Вертикальная вода - Александр Бушков

— Отнюдь не с бухты — барахты. Как я уже говорил, обсуждение было всеобщим, и решение приято единогласно. Причины… Серьезные причины есть. Точнее, появились в последнее время. Обсуждение началось после того, что произошло в Горроте при вашем непосредственном участии. Вернее, после того, как мы узнали, какие порядки вы там завели и к о г о посадили на трон…

— Ах, вот оно что. — … — сказал Сварог. — Вы, я догадываюсь, приняли близко к сердцу судьбу бедных, обиженных, обделенных Стахора и Эгле?

— В том числе… Я подозреваю, вы не намерены восстанавливать их на престоле?

— Ни в коем случае, — сказал Сварог.

— Я совершенно того же мнения, — сказала Яна холодно.

— Такова уж суровая реальность, Вингельт, — сказал Сварог без тени злости или враждебности. — Так уж сложились обстоятельства. Бывают ситуации, когда и речи не Идет о "восстановлении справедливости".

Мотивов я не намерен скрывать. Они лежат на поверхности. И Стахор, и Эгле категорически против существующего порядка — то есть правления ларов над жителями Земли. Если бы дело ограничилось высказанным словесно, в узком кругу, недовольством, все обстояло бы совершенно иначе. Никто не стал бы лишать их трона. Если вы думаете, что они — первые, кто придерживается такого образа мыслей, крупно ошибаетесь. У меня в подчинении две мощных спецслужбы, я прочитал массу докладов… Стахор и Эгле — не первые и даже не сотые. Немало благородных господ — а порой и коронованных особ — втихомолку придерживаются именно таких взглядов. Никак нельзя назвать это всеобщим поветрием — но и чем‑то уникальным назвать нельзя, с

Один существенный нюанс… До того всегда и везде дело ограничивалось именно что болтовней в узком кругу. В этих рамках и оставалось. Стахор и Эгле первые в другом. Они впервые попытались действовать, — он фыркнул. — Этакие благородные борцы с тиранией. На первый взгляд. Вы — человек многоопытный, немало пожили на этом свете. Должны знать: сплошь и рядом самые благородные намерения приводят к самым поганым безобразиям. Что и произошло… ну, почти произошло. Успели все предотвратить в последний момент… Именно благодаря трудам нашей благородной парочки власть над Империей едва не захватил Брашеро. А уж его диктатура, его порядки, которые он намеревался ввести, почище любой "тирании ларов". Мы ведь как‑то говорили о нем и его планах, и вы согласились, что вам это категорически не нравится…

— Я и сейчас могу повторить то же самое, — спокойно сказал Вингельт.

— Вот видите… — развел руками Сварог. — Как же можно после всего "восстанавливать справедливость"? Возвращать им трон? Они умны, молоды, энергйчны, во что могут впутаться еще, предсказать решительно невозможно. А они обязательно во что‑нибудь впутаются, не те люди, чтобы останавливаться на полпути. Чисто по- человечески мне их жаль, но я не Moiy себе позволить такой роскоши — быть не человеком. Я, увы, государственный деятель… И сплошь и рядом вынужден отбрасывать все человеческое…

— Ну, что же… — сказал Вингельт. — Некоторым образом вы сами ответили на свой вопрос — о наших мотивах. Дело, разумеется, не только в Стахоре и Эгле, хотя их участь меня по — настоящему волнует — они наши давние и хорошие друзья, пусть во многом мы и расходимся во взглядах… Дело в нас и будущем наших детей. С е й ч а с вы настроены к нам доброжелательно. Но где гарантии, что завтра вы не решите, что очередную угрозу для Империи представляем именно м ы? Вот потому мы и уходим. Мы не собираемся предпринимать против вас… и вашего порядка что бы то ни было. Мы просто уходим.

— А Стахор с Эгле? — спросил Сварог. — Уходят с вами или остаются?

— Позвольте не отвечать на этот вопрос.

— Подозреваю, остаются, — сказал Сварог. — Не та у них натура, чтобы тихонечко доживать век в каком‑то уютном и безопасном другом месте. Ведь правда? Возможно, вы пытались их уговорить уйти с вами, но они наверняка не послушались, а? — он наклонился вперед. — Черт побери, Вингельт! Да увезите вы их силой! Им ведь никогда не удастся вернуть трон, и ситуация может зайти настолько далеко, что… Неужели не понимаете?

— Понимаю, — бесстрастно сказал Вингельт. — Но поделать ничего не могу. Честное слово, не могу. Что до вас… Я не питаю к вам ни злобы, ни вражды — как и к вам, ваше величество, — он поклонился Яне. — Но обязан помнить, что люди вы — во вторую очередь, а в первую — государственные деятели…

Вопреки всем этикетам он вскочил, резко отодвинув стул так, что ножки прогромыхали по дубовому паркету, спиной вперед сделал три быстрых шага, оказавшись у самой стеньг, покрытой огромным гобеленом со сценой какого‑то стародавнего морского сражения.

За его спиной возник аркообразный проем, и там виднелись знакомые деревья со светло — коричневыми стволами…

Сварог прыгнул из положения "сидя", ухитрившись не опрокинуть хрупкий столик. Все было проделано грамотно, четко, но далеко стоял чертов Вингельт, понадобилось два броска.

И Сварог опоздал на какую‑то секунду — точно рассчитанный удар пришелся не в болевую точку, а в пустоту, носок сапога замер напротив окутанного пушечным дымом корабля. Вингельт ушел. —

Равновесия Сварог не потерял, выправился. Постоял пару мгновений в нелепой позе, встал на ровные ноги, вернулся к столу, мысленно матерясь боцманскими словесами, сел и налил себе до краев чарку рома "Семь якорей".

Яна терпеливо дождалась, когда он выпьет, чуть морщась, прожует кусочек густо наперченного вареного омара (стол сегодня был накрыт с "морским" уклоном). Спокойно произнесла:

— Хотел его допросить.

Это прозвучало не вопросом — утверждением.

— Ну конечно, — сказал Сварог, морщась уже от досады (поганой секунды не хватило!). — Со всем прилежанием. С помощью людей Канцлера — я король, но не зверь, знаю, что когда применять… Сбежали, значит, то ли в Заводь, то ли на какую‑нибудь Соседнюю Страницу, и чует моя душа, черта с два их найдешь…

— Вряд ли они будут помогать… Стахору с Эгле.

— Отчего‑то я тоже твердо уверен, что не станут, — сказал Сварог. — Дружба дружбой, а тысячелетний уклад жизни так просто не переломишь… Они никогда не вмешивались в земные дела, разве что в той истории с Багряной Звездой — но там они еще и о собственной ^р>1годе заботились, не хотелось им куда‑то уходить. А воГтеперь все же решились… Да, помогать наверняка не будут. За тысячи лет в мозг впечаталось: укрываться, прятаться, не высовываться… Так что тебе волноваться совершенно не

о чем: сама по себе эта парочка для Империи опасна даже меньше, чем комарик для дикого кабана. А вот мне они могут напакостить в Горроте… Если они тоже умеют ходить по Древним Дорогам, им ничего не стоит однажды посреди ночи объявиться в королевской спальне. Один удар кинжалом, дел‑то… Труп нетрудно скрыть на тех же Древних Дорогах. А убедительную версию сочинить еще проще. В конце концов, если вдруг оказалось, что считавшаяся мертвой королева живехонька, что мешает "чудесно уцелеть" и королю?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});