Дитя бури - Райчел Мид

— Наши жуткие создания творят чудеса. Мы лечим болезни, исцелить которые вам не под силу. У нас есть водопровод и электричество, транспорт, по сравнению с которым ваши лошади выглядят динозаврами.

— Чем выглядят? — переспросил какой-то гость.

— Неудачное сравнение, — ответила я.

Шайа покачала головой.

— Благодаря магии мы тоже способны достичь многого из того, что ты перечислила.

— Ваша магия плохо помогла вам против моего пистолета.

— Наши люди выжили. Лишь человек может хвалиться своей способностью уничтожать.

— Именно, вам есть чем похвастаться, — вставил Рюрик. — Мы не помним ни одного человека, который убил бы столько наших собратьев — и духов, и блистающих, — как ты. Ты прикончила бы меня на прошлой неделе, если бы у тебя хватило сил. Сегодня ты убила бы наших людей в лесу, будь у тебя такая возможность.

— Я не всегда убиваю. Более того, если возможно, я стараюсь этого избежать. Но иногда мне приходится убивать. Когда я это делаю… что ж, значит, судьба такая.

Все сидевшие за столом устремили на меня злобные взгляды, и лишь Дориан сохранял выражение вежливого любопытства.

— Говорят, ты убивала и представителей своего вида, — заметил он. — Каково тебе спится по ночам, имея столько крови на руках?

Я откинулась в кресле, привычно пытаясь не выдать своих эмоций. Иногда меня беспокоило это обстоятельство, но я не желала, чтобы джентри об этом знали. Я убила не так много людей — всего лишь нескольких, если честно. В большинстве случаев это была самозащита. Моими жертвами стали те, кто сотрудничал с джентри или иными потусторонними существами, способными причинить вред в моем мире. Во многом это оправдывало убийства, но я никогда не забывала о том, что отнимаю человеческую жизнь, подобную моей. Первый раз, когда я увидела, как жизнь, отнятая моей рукой, угасает в чьих-то глазах, мне несколько недель снились кошмары. Я даже Роланду про это никогда не рассказывала, а этим ребятам и подавно сообщать не собиралась.

— Честно говоря, Дориан, я сплю отлично, спасибо.

— Король Дориан, — прошипел толстяк, сидевший напротив меня. — Изволь проявить уважение.

Дориан улыбнулся. Остальные продолжали жечь меня взглядами.

— Боги накажут тебя, убийца, — предупредила меня одна из женщин.

— Сомнительно. Я не убиваю, а защищаюсь. Все, кого я лишила жизни, совершали преступления в моем мире или — если речь идет о людях — помогали вашему народу творить зло. Тех, кто лишь нарушает границы, я не убиваю. Я просто отправляю их обратно. Это не ваш мир. Я всего-навсего защищаю свою землю. Это не преступление.

Дориан быстрым движением руки отослал от себя блондинку и наклонился ко мне через подлокотник дивана.

— Но ведь вы знаете, что когда-то это был и наш мир.

— Да. Но ваши предки покинули его.

Шайа ела меня взглядом, ее щеки пылали.

— Нас изгнали.

Дориан проигнорировал ее выпад и заявил:

— Вы не оставили нам выбора. Когда-то мы все были единым народом, но ваши предки отвернулись от внутренней силы и обратились к внешней. Они стали строить, покорять природу. Стали создавать своими руками вещи и элементы, которые, как мы думали, подвластны только магии. В чем-то они даже превзошли магию.

— Так что же в этом плохого?

— Это ты мне скажи, Одиллия. Стоило оно того? Вы не могли овладеть и тем и другим. Умение вытягивать магию из внешнего мира убивает способность использовать магию внутреннюю. В итоге ваши жизни стали короче наших. Вы верите не в чудеса, а лишь в цифры и факты. Скоро ваш народ останется без богов, с одними лишь машинами.

— Несмотря на все это, люди продолжают процветать, — с горечью подытожила Шайа. — Отчего они не прокляты? Почему плодятся, словно кошки и собаки, в то время как наш народ страдает? Это они — извращение, а не мы.

— Ими руководит их короткая жизнь, неугасимое стремление воспроизвестись до того, как они умрут. Человеческие тела должны постоянно быть готовы производить на свет себе подобных. У нас нет такой срочности. — Дориан усмехнулся. — Да, физически мы на это способны, но подсознательно, в душе знаем, что у нас еще есть время.

— Тогда вот вам еще одно чудо современной медицины. Мы можем помочь бесплодным.

Дориан нахмурился, теперь уже скорее зло, нежели с любопытством.

— Просвети нас.

Я заколебалась, внезапно пожалела о том, что сболтнула лишнего, а потом вкратце, как уж могла, изложила основы искусственного осеменения и экстракорпорального оплодотворения.

Даже Дориан с трудом переварил это.

— Так вот как вы размножаетесь! — изумленным шепотом воскликнула женщина, сидевшая рядом с Шайей.

— Лишь единицы, — ответила я. — Подавляющему большинству этого не требуется. Так или иначе, но лично я считаю, что у нас переизбыток младенцев.

Я смотрела на их шокированные лица и чувствовала некоторую неловкость оттого, что расстроила их. Я всегда уважала культурное разнообразие, однако это мое глубочайшее убеждение развеивалось в присутствии этих особ. Может, так нечестно, но меня всю жизнь учили тому, что они не люди. Сейчас обитатели Мира Иного казались ими, но не думаю, что один-единственный обед мог изменить мои укоренившиеся взгляды.

Шайа заметно побледнела и покачала головой.

— Именно это заставило нас покинуть родину. Вот причины, которые вынудили наших предков оставить место, откуда мы все произошли, уйти в мир духов и потерянных душ. Мы проиграли весьма извращенным, легко плодящимся тварям, которые насилуют и грабят землю ради своих металлических истуканов.

— Послушайте, мне жаль, что я вас огорчила, но такова жизнь. Вы, ребята, проиграли. Вам пришлось бороться. Полагаю, вы неплохо сражались. Вас по-прежнему вспоминают в куче сказок и легенд, но вы все равно проиграли. Такова история. Если начинается война, то, увы, в конце ее не важно, кто прав, а кто виноват. Главное — кто победил, а кто проиграл.

— Значит, ты хочешь сказать, что твой народ не прав? — тихо спросил Дориан.

— Нет, — с уверенностью ответила я. — Абсолютно нет.

— Ты очень преданна своему народу.

— Разумеется. Ведь я человек. Тут нечего выбирать. При этом ваш народ только и делает, что вредит моему, пересекая границу.

— Посмотри на этот зал, на тех, кто собрался здесь. Я готов поклясться, тут не наберется и двух десятков тех, кто когда-либо бывал в вашем мире. Лишь единицы из них творили зло. В мире людей тоже полно придурков. Но ты же не считаешь, что вся твоя раса так же плоха, как они.

— Нет, — согласилась я. — Хотя я буду наказывать их. Послушайте, может, я слишком предвзято отношусь к вашему народу, но, с другой стороны, я встречалась только с отребьем. Мне сложно было рассудить иначе.