Связанные зоной - Роман Куликов

— Что, что... — ворчливо проговорил тощий мародер, чувствуя, как тело под его руками постепенно успокаивается и затихает. — Эпилептиком оказался, мать его так!

Филин хмуро смотрел на них, а потом сказал:

— Как думаешь, оклемается? А то как бы эти, — он кивнул в сторону завершающих ритуал сектантов, — не стали вопить. Им вроде как живые нужны, а у нас уже второй дохляк намечается.

— И что делать будем? — взглянул на него Ломоть.

— Тебя, сука, отдадим! — зло ответил главарь. — Какого хрена вы навесили на него свои пожитки?!

Коренастый бандит с трудом выдернул лямки из сжатого кулака пленника. Филин досадливо сплюнул.

— Чего сейчас-то трепыхаться? Раньше надо было мозги включать!

— Да кто мог знать?.. — неуверенно пожал плечами Ломоть, который после слов предводителя получался виноватым, если сектанты откажутся от сделки.

Филин нервно покусывал губы. Посмотрел на поляну — сектанты уже спрятали насытившийся кровью артефакт в контейнер и уволокли бездыханное тело жертвы за деревья. Дождавшись, когда фанатики вернутся, главарь произнес:

— Пойду поговорю. Как припадочный?

— Жив, но без сознания, — сообщил Кожа.

Филин кивнул и пошел навстречу сектантам. Их комбинезоны поблескивали пятнами свежей крови. Предводитель мародеров и фанатики несколько минут вели переговоры, потом Филин с довольным видом направился к своим людям и негромко сказал:

— Тащите его к ним, пока не передумали! Какой-то особый ритуал проведут! Еле уговорил! Упрямые твари... — Он оскалился на подчиненных: — Кожа, что сидишь?! Тащите, мать вашу!

Бандиты приподняли все еще слабо содрогающегося Леонида, закинули его напряженные руки себе на плечи и потащили вслед удаляющимся фанатикам. Филин начал поворачиваться в сторону остальных пленников и в этот момент краем глаза заметил странное движение.

Плечевые мышцы художника резко сократились, и головы бандитов сошлись с треском биллиардных шаров. Этот звук словно перелистнул страницу монотонного ритма последних часов и погнал время вскачь.

Будто в страшном сне Филин видел, как вялый и заплывший жирком «художник» развернулся на месте, продолжая удерживать обмякшие тела, прикрываясь ими, как щитом. На округлом лице почти неестественно смотрелись совершенно другие, жесткие и холодные глаза.

Остальные мародеры тоже не ожидали такого поворота событий. Жнец смотрел куда-то в сторону. Бугай стоял возле пленников, достав фляжку с водой, и только собирался отпить, убрав автомат за спину. Фанатики уже готовили место для ритуала метрах в тридцати впереди.

Филин, еще толком не понимая, что происходит, инстинктивно сделал шаг назад, когда «художник», даже не пытаясь снять автомат с тела Ломтя, дал из него длинную веерную очередь.

12

Трюк был стар как мир, но, как и во все времена, нашлось несколько самоуверенных баранов, которые на него попались. Изображать припадок Мякишев умел мастерски. Да и притворяться пришлось не так уж сильно — в голове все еще бродили остатки убойного наркотика, который в него влили накануне. Последние часы, несмотря на интенсивное дыхание по системе и воду, незаметно выпитую из глубокого следа в болотистой почве, силы прибывали слишком медленно. Их могло не хватить на рывок, но тянуть дальше было равноценно самоубийству. И Мякишев решился.

Незаметно он развязал руки Антона, который был настолько поглощен ужасным зрелищем на поляне, что едва это почувствовал. Веревку Леонид ослабил еще в сарае, но специально не позволил парню развязаться и освободить его — он был слишком слаб для каких-то действий и не хотел нарываться раньше времени. Расчет оказался верен, и бандиты даже сами его освободили, посчитав неопасным.

Увидев, что Антон приготовился бежать, Мякишев упредил его. Он рассчитывал, что, когда начнет действовать, парень не растеряется и окажет хоть какую-то помощь или как минимум отвлечет внимание. Все-таки пятеро вооруженных бандитов и двое фанатиков были слишком большой силой для одного человека.

Поэтому, когда сразу двое оказались вдруг в его руках, это стало первой настоящей удачей за все прошедшие дни. У Кожи очень удобно висел на боку пистолет в открытой кобуре. Подхвативший Мякишева под правую руку Ломоть, переместил перед этим автомат на спину стволом вниз. За секунду в голове сложилось представление о том, как двигаться дальше, и когда бандиты приподняли его над землей, он позволил им протащить себя несколько шагов, потом чуть подогнул ноги, резко откинулся всем корпусом назад и резко свел руки.

С громким стуком бандиты столкнулись головами и разом обмякли. Продолжая удерживать безвольные тела, Мякишев выхватил левой рукой из кобуры тощего мародера пистолет и развернулся в сторону остальных бандитов. Правая рука обхватила рукоять автомата, висевшего на плече второго, оглушенного.

Шагах в пяти стоял, раскрыв от удивления рот, главарь. Еще двое были дальше и располагались самым неудобным образом. В теории, противника теперь надо было срочно пугать, пока преимущество на его стороне, но Леонид был давно не в том возрасте, чтобы думать о теориях. Уже много лет он делал такие вещи спонтанно, практически не задумываясь. Вот и сейчас он выпустил из-под левой руки тощего мародера и, прикрываясь его коренастым напарником, дал длинную очередь по бандитам, развернулся и выстрелил в сторону фанатиков. Потом бросил тело вместе с заглохшим внезапно автоматом и в два прыжка оказался рядом с Филином.

До этого он успел заметить, как подломились ноги одного из фанатиков, как в испуге начал приседать другой, как бросился на землю Жнец и поперхнулся водой Бугай. Все это отложилось в голове, но в данный момент все внимание было сосредоточено на главаре, который что-то заорал и начал задирать ствол своего автомата.

В левой руке у Мякишева был пистолет, но он стоял на предохранителе, и, судя по весу и ощущениям в ладони, модель оружия была незнакома. Поэтому он даже не пытался им воспользоваться. Оказавшись прямо перед бандитом, Мякишев отбил в сторону направленный ему в грудь ствол и жестко ударил Филина локтем в шею, а потом рукояткой пистолета под ухо.

Главарь осел на землю, но Мякишев не стал останавливаться — добавил для верности еще раз локтем, уже сверху вниз. Бросил короткий взгляд на незнакомое оружие в своей руке — модель так и не опознал, что-то самодельное, но предохранитель выглядел вполне стандартно, — уже не глядя переложил пистолет в правую руку, продолжая левой придерживать снизу, сбросил предохранитель большим пальцем и быстрым приставным шагом начал смещаться влево, одновременно оценивая обстановку.

Уцелевший фанатик вытащил откуда-то из глубин комбинезона короткий пистолет-пулемет, Жнец ловко перекатился на бок и выставил ствол, Бугай тоже схватился за оружие и решил спрятаться за пленниками. Теперь игра шла по хорошо знакомым правилам, отступать было некуда, а жалеть себя Мякишев разучился еще очень много лет назад.

Он мгновенно расставил приоритеты для каждой цели и повернулся в сторону Жнеца. Тот лежал на земле и уже был готов стрелять. Огонь они открыли одновременно: захлебываясь стремительной скороговоркой, застрекотал автомат с глушителем, а в ответ, как будто забивая гвозди, коротко ответил пистолет. Бандит дал длинную очередь, но она легла где-то далеко в стороне. Мякишев сделал два выстрела. Обе пули попали противнику в голову. Коротким движением, продолжая удерживать пистолет двумя руками, Леонид повернулся к фанатику.

Тот стоял, широко расставив ноги, и его пистолет-пулемет уже плевался огнем. Вокруг Мякишева засвистели пули, что-то с силой дернуло его за плечо, но рука не онемела, и он снова выстрелил дважды, спокойно и быстро, как в тире. Но каким бы хладнокровием Леонид ни обладал, внутри все замирало в ожидании выстрелов спрятавшегося за пленниками мародера. Он не мог сейчас его видеть, зато всей кожей чувствовал, как тот целится в него.

После выстрелов Мякишева фанатик взмахнул руками, сделал несколько шагов назад, но устоял и автомат не выпустил. У Леонида засосало под ложечкой. Он терял драгоценные секунды, которые могли стоить ему жизни. Выстрелил еще раз — из головы противника полетели ошметки. Леонид сразу присел, стараясь уйти из-под ожидаемой автоматной очереди. Его пистолет описал короткую дугу в поисках последнего бандита.

В этот момент он увидел, что Антон сбил Бугая с ног и, несмотря на явное превосходство противника по весу и силе, не дает ему подняться.

— Держи его! — рявкнул Мякишев, приближаясь к барахтающимся телам, но тут бандит извернулся и сильно ударил парня в челюсть. Антон откинулся на спину и больше не шевелился, а Бугай, шатаясь, поднялся на ноги. Его автомат оказался вдавлен в грязь, ремень захлестнулся вокруг руки Антона. Поэтому он просто невидяще уставился на Мякишева, потом протянул в его сторону руку и прохрипел, с трудом продавливая голос сквозь тяжелое дыхание: