Невеста каменного лорда (СИ) - Соул Таня

Ждать их больше не имело смысла. Поднявшись из-за стола, я отправился прямиком в комнату Эмили. Раньше мне бы и в голову не пришло прерывать уединение невесты, но сегодня её отсутствие вызывало тревожное волнение. Особенно подозрительным было исчезновение гувернантки, обычно извинявшейся за подопечную, когда та не приходила на трапезу.

Уже у двери, ведущей в комнату Эмили, я сделал глубокий вдох и постучал. Но ответом мне стала тишина. С другой стороны не донеслось ни шороха. Я постучал снова. И опять молчание.

– Эмили, – позвал её. – Эмили, с вами всё в порядке?

Когда на мой вопрос так и не было ответа, я распахнул дверь сам. Прошёлся взглядом по комнате и никого в ней не обнаружил. Казалось, её хозяйка ненадолго отлучилась, оставив наспех снятый домашний наряд на ширме и бросив на кровати недавно прочитанное письмо.

Я вернулся в коридор и выискал слугу. Но тот не знал, куда могла подеваться ни Эмили, ни её гувернантка.

– Передай господину Орно, чтобы опросил всех слуг. Скажи, когда закончит, пусть найдёт меня в комнате леди Мунтэ.

Слуга слегка поклонился и заспешил в сторону лестницы.

– И пусть поторопится! – крикнул я ему вслед, а сам побрёл обратно. Туда, где на ширме висело наспех снятое платье.

Комната встретила меня прежней пустотой. Я медленно обошёл её по кругу, ища доказательства, что моя невеста не решилась на побег. И с каждым шагом сердце в груди ныло всё сильнее, а в душе нарастало тревожное предчувствие. Я повторял себе, что ещё только вечер и Эмили могла где-то задержаться. Что она вот-вот войдёт в эту комнату и развеет мои подозрения. Но эти утешительные заверения не унимали тревогу.

Мой взгляд, скользнув по перекинутому через ширму наряду, вернулся к конверту на кровати. Я понимал, что это неправильно – читать чужие письма, но не смог ничего с собой поделать. Рука сама потянулась к исписанному листку бумаги.

«Милая Эми, наконец-то я тебя нашёл», – прочёл я вслух и сжал несчастный пергамент. Хотелось немедленно разорвать его и сжечь. Но я совладал с порывом и дочитал.

Когда глаза прошлись по последним строкам, моя жизнь разделилась на до и после. Между мной, не видевшим этого письма, и мной, прочитавшим его, пролегла бесконечная пропасть. Эмили, моя Эмили, обещавшая помочь и, может, даже остаться, не раздумывая, бросилась в объятья бывшего возлюбленного. Ушла, не сказав ни слова. Оставила меня наедине с этим замком среди пустыни. Под этим небом, не знающим солнца. С этим сердцем, не заслужившим любви.

Я всё-таки смял письмо. Бросил его на пол и придавил подошвой.

Время замерло, и только вечерний сумрак, опустившийся на замок, полз по стенам и паркету, подбирался ко мне и окутывал ночью. Бесконечной, холодной ночью.

Глупцом. Я был настоящим глупцом, когда позволил себе надеяться.

Балконная дверь грохнула, распахнувшись от ветра. Шторы приподнялись и впустили вечерний холод. Я больше не чувствовал ни злости, ни страха, ни надежды. Я больше не чувствовал.

Не знаю, сколько я простоял так, наблюдая темноту. За это время господин Орно успел опросить всех слуг, прийти ко мне и рассказать о том, что мне и так было известно. Эмили спешно ушла из дома через пару часов после обеда и с тех пор не возвращалась.

– А что с госпожой Гийер? – спросил я зачем-то. Возможно, сделал это, дабы убедиться, что гувернантка была заодно с подопечной. Решила сбежать вместе с ней.

– Её не видели с самого утра, – ответил управляющий.

– С утра, значит, – повторил я за ним равнодушно. Если подумать, то она и правда не появилась во время обеда, передав извинения через служанку.

– Какие будут распоряжения, Ваша светлость? – спросил господин Орно растерянно.

– Распоряжения? Не будет никаких. Уже поздно. Отправляйтесь отдыхать. И я тоже, пожалуй, пойду…

Но когда управляющий всё так же растерянно откланялся, в комнату, словно вихрь, влетела девушка. Одетая в уличное платье и запачканный пылью плащ. Она тяжело дышала, а на её лице виднелись капли пота и следы запёкшейся крови. Лоб над бровью был рассечён. Присмотревшись, я узнал в ней молоденькую камеристку, которую Эмили выбрала наугад, лишь бы не поддаваться госпоже Гийер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ваша светлость, беда! – закричала она с порога. – Леди Мунтэ... Её похитили.

– Похитили? – переспросил я. – Мне кажется, похищения проходят несколько иначе. Моя невеста сама решила меня оставить. По доброй воле.

– Да какая же тут воля?! – возмутилась девушка. – Я видела, как её силой затащили в карету.

– Сама видела? – спросил я, вглядываясь в раскрасневшееся лицо камеристки. Прямой и честный взгляд, ни намёка на лукавство.

– Сама, Ваша светлость. Я увидела, как леди Мунтэ сопротивлялась, и подбежала к карете, чтобы помочь, но меня специально толкнули дверью. Если бы я не упала и не потеряла сознание, то пришла бы к вам сразу же, милорд.

– Где это произошло? – во мне по-прежнему не было эмоций, но вопросы возникали вопреки тому.

– У таверны «Фурше», милорд.

Там, куда её звал возлюбленный. Ещё недавно от такого ответа у меня в груди бы начало саднить. Но сейчас там была лишь пустота.

– Куда поехала та карета? – очередной вопрос, заданный вопреки собственному оцепенению.

– В сторону Южных ворот, милорд.

– В пустыню?

– Да, милорд. И ещё кое-что, – девушка вдруг замялась, – у меня есть подозрения, – она замолкла на секунду, – но это лишь подозрения… что госпожа Гийер как-то связана с этим. Видите ли, в последнее время она вела себя странно и очень ссорилась с леди Мунтэ. И может быть, даже воровала приходившие письма… – но Кэт не успела объяснить причину своих подозрений. В одно и то же мгновение она вскрикнула, словно от боли, и дверь комнаты распахнулась.

– С какой бездны я предложил пойти в тот клятый коридор?! – начал жаловаться Вальд с порога, но вслед за камеристкой ахнул и застыл.

Девушка испуганно оглянулась, встретилась с ним взглядом и начала оседать на пол. Вальд едва успел подхватить её до того, как она окончательно потеряет сознание. Но он не понёс её на кровать или софу, а зачем-то уложил на паркет и начал судорожно стаскивать с неё пыльный плащ. Стянул его вниз, освобождая плечи и спину.

– Не думаю, что это приведёт её в чувства, – подметил я.

– Не мешай, – огрызнулся друг и принялся развязывать шнуровку на платье Кэт.

– Вальд, прекрати, – я успел сделать пару шагов в их сторону, но замер, когда Вальд перевернул девушку на живот и стянул вниз до лопаток расшнурованный ворот её платья.

– Это то, о чём я думаю? – спросил я, глядя на проявившиеся вдоль позвоночника девушки изображения камней и символов. Красные, словно их выцарапали заострённой палкой или прижгли чем-то.

– Другого объяснения не вижу, – голос Вальда был растерянным и одновременно радостным. – О Твердыня! Ты сжалилась надо мной и моим Иль-Нойер, – он подхватил Кэт с пола и перенёс на кровать.

Кажется, Вальд наконец нашёл свою эн-нара, свою Заклинательницу камней. Я наблюдал за счастьем друга, и в груди у меня было глухо-глухо. Даже голос Вальда стал отдалённым и приглушённым. Его слова доходили до меня через раз.

– Откуда она в твоём замке? – спрашивал он, но я лишь молча смотрел на кровать, где лежала не Эмили, а другая девушка. И не мог избавиться от ощущения неправильности происходящего.

– Она камеристка леди Мунтэ, Ваше превосходительство, – ответил за меня господин Орно, тихо стоявший у двери и ждавший новых приказаний.

– Леди Мунтэ? – удивился Вальд и, обведя взглядом комнату, вдруг спросил. – Кстати, а где она?

– В пустыне, – ответил я сквозь странный гул. Казалось, меня с головой опустили под воду.

Балконная дверь, лишь недавно мною прикрытая, снова распахнулась, и в комнату ворвался ветер. Теперь, помимо холода, он принёс с собой стойкий запах пыли.

– Будет буря, – прошептал я, пытаясь очнуться от марева.

– Да, буря будет, – ответил Вальд, глядя, на зависшие в воздухе пылинки. – Так что твоя Эмили делает в пустыне?