Убить эльфа - Оксана Демченко

После гибели Юльска несколько раз покойная сестра приходила по ночам. Обычно в самые плохие и трудные времена. Когда Нора буквально изнемогала, пытаясь сдать одновременно два курса теории поиска. Или когда Марша уехала по делам колледжа, а ее, лейтенанта Эрс, второй раз поймали в парке рыжие стервы из дисциплинарной роты и избили до полусмерти. Во сне сестра так же накладывала руку на лоб — становилось хорошо, светло, легко. Но сказок Кира больше не просила. Сама их рассказывала. Неторопливо, серьезно и подробно. Удивительные. Про добрых эльфов и мудрых гномов. Про летающих зверей, живые города и далекую страну на востоке, где обитают вовсе не дикие мясоеды, а хорошие люди, уважающие свою землю. Нора никому не говорила про странные сны. Потому что это тайна. Да и не понять такое ведьмам! Они не верят в жизнь после смерти, культ Сущего давно захирел и превратился в циничный сбор денег с простаков… Нет, рассказывать нельзя. Сочтут подобные откровения поводом для визита лейтенанта Эрс к психиатру, что плохо скажется на карьерных перспективах. Наконец, ведьма в звании лейтенанта — благонадежная ведьма! — не может во снах общаться с кем-либо, находящимся вне Альянса, и выслушивать крамолу про врагов, достойную тюремного срока — и это минимум. Нора сама себе удивлялась: она не могла спорить, когда покойная сестра называла кровавых маньяков-эльфов добрыми. Молча терпела и даже верила. Может, они на том свете все и обитают, добрые эльфы? Своими же свихнувшимися родичами загубленные.

Малышка Кира всегда была выдумщицей. Она и в Юльске смотрела фильмы до середины, а потом неделями изобретала хорошую концовку для каждого. Лорран у нее становился то хлебопеком, то водителем грузовика-водовозки. И никогда, вот странно, Лорран не бывал дагом…

Кира не уважала тех, кто доставлял огорчение, подозревал каждого, был вооружен и опасен. И теперь, после смерти, жила в идеальном мире, где все ее мечты обрели воплощение. Это немного утешало. Душе Киры не больно и не страшно там… Может, Сущий и не выдумка, может, он воздает по делам, пусть и с запозданием?

Нора прикрыла глаза.

— Далеко до аэропорта?

— Час. Мы полетим с военного, — пояснила Марша, успевшая выведать и это.

— Разбудишь, ладно?

— Конечно.

Адъютант ловко откинула спинку сиденья и пристроила подушку под шею Норе, нашла плед и накрыла свою подопечную. С рьяной заботой подоткнула ткань… Нора благодарно улыбнулась, вздохнула и не стала мешать сну мягко заполнять сознание. Впечатлений с утра накопилось много. Она надеялась, что сможет поделиться ими с сестрой во сне.

Кира действительно отозвалась. В последние годы она снилась подросшая, загорелая до удивительной, неправдоподобной смуглости и окончательно беловолосая. Ей это шло. Сестра выслушала про дагов, задание и генерала. Возмущенно всплеснула руками. Стала сердито уговаривать не нарушать главный грызлотракт. Взялась сетовать на упрямство, мешающее сестре поверить и принять нормальный порядок вещей…

«Интересное слово — грызлотракт, только во сне и можно выдумать такое. Нелепое и чуждое, совершенно непонятное», — подумала Нора, просыпаясь.

— Ты улыбалась так хорошо, — вздохнула Марша. — Не как ведьма. Но мы приехали, извини. Идем. Полет у нас полуторачасовой, еще вздремнешь.

— Хорошие сны редки, — пожаловалась Нора и послушно выбралась на бетон взлетного поля. — Ух ты, дальний реактивный! Нас уважают, Марька.

— Торопят, — прикинула более практичная Марша. — Ползи в салон, сонная муха! Отдыхай, я пока разберусь с грузом, созвонюсь с колледжем и доложу о нас на точку прибытия.

— Слушаюсь, сержант!

— Вот и слушайся, — вроде бы безразлично буркнула Марша.

Было заметно, что ей льстит высказанное вслух уважение настоящей ведьмы, отчего сразу менялось и отношение окружающих. Пилот услужливо предложил рацию в кабине. А техник, наглый пожилой лейтенант, сразу прекратил раздевать сальным взглядом и отошел подальше.

Настоящие ведьмы слишком опасны. Пожелают со сна: «Глаза б на тебя не глядели» — и все, пропал человек.

Короткокрылый самолет со стремительным красивым силуэтом взлетел резко, до отказа заполненный ревом, тонко и слаженно вибрирующий. Какой тут сон!

Нора сидела у иллюминатора, смотрела пустым невидящим взглядом на грязно-серые многослойные облака, плотно обмотавшие фюзеляж. И думала: сейчас Кире было бы почти тринадцать. Самое время прекратить играть в нелепые сказки и начать думать о взрослом. А она и в лучшем мире не меняется. Городит во снах нелепицы о траве, поедающей соль. И куда еще глупее: бормочет про волшебных зверушек, которые взрослеют долго и всегда верны одному хозяину. То есть не хозяину, малышка не любит это слово. Другу. Но самая странная история — про спящую принцессу. Нет, сестра умерла, как бы она не убеждала в обратном. Нельзя же так долго оставаться в своем сознании неразумным ребенком!

Впрочем, Нора не спорила с покойницей. Зачем огорчать душу Киры? Лучше уж подыграть ей и порадоваться вместе. Нора с самым серьезным видом советовала поговорить с травой и разобраться, много ее или вся она есть, по сути, единый огромный корень. Предлагала выбрать имя для зверька. И навестить спящую принцессу. Ах, Барьер вроде окружающего Альянс… так разве можно не пропустить Киру? Ей ни один хороший человек ни в чем не отказывал. И не откажет. Только надо обдумать заранее мелочи и выстроить линию поведения.

Самолет заныл на высокой неприятной ноте, устало клюнул носом и пошел вниз. Марша охнула, вцепилась в подлокотники. Первый полет, все для нее внове — вырвалась из ненавистного колледжа в большой мир. Нора тоже впилась в подлокотники, не желая смущать приятельницу. Да, неуютно. Как будто их машина падает. Но настоящей угрозы нет. Нора знала это, она дважды летала в раннем детстве. Еще когда были живы и отец, и зеленый Юльск.

Аэродром северной провинции Альянса, Тампы, оказался мал и примитивен. Бетонная полоса, домик контроля на горизонте, пара серых безликих ангаров и колючий кустарник, какой-то бесцветный, пыльный, словно нестираный. У самого трапа, точнее, возле убогой подкатной лесенки из дырчатого металла, скопились пять больших ярких вездеходов дагов. Бойцы сидели на своих местах, не нарушая штатного расписания ради любопытства. Лишь двое ловко поймали мешки, вежливо помогли пассажиркам сползти по крутым лестницам и распахнули для ведьм дверь головной машины.

В которой сидел, удобно расположившись на сплошном заднем диване, сам генерал Шакир. Нора узнала его сразу. Еще бы! Уроженец южной провинции, Бильсы, настоящий боец и красавец: рослый, смуглый, широколицый. Его портрет висит в холле колледжа. В походной форме, как сейчас. С тем самым амулетом на шее, который, согласно легенде, он не снимал со дня отделения родной провинции от Альянса. Генерал, по слухам, считал, что предательство его родиной идей независимости — едва ли не личная вина семьи Шакира. Хотя какая может быть вина? Тогда, пятнадцать лет назад, он был молодым лейтенантом. И, кстати, он, единственный из всех дагов Бильсы, заметил неладное, писал рапорты, а когда их проигнорировали, сам поехал в столицу искать правду. Вот только оказалось поздно…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});