пришли ко мне. Они шли вдвоем, дорогая, а между ними — ты. Они держали тебя за руки, как будто ты нуждалась в помощи, хотя она тебе никогда не требовалась. Подумать только! Люди спокойно идут по дороге в Диких Землях и ведут с собой ребенка, как будто вышли на прогулку. Помню, как они подошли к этому дому и постучали в дверь. Они спросили, не смогут ли они пожить тут, и я, конечно, сказала, что это можно. Я так добра, что никому не могу отказать.

— Я думаю, что вы лжете, — сказала Мери колдунье. — Я не верю, что это ваш дом. Мои родители не могли быть вашими гостями.

— Не будем спорить, — сказал Корнуэлл. — Правда или нет, пойдем дальше. Что с ними случилось?

— Они ушли к Сожженной равнине. Я не знаю, зачем они туда пошли. Конечно, они были приятными людьми, но мне ничего об этом не сказали. Они оставили со мной этого ребенка, а сами ушли к Сожженной равнине. С тех пор никто о них не слышал.

— И тогда вы отвели Мери в Пограничье?

— Ходили разные толки. Я боялась оставлять ее здесь.

— Какие толки?

— Не помню.

— Видите, — сказала Мери, — она лжет.

— Конечно, лжет, — сказал Корнуэлл, — но мы не знаем, насколько.

— Как печально, — сказала ведьма, — что они сидят за моим столом, пьют мой чай и не верят моим словам.

Она закрыла лицо руками.

— Они оставили после себя какие-либо бумаги? — спросила Мери. — Письма или еще что-нибудь?

— Как странно, что ты спросила об этом, — сказала ведьма. — Об этом меня спрашивал другой человек. Его зовут Джоунз. Я сказала, что ничего не знаю. Я не подглядывала за ними. Я ему сказала, что, может быть, что-нибудь осталось на втором этаже. Я стара и не могу подниматься по ступенькам. О, я знаю, вы думаете, что ведьма может взять метлу и лететь куда угодно. Но вы, люди, не понимаете, есть определенные правила…

— Джоунз поднимался наверх?

— Конечно. Он сказал, что ничего не нашел. Но глаза у него бегали. Я помню, как спросила его…

Дверь дома распахнулась, и что-то влетело в прихожую. Ворвавшись в их комнату, Джиб с трудом затормозил.

— Марк, — сказала он. — Снова неприятности. Опять появился Беккет.

Корнуэлл вскочил.

— Беккет? Вот как? А церберы?

— Он бежал от них.

— Невозможно, — сказал Корнуэлл. — Как от них убежать? Где он?

— Он у моста. Прибежал к нам голый, но Бромли принес ему полотенце.

Дверь снова хлопнула. Тяжело вбежал Снивли.

— Это ловушка! — закричал он. — Мы не можем его оставить здесь. Церберы позволили ему убежать специально. Теперь они скажут, что мы ему предоставили убежище, и набросятся на нас.

— А, эти маленькие жалкие песики, — сказала ведьма. — Где моя метла? Ни один цербер не подойдет ко мне. Дам им разок как следует…

— Мы не можем его вернуть им, — сказал Корнуэлл. — После того, что мы вчера видели, он имеет право просить у нас защиты. В конце концов, он христианин, хотя и весьма плохой.

Корнуэлл быстро вышел наружу, а за ним последовали остальные.

Снаружи по склону холма к дому поднималась пестрая процессия. Посреди, обвязанный по талии полотенцем, шел Беккет, а за ним, обернув тетиву лука вокруг его шеи, шел Хол. Еще дальше, во главе толпы троллей, домовых, гномов и фей, шел Оливер.

Хол указал пальцем через плечо.

— Мы не одни, — сказал он Корнуэллу, не отводя взгляда от Беккета.

Корнуэлл посмотрел в указанном направлении. На вершине соседнего холма за ручьем сидела стая церберов, ничего не делая. Они кротко сидели и ждали, что произойдет.

С этого же холма, направляясь к мосту, спускался весьма неуклюжий гигант, примерно двадцати футов ростом, но с очень маленькой головой. Корнуэлл понял, что его голова не больше человеческой, а может, даже и меньше. Огромное тело гиганта не было мускулистым, это было мягкое, дряблое тело безо всякой силы. Двигался он медленно, и его большие ступни гулко ударялись о землю. Длинные вялые руки свисали, но не раскачивались, как у человека при ходьбе, а просто свисали и дергались при каждом шаге.

Корнуэлл пошел ему навстречу.

— Оставайтесь с Беккетом, — сказал он Холу. — Я с ним справлюсь.

Гигант остановился у моста. Он широко расставил ноги, и голос его загремел так гулко, что все могли его услышать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});