Музыка жизни - Ирина Архипова

На возвышенном месте в парке в центре Ставрополя когда-то очень давно установили крест (по-гречески — ставро), видимый со всех точек города. Впоследствии на месте креста была построена церковь. К моменту начала моей работы над проектом она стояла разрушенной. Получалось так, что своим мемориалом я как бы продолжала традиционную для Руси практику возведения на возвышенных местах памятников в честь павших: в старину там возводили храмы, я предлагала пантеон.

Защита дипломного проекта прошла успешно, старшие коллеги, руководившие моей работой — профессор М. О. Барщ, преподаватели Г. Д. Константиновский, Н. П. Сукоянц, архитектор Л. C. Залесская, — были довольны. Наш известный архитектор В. Г. Гельфрейх (один из авторов комплекса зданий Библиотеки им. Ленина, высотного здания МИД на Смоленской площади, других монументальных сооружений), который был председателем государственной экзаменационной комиссии, высоко оценил мой дипломный проект и сказал очень лестные слова: «Это редчайший проект. Это и умение, и талант, и патриотизм». Надо ли говорить, как эта поддержка большого мастера была нужна начинающему архитектору.

Сейчас, по прошествии многих лет, я понимаю, что тогда, совсем еще молодой архитектор, я интуитивно ощутила и попыталась в меру своих сил выразить то, что впоследствии стало характерным для нашей монументальной архитектуры.

До недавнего времени я была уверена, что мой дипломный проект — и его планировочная часть, и объемный проект пантеона — исчез где-нибудь в архивах Архитектурного института или вовсе пропали (ведь прошло почти полвека!). Но некоторое время назад мне позвонили и сообщили, что в институте организовали выставку работ архитекторов, которым привелось жить, учиться и работать в эпоху тоталитаризма — с 1938 по 1953 год — и что на выставке экспонируется и мой дипломный проект (я защищалась в 1948 году).

Конечно же, мне захотелось встретиться со своей молодостью, и я пошла на выставку. Должна признаться, что, несмотря на прошедшие годы, мне понравилось то, что я сделала почти пятьдесят лет назад. Обычно я себя очень критикую, бываю часто недовольна, поэтому почти не сохранила своих ранних живописных работ, а тут мне было приятно увидеть, что даже слова В. Г. Гельфрейха, написанные им на моем проекте, были представлены в витрине.

Позднее на одном из моих вечеров в зале Дома архитектора, которые я организую регулярно, выступил ректор Архитектурного института и сообщил, что побывавшие на выставке немецкие и японские зодчие заинтересовались некоторыми проектами для планируемых ими выставок в своих странах. Среди отобранных оказался и мой проект…

После окончания института меня направили работать в архитектурно-проектную мастерскую Министерства обороны. Просто так, «с улицы», туда людей не брали, поэтому для меня это было неожиданно. Может быть, здесь сыграл свою роль мой дипломный проект — его тематика, приближенная к военной. После окончания института я, таким образом, была оставлена в Москве. Возможно, при моем распределении определенную роль сыграло и то обстоятельство, что у меня был маленький ребенок, а муж еще был студентом (Е. Архипов поступил в институт несколько позже меня — после окончания военной службы).

Мое первое место работы — мастерская «Военпроект» — размещалась на Красной площади, рядом с ГУМом, напротив храма Василия Блаженного. Это было очень удобно, поскольку мне надо было тратить на дорогу всего 20–25 минут: я шла от улицы Грановского вниз к Александровскому саду, пересекала Красную площадь и не спеша подходила к комплексу зданий, принадлежавших МО. Среди находившихся там военных учреждений наша проектная организация была укомплектована в основном гражданскими лицами — их называли вольнонаемными.

Мы разрабатывали для армии гражданско-бытовые проекты — жилые дома, санатории, дачи для генералитета… Иногда нам передавали заказы со стороны — от мастерских, заваленных работой. Так мне «по разнарядке» досталось проектирование некоторых зданий хозяйственного назначения строившегося тогда на Ленинских (теперь снова Воробьевых) горах комплекса Московского университета.

Строительством высотного здания университета занималась проектная мастерская бывшего Дворца Советов, куда в свое время были собраны лучшие по тем (довоенным) временам архитектурные силы. Когда строительство Дворца было приостановлено, этой мастерской поручили проектирование высотного здания МГУ и всех необходимых университету сооружений. Работы было очень много, и потому разработку проектов менее престижных зданий передали в другие, не столь знаменитые архитектурно-проектные организации.

Мне, совсем еще молодому архитектору, поручили проектировать лабораторию, типографию и гараж. Работать было интересно, и я постаралась даже такие служебные постройки сделать привлекательными. Руководителем группы, которой передали разработку зданий для хозяйственных нужд университета, был у нас архитектор Фомин. На просмотры эскизов проектного задания он приглашал Льва Владимировича Руднева, выдающегося зодчего, автора проекта высотного здания МГУ.

При первом просмотре моих эскизов Л. В. Руднев сказал: «Просто замечательный проект», и это проектное задание было передано на детальную разработку другим архитекторам. В результате их «усилий» получилось совсем не то, что я предлагала первоначально, — они очень существенно отошли от моих проектов. Когда Лев Владимирович увидел плоды их «труда», то устроил им форменный разнос. Мне потом рассказывали, как он возмущался: «Это что же вы сделали? Она все поставила «на пьедестал», а вы все «опустили на землю!» — И для большей убедительности своих слов он взобрался на какой-то стул, долженствующий изображать «пьедестал», ту высоту, на которой я выполнила своей проект, а потом спрыгнул на пол.

В следующий раз к нам обратились с предложением спроектировать здание для Московского финансового института на проспекте Мира. Хотя я числилась соавтором проекта, но по сути была автором. Консультантом в этой работе мне назначили архитектора Левитана — это было необходимо, так как я была еще молодым специалистом и не была застрахована от ошибок. Я все делала сама, а мой старший коллега ни во что не вмешивался — он всячески поддерживал мою самостоятельность, иногда что-то подсказывал, иногда оппонировал.

Несколько лет назад ко мне обратился ректор Московского финансового института (теперь это академия) с просьбой выступить у них на вечере перед преподавателями и студентами. Оказалось, что когда готовились делать капитальный ремонт здания, то, как и положено в таких случаях, подняли все чертежи, техническую документацию и увидели, что автором проекта является архитектор И. К. Архипова. Сначала они решили, что это совпадение, но потом узнали, что их здание проектировала та самая певица Архипова из Большого театра.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});