Тар-Айимский Кранг. Сборник научно-фантастической прозы - Алан Фостер

Найти его было нетрудно, но выдвижной трап казался бесконечным. Он испытал облегчение, увидев высокую фигуру поджидавшего его коммерсанта.

— Рад видеть, что ты появился, киджана! — проревел он, хлопая Флинкса по спине. К счастью, тот сумел уклониться от основной массы удара. — Ты прибыл последним. Все остальные уже на борту и надежно пристегнуты. Отдай свою сумку стюарду и пристегнись сам. Мы как раз готовимся к взлету.

Малайка исчез впереди, и Флинкс отдал сумку услужливому на вид молодому парню, носившему герб Дома Малайки (скрещенные звездолет и пачка кредитов) на фуражке и куртке. Тот нырнул в низкую дверь в задней части челнока, оставив Флинкса одного в маленьком шлюзе. Чем стоять так, подпирая стену, пока стюард не вернется, он предпочел двинуться в пассажирский салон и найти себе пустое место.

Поскольку челнок был частный, а не коммерческий, он уступал последнему по размерам. В низком узком салоне имелось только десять сидений. Судно спроектировали явно не для продолжительных путешествий. Украшения по стилю тяготели к барокко. Он окинул взглядом сиденья в узком проходе.

Первые два кресла занимали Малайка и его Рысь, Сиссиф. Она для разнообразия облачилась в мешковатый комбинезон, но он только подчеркивал красоту ее лица. Во втором ряду сидели Бран Цзе-Мэллори и Трузензюзекс, оживленно, по-дружески спорившие о каком-то предмете, оставшемся непостижимым для Флинкса на всех уровнях восприятия. Затем шли два пилота звездолета, Ата Мун и человек-тень, Вульф. Оба внимательно смотрели, но на разные вещи. Ата глядела в иллюминатор, наблюдая обычные приготовления к взлету. Глаза же мужчины непоколебимо сфокусировались в невидимой точке в шести дюймах от его носа. Лицо его, как обычно, совершенно ничего не выражало. Он оставался непроницаем.

Внимание Аты постоянно переключалось с того, что происходило за бортом их крошечного судна, на происходящее в передней части салона. Она то и дело высовывала голову в проход. Особенно когда оттуда доносились необычно громкое хихиканье или смешок. Вероятно, она считала, что не привлекает к себе внимания. Наверное, и не заметила, что Флинкс поднялся на борт и уселся позади нее. Во всяком случае, присутствие Вульфа ее, кажется, не заботило. Даже отсюда он видел, как напрягаются мускулы ее шеи и щек, как меняется ее кровяное давление и учащается дыхание, откликаясь на сцену впереди. Реакция была не сильной, но все же… Флинкс покачал головой. Они еще даже не добрались до корабля, а уже складывалась взрывоопасная ситуация. Он не мог сказать, как долго она образовывалась, но знал одно: он лично не желал быть поблизости, когда этот нарыв, наконец, лопнет.

Он гадал, а имеет ли Малайка хоть малейшее представление о том, что его личный пилот, верно служившая ему шесть лет, безнадежно влюблена в него.

Оставалось немало пустых кресел, и поэтому он выбрал находившееся позади Аты. Не то, чтобы он так уж сильно предпочитал его любому другому, но он старался держаться как можно дальше от загадочного Вульфа. Он не мог прочесть мыслей этого человека и поэтому все еще не был уверен в нем. Как и во многих других случаях, он желал бы, чтобы его своеобразные таланты действовали не столь капризно. Когда он направил свое внимание на Вульфа, то обнаружил только странно рассеянную пустоту. Занятие это походило на поиски в густом тумане. Роса плохо сохраняла символы.

Громкоговоритель в салоне дал краткое предостережение, и Флинкс почувствовал, как корабль под ним накренился. Это происходило от гидравлического подъема челнока. Вскоре он занял устойчивое положение под углом взлета в семьдесят градусов.

Когда Флинкс пристегивался, то осознал еще одну проблему. Пип по-прежнему удобно обвивался вокруг его левого плеча. Это определенно не годится! Как же им управиться с дракончиком? Он подозвал стюарда. Тот влез наверх по проходу, держась за ручки, приделанные с краю кресел. Он осторожно посмотрел на змея и стал немного вежливей.

— Ну, сэр, он кажется способен весьма хорошо держаться хвостом. Ему, однако, нельзя оставаться на том же месте, потому что он будет раздавлен при взлете между вашим плечом и креслом. — Тон, каким он это произнес, ясно давал понять, что он был бы не прочь увидеть такой исход. И стюард спустился обратно по проходу.

Флинкс огляделся кругом и наконец сумел побудить змея перебраться на толстый подлокотник кресла напротив него. Поскольку Пип был существом, жившим на деревьях, Флинкса намного больше волновало то, как он прореагирует на давление при взлете, чем на условия невесомости. Не упоминая уже о том, как сумеет справиться с этим сам.

Он беспокоился напрасно. Роскошное суденышко взлетело так плавно, что давление практически не возникло, даже когда на смену реактивным двигателям включились ракеты. Оно было не хуже тяжелого одеяла у него на груди и мягко прижимало его к глубокому креслу. Приглушенное гудение ракет едва проникало в хорошо изолированный салон. В целом он испытывал лишь слабое ощущение дезориентации. Напротив, Пип, похоже, пребывал чуть ли не в экстазе. Тут он вспомнил, что Пип ведь прибыл на Мотылек в космическом корабле, и, следовательно, как минимум дважды подвергался подобному испытанию. Его опасения оказались беспочвенными. Но они сослужили свою службу, отвлекли его мысли от полета. Еще раз посмотрев на мини-дракончика, Флинкс увидел, что узкая голова Пипа раскачивается из стороны в сторону, в то время как нераздвоенный язык быстро снует туда-сюда, касаясь всего в пределах досягаемости. Перепончатые крылья разворачивались и хлопали от избытка удовольствия.

После отключения ракет маленький корабль поплыл в невесомости, и Флинкс почувствовал себя достаточно акклиматизировавшимся, чтобы протянуть руку и взять змея. Он опять поместил его на привычное место на плече. Знакомое давление на руку и спину действовало, как всегда, успокаивающе. Кроме того, эта проклятая тварь чересчур уж забавлялась. А уж чего им определенно не нужно в начале экспедиции, так это ядовитой рептилии, безумно летающей в невесомости в небольшом пространстве салона.

Они миновали несколько судов на парковочной орбите вокруг планеты, включая одну из огромных заправочных станций для челноков. Некоторые из гигантских судов находились в процессе погрузки или разгрузки, и вокруг них плавали, искрясь, словно алмазная пыль, люди в скафандрах. Глаза юноши впитывали все и жаждали еще. Один раз, когда челнок повернул на девяносто градусов вбок и двинулся по прямой на стыковку с звездолетом, в поле зрения величественно всплыла находившаяся под ними планета.

С этого угла зрения были ясно видны знаменитые кольца-крылья. Лучистые масляно-золотые слои камня и газа в соединении с блестевшими сквозь разрывы в облачном покрове, как сапфиры, озерами, заставляли планету более чем когда-либо походить на земное насекомое, в честь которого ее назвали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});