Мускан. Сердцу не прикажешь. История Кинии - 1 - Елена Веленская

весят целую тонну, сильно снижая скорость беглянки.

Да ещё и постоянно с плеча сползало сари, я путалась ногами в подоле и жалела, что не спрятала в складках наряда кроссовки. Если бы я сейчас переобулась, то это бы существенно повлияло на мою скорость.

Когда я влетела в отель, девушка на ресепшене даже не подняла на меня глаз. Она смотрела что-то на ноутбуке, но, казалось, что совсем меня не замечает. Что ж, это даже мне на руку. Я проскочила к коридору, ведущему в мой номер, буквально прижимаясь к стеночке. Хотя сложно было не заметить моего присутствия, так как колокольчики и браслеты продолжали предательски меня выдавать. Видимо администратор смотрела какой-то шедевральный фильм, от которого невозможно было оторваться.

Замок как всегда заклинило, и мне пришлось с ним повозиться, испуганно подскакивая при каждом шорохе со второго этаже или улицы.

Когда дверь наконец открылась, я вбежала в номер, быстро заперевшись, и начала снимать с себя украшения, скидывая их на кровать. Надеюсь, что обнаружив их после моего побега, Джия-джи спишет стоимость всего этого великолепия с моего долга.

На кровать отправился и мой свадебный наряд. Я переоделась в джинсовые шорты и белую длинную футболку, обула кроссовки. В них будет жарковато, но зато бежать удобней в случае погони.

Накинув на плечи рюкзак, я последний раз окинула взглядом номер: проверить не забыла ли что и просто попрощаться с ним.

Всё. Теперь нужно скорее отсюда убираться. Вот только замок снова заклинило. И в этот раз что бы я ни делала, дверь не открывалась. В отчаянии я села на пол, стараясь не зареветь. Неужели мой побег закончится вот так? Как же глупо!

Хотя чего это я раскисла? Мой номер же на первом этаже! Какая я молодец, что предусмотрела этот момент.

Открыв окно, я выглянула на улицу: никого нет. Вот только прыгать высоковато. Как там в кино обычно делают?

Я связала простыню и тонкое одеяло крепким узлом. Во всяком случае, очень хотелось надеяться, что он крепкий. Несколько раз дёрнула получившуюся связку, чтобы проверить, а потом привязала к кровати.

Выбросив простыню в окно, я ещё раз проверила нет ли прохожих, села на подоконник и свесила ноги на улицу. Вниз смотреть не хотелось. А уж прыгать туда тем более.

Я схватилась руками за импровизированную верёвку, сделала глубокий вдох, немного сдвинулась вперёд и… испугалась. Страшно смотреть вниз и прыгать. Тогда я развернулась спиной, встала на колени и аккуратно сползла с подоконника, повиснув в воздухе. Я держалась за простыню, молясь, чтобы она не порвалась. Ногами пыталась упереться в стену, но соскальзывала. Однако мне всё-таки удалось, цепляясь за какие-то шероховатости подошвой кроссовок, потихоньку спуститься.

Уже совсем стемнело. И это даже было мне на руку: не так бросались в глаза мои акробатические трюки на стене.

Как только я почувствовала землю под ногами, бросила бежать. Прийти в себя после пережитого мне лучше где-нибудь в другом месте, желательно как можно дальше от Мускана.

Я благополучно добралась до автобусной остановки и, озираясь по сторонам, принялась нервно бродить вокруг неё. Кажется, проблемы с общественным транспортом есть в любом мире. Вот где этот автобус?

На остановку подтянулись ещё пассажиры: семейная пара с двумя мальчишками-близнецами, бабуля и дедуля в спортивных костюмах с огромными рюкзаками и девчонка лет пятнадцати-шестнадцати в огромных наушниках, музыка из которых слышна была, наверное, в метрах ста от нас.

Пока никто из них не представлял для меня опасности. Вряд ли пенсионеры схватят меня и потащат обратно на свадьбу. Или близнецы-семилетки окажутся тайными спецагентами.

Наконец показался автобус. Вполне обычный, очень даже похож на наш. Водитель — дяденька средних лет с очень тёмной кожей и большими усами. Он приветствовал каждого входящего пассажира поклоном головы.

Я зашла в переднюю, единственную открытую, дверь и проскочила в самый конец автобуса. В начале салона уже было несколько человек: дремавший старичок у окна и парочка, бурно выясняющая отношения.

Выдохнув с облегчением, я села у окошка и сползла пониже на сидении, чтобы меня как можно меньше было видно и другим пассажирам и снаружи автобуса.

До вокзала нужно было ехать примерно сорок пять минут. И всё это время я каждый раз вздрагивала, когда автобус тормозил на остановке, где были люди. Я надеялась, что сейчас, когда многие на празднике в клубе, пассажиров будет мало. Да и всё-таки время уже позднее.

Когда автобус добрался до вокзала Мускана, я выскочила из салона и кинулась к маленькому одноэтажному дому из красного кирпича.

Здесь работал кондиционер и три больших вентилятора на потолке, но они не справлялись: в здании было очень душно. Людей на вокзале было немного, я насчитала всего пять человек. Затеряться в толпе здесь явно не удастся. На меня никто из них внимания не обращал, что не могло не радовать. Но расслабляться пока было рано.

Я присела на большую деревянную скамью и принялась искать в рюкзаке деньги. Всю свою заплату, полученную от Джии-джи я уложила в носок, а потом спрятала в потайной кармашек.

Отыскав деньги, отправилась к кассе. Здесь было только одно окошко. Я едва лишь успела поздороваться с женщиной за стеклом, как раздался неприятный писк, а потом красивый мужской голос певуче произнёс по громкой связи:

— Уважаемые пассажиры! Поезд Мускан — Бхаратпурген прибывает на первый и единственный путь. Стоянка сокращена ввиду опоздания поезда и будет составлять одну минуту. Повторяю…

Вот же блин! Я услышала грохот и гудок приближающегося поезда.

— Один билет. До конечной!

— Вы уже не успеете на этот поезд, — медленно, растягивая гласные, проговорила дама и принялась заплетать косу. — Следующий будет только послезавтра. А на билеты действует невозвратный тариф.

— Если вы займётесь своими прямыми обязанностями, то я могу успеть! — рыкнула я в отчаянье.

Женщина сердито посмотрела на меня исподлобья, цокнув языком.

— Понапопадают тут всякие, — проворчала она, всё же пробивая билет. — И чего дома не сидится?

Я одновременно схватив билет и бросив плату на её столик, рванула на платформу. В этот момент снова раздался противный писк, и