Собрание сочинений в 4 томах. Том 2 - Николай Погодин

Машинистка. Все готово.

Забелин. Я, обыкновенно, диктую и хожу при этом. Итак, пожалуйста, начнем. «Председателю Совета Народных Комиссаров…».

Картина вторая

Служебный кабинет Ленина в Кремле. В кабинете находятся английский писатель и секретарь. Они сидят друг против друга.

Англичанин. Разрешите посмотреть иллюстрации в этом журнале?

Секретарь. Пожалуйста.

Входит Ленин.

Ленин. Я заставил вас ждать? (Протягивает руку.) Ульянов-Ленин. Милости прошу!

Английский писатель ритуально раскланивается. Ленин приглашает его садиться. Сели. Секретарь уходит.

Слушаю вас.

Англичанин. Я, конечно, не верю рассказам, что вы масон[35].

Ленин. А в Лондоне еще водятся масоны? Боже мой, какая дичь!

Англичанин (не теряя достоинства). Но мне кажется, что вы плохо знаете русскую жизнь. К вам очень трудно проникнуть. Здесь так много часовых. Как же вы можете иметь связь с вашим народом?

Ленин. Связь с народом от часовых не зависит.

Англичанин. Я собираюсь написать обширную книгу против Маркса.

Ленин (улыбнулся). Это интересно.

Англичанин. Он мне надоел.

Ленин. Кто?

Англичанин. Я сказал кто. Я сказал, Маркс.

Ленин. Ну что ж, валяйте!

Англичанин. Что это такое — валяйте?

Ленин. Действуйте… работайте!

Англичанин. Я не понимаю, как вы, мистер Ленин, можете делить мир на бедных и богатых. Это примитивно, грубо. Среди богатых есть честные люди, как и среди бедных. Вот эти честные люди из богатых и бедных должны объединиться и построить разумный социализм. Я вижу по вашим глазам, что вы не верите в эту идею.

Ленин. Ни на грош не верю.

Англичанин. Я готов спорить.

Ленин. Я слишком ценю ваше время, чтобы спорить о таких вещах.

Англичанин. О-о… Это же фанатизм — верить только в одну идею большевистского социализма!

Ленин. Ваше правительство истратило много денег, чтобы пушками доказать несостоятельность наших идей.

Англичанин. Я был одним из тех, кто протестовал.

Ленин. Да-да, я знаю, вы один из тех честных, и не помогло!

Англичанин. Не помогло.

Ленин. А почему же не помогло?

Англичанин. Потому что у них власть.

Ленин. У них банки, у них пушки… А у вас честность. Что такое ваша честность по сравнению с плохой пушкой? Только вы соберетесь начать свой разумный социализм, а они поставят одну самую плохую пушку, и бац по вашим милым социалистам! Послушайте, это ведь вещь вполне возможная… Что же тогда вам делать? Отстреливаться? Но ведь это же большевизм. Бежать? А как же социализм?

Англичанин. Мистер Ленин, это обычная красная пропаганда.

Ленин. Но я же самый настоящий красный!

Англичанин. Мистер Ленин, я удивлен…

В это мгновение доносится звук курантов — две-три ноты из «Интернационала».

Ленин (прислушиваясь). Чем?

Англичанин. Вы находите в себе юмор, а между тем всякому беспристрастному наблюдателю, явившемуся с Запада, легко заметить, что вы на краю гибели.

Ленин (серьезно). Пожалуйста, расскажите, что вы у нас заметили?

Англичанин. Я заметил, что люди в России очень плохо побриты.

Ленин. Да, побриты они неважно.

Англичанин. К тому же они все страшно оборванны… Может быть, вам эта тема неприятна?

Ленин. Пожалуйста, продолжайте. Мне очень интересно, что вы у нас увидели!

Англичанин. Все люди ходят с какими-то свертками. Я сначала не мог понять, в чем дело. А потом мне рассказали… Это их пища, паек… Они из своих учреждений несут домой в газетах вареную кашу. У вас никто не гуляет по улицам. Все куда-то бегут. У Максима Горького всего один костюм.

Ленин. Неужели? Он вам говорил?

Англичанин. Мне сказали его близкие.

Ленин (как бы про себя, задумчиво). Всем трудно. Горькому тоже трудно. (Вдруг, прищурившись.) А сколько у вас костюмов?

Англичанин. Я не помню… как у всякого порядочного человека… десять… двенадцать…

Ленин. У вас двенадцать, а у Горького один… Видите, какая разница! Но продолжайте, пожалуйста!

Англичанин. Когда я простудился, то в аптеке не нашлось никаких лекарств.

Ленин (горько). Вот это ужасно… я знаю, это ужасно!

Англичанин. Я ел хлеб, который не годен для пищи, но я слыхал, что где-то в районе реки Волги русские едят друг друга. Правда ли это?

Ленин. Правда.

Англичанин (патетически). Человеческие силы не в состоянии остановить эту катастрофу! В России в скором времени никого не останется, кроме деревенских мужиков. Железные дороги заржавеют, так как ваши города перестанут существовать. Я вижу Россию во мгле, в страшной мгле ее конца… катастрофы, гибели…

Ленин (просто, задумчиво). Наверно, мы производим жуткое впечатление… «Во мгле»… Наверно, и мгла есть. Нет-нет, я не спорю, наверно, все это так и кажется.

Англичанин. Я слышал, что вы предлагаете план электрификации России.

Ленин (вдруг, удивленно). Как — слыхали?

Англичанин. Я имел беседу с одним господином, который…

Ленин. Я знаю, с кем вы имели беседу. Что же говорит этот господин?

Англичанин. Он остроумный человек, он шутит, он говорит — не «электрификация», а «электрофикция».

Ленин. Да, он остроумный господин.

Англичанин. Вы мечтатель, мистер Ленин. Перед вами огромная, плоская, замерзающая страна, скорее с азиатским, чем с европейским населением, страна, испускающая смертельный крик… а вы мечтаете дать ей электричество. Вы странный мечтатель, мистер Ленин!

Ленин. Приезжайте к нам через десять лет.

Англичанин. Но будете ли вы через десять лет?

Ленин (весело). Будем. Не верите? Приезжайте и увидите, что будем. Я мечтатель. Мне кажется, что вообще мы — навеки.

Англичанин. Если вы так верите, то у вас есть тайны, которых мы не знаем.

Ленин. О, напротив, мы очень откровенны… слишком откровенны!

Англичанин. Если так, то скажите, почему вы верите и мечтаете?

Ленин. Так вы же рассердитесь. Вы скажете, что это обычная красная пропаганда. Я верю в рабочий класс, вы — нет. Я верю в русский народ, вас он ужасает. Вы верите в честность капиталистов, а я — нет. Вы придумали чистенький, милый, рождественский социализм, а я стою за диктатуру пролетариата. «Диктатура» слово жестокое, тяжелое, кровавое, мучительное. Таких слов на ветер не бросают, но иначе нельзя мечтать об электрификации, социализме, коммунизме… История покажет, кто из нас прав.

Англичанин. Ваша вера может потрясти… или свести с ума! Это невозможно понять! Перед вами бездна несчастий, ужасов, а вы над пропастью говорите об электрификации… Я отказываюсь понимать!

Снова бьют куранты — опять две-три ноты «Интернационала».

Ленин. Приезжайте к нам через десять лет…

Англичанин. Нет, вы что-то скрываете. Вы знаете что-то, чего не знают у нас на Западе, но не говорите!

Ленин. Даю вам честное слово, что мы все и до конца говорим открыто.

Англичанин. Вы утомлены. Я это заметил, когда вы вошли… До свидания, мистер Ленин! Благодарю вас за беседу. Может быть, вы и правы, а я неправ. Будущее покажет. До свидания!

Ленин. До свидания! А все-таки вы к нам через десять лет приезжайте.

Английский писатель уходит.

(Задумался и вдруг засмеялся.) Какой мещанин?! А?! Какой безнадежный филистер!

Входит секретарь.

Инженер Забелин ждет?

Секретарь. Да, Владимир Ильич.

Ленин. Просите.

Секретарь уходит. Входит Забелин.

Забелин. Здравствуйте, Владимир Ильич.

Ленин. Здравствуйте Антон Иванович. Как здоровье, настроение?

Забелин. Благодарю. Настроение у меня… прогрессирует.

Ленин. Чудесно, если прогрессирует… Но, между прочим, вам доводилось в жизни встречать мещан?