Крик дьявола - Уилбур Смит

После этого, памятуя о наставлениях Флинна, Себастьян осторожно, окольными путями повел их к отправной точке на берегу Рувумы. Однако по прибытии они обнаружили, что аскари Фляйшера, двигаясь в том же направлении, но по прямой и без особой необходимости скрываться, добрались туда раньше. Сквозь камышовые заросли Себастьян удрученно наблюдал за тем, как они топором вышибали днища оставленных ими на узком белом берегу каноэ.

— Вплавь сможем? — шепотом спросил он Мохаммеда, и от подобной перспективы у того в ужасе перекосило физиономию. Они смотрели из камышей на быстрый, в четверть мили шириной, водный поток, поверхность которого была усеяна воронками крохотных водоворотов.

— Нет. — В ответе Мохаммеда не слышалось ни тени колебаний.

— Слишком далеко? — обреченно спросил Себастьян.

— Слишком далеко. Слишком быстро. Слишком глубоко. Слишком много крокодилов, — продолжил Мохаммед, и они не сговариваясь, объединенные общим желанием убраться как от реки, так и от аскари, стали отползать из камышей подальше на берег.

Ближе к вечеру они все еще прятались в густой зелени лощины милях в двух от реки и от деревни Мтопо.

— Что же нам теперь делать, Манали? — вновь спросил Мохаммед.

Себастьян откашлялся, прежде чем ответить.

— Так… — глубокомысленно произнес он, поведя широкой бровью, и чуть призадумался. Затем как будто прекрасное озарение пришло ему в голову. — Нам просто нужно придумать, каким образом можно переправиться через реку. — Это было сказано с интонацией человека, гордого тем, что его вновь не подвела собственная прозорливость. — Твои предложения по этому поводу, Мохаммед?

Словно не ожидая, что мяч с такой точностью вновь вернется на его половину корта, Мохаммед не отвечал.

— Может — плот? — рискнул предложить Себастьян.

Отсутствие инструментов, материалов и сноровки казалось настолько очевидным, что Мохаммед даже не удостоил его ответом и лишь покачал головой.

— Да, — согласился Себастьян, — возможно, ты прав. — И вновь правильные черты его лица несколько исказились от напряженного мыслительного процесса. Внезапно он спросил: — А есть на берегу реки другие деревни?

— Да, — ответил Мохаммед, — но аскари побывают в них и уничтожат все каноэ. А еще они расскажут вождям, кто мы такие, и пригрозят им веревкой.

— Да, но они же не смогут оказаться во всех деревнях одновременно — длина берега пятьсот или шестьсот миль. Мы просто пойдем и поищем каноэ. Возможно, на это уйдет много времени, но в конце концов мы что-нибудь найдем.

— Если не попадемся аскари.

— Они рассчитывают, что мы будем держаться ближе к границе, а мы сделаем крюк и отойдем от реки подальше и, прежде чем вернуться к реке, будем идти дней пять-шесть. Выдвигаемся ночью, а сейчас отдохнем.

Всю ночь они вчетвером шли протоптанной тропой, направляясь по диагонали от реки на северо-запад — в глубь германской территории. Медленно тянулось время, их шаг становился все более усталым, и пару раз Себастьян замечал, как то один, то другой из его спутников вдруг неожиданно резко менял направление и брел куда-то в сторону от тропы, а потом, словно опомнившись, спешил воссоединиться с остальными. Это его несколько озадачивало, и он все собирался поинтересоваться, зачем они это делают, но из-за сильной усталости говорить было лень. Однако часом позже причина их необычного поведения стала ему понятна.

Почти автоматически шлепая по тропе, он постепенно погружался в состояние некоего убаюкивающего умиротворения. Он не сопротивлялся этому ощущению, и вскоре его мозг заволокло теплым густым туманом забытья.

Царапнувшая по щеке колючая ветка вернула его к действительности, и он в изумлении обнаружил, что в ярдах десяти сбоку от него Мохаммед с двумя охотниками продолжали друг за другом идти по тропе, с любопытством поглядывая в его сторону. Он не сразу сообразил, что уснул на ходу. Почувствовав себя в совершенно дурацком положении, он поспешил вновь занять место во главе колонны.

Когда похожая на серебристый блин здоровенная луна скрылась за деревьями, они продолжали путь при слабых отблесках отраженного света, однако вскоре пропали и они, и тропа стала едва различимой под ногами. Предположив, что до рассвета оставалось не более часа, Себастьян решил, что настало время передохнуть. Он остановился и уже хотел было что-то сказать, но Мохаммед, хватая за плечо, остановил его.

— Манали! — В шепоте Мохаммеда слышалось нечто такое, что заставило его напрячься.

— Что такое? — еле слышно выдохнул он, инстинктивно снимая с плеча «маузер».

— Смотри — там, впереди.

Сощурившись, Себастьян долго всматривался в черноту, прежде чем его утомленные глаза смогли различить в кромешной темноте слабо розовеющее пятнышко.

— Да! — прошептал он. — А что это?

— Костер, — чуть слышно отозвался Мохаммед. — Впереди нас на тропе кто-то расположился на ночлег.

— Аскари?

— Возможно.

Продолжая вглядываться в румяное пятнышко тлеющих углей, Себастьян почувствовал, как от волнения у него на затылке будто зашевелились волосы. Сон как рукой сняло.

— Надо их обойти.

— Нет. Они увидят на тропе наши следы и станут нас преследовать, — возразил Мохаммед.

— Что же делать?

— Дай мне сначала узнать, сколько их.

И, не дожидаясь разрешения, Мохаммед, словно леопард, нырнул в темноту и бесшумно растворился в ней. Последовали минут пять тревожного ожидания. В какой-то момент Себастьяну показалось, что до него донесся некий шум, но он не был в этом уверен. Затем возле него вновь неожиданно материализовался силуэт Мохаммеда.

— Десять, — доложил он. — Двое аскари и восемь носильщиков. Один аскари сидел у костра. Он заметил меня, и я убил его.

— Боже милостивый! — невольно воскликнул Себастьян. — Что ты сделал?

— Убил его. Только не кричи так громко.

— Как?

— Ножом.

— Зачем?

— Иначе бы он убил меня.

— А другой?

— И его тоже.

— Ты убил обоих? — Себастьян был потрясен.

— Да. И забрал их винтовки. Теперь можно спокойно двигаться дальше. Но у носильщиков много вещей. Я думаю, они следуют за Буана Интамбу — германским комиссаром — и несут его вещи.

— Да, но зачем же ты их убил?! — воскликнул Себастьян. — Можно было просто связать или еще что-нибудь.

— Манали, ты споришь, как женщина, — неожиданно резко возразил Мохаммед и вновь продолжил свою мысль: — По размерам один из ящиков похож на сундук для сбора налогов. Словно охраняя его, один аскари спал, прислонившись к нему спиной.

— Сундук с деньгами?

— Да.

— Черт возьми! — Душевные терзания Себастьяна мигом улетучились, и в темноте он вдруг стал похож на маленького мальчишку рождественским утром.

Угрожающе встав над носильщиками, они разбудили их, тыкая стволами винтовок, затем, выгнав из-под одеял, согнали в жалкую, дрожавшую от предрассветного холода кучку. От подкинутых дров пламя костра вновь стало ярким, и Себастьян принялся рассматривать добычу.

Кровь из перерезанного горла аскари текла на небольшой деревянный сундук. Взяв мертвеца за пятки, Мохаммед оттащил его в сторону и вытер сундук его же одеялом.

— Манали, — почтительно начал он, — посмотрите, какой большой замок, на крышке нарисована птица кайзера… — Нагнувшись над сундуком, он взялся за его ручки. — А самое главное — его вес!

Среди прочего скарба, разбросанного вокруг костра, Мохаммед обнаружил внушительный моток дюймового пенькового троса — неотъемлемой части любого походного снаряжения Германа Фляйшера. С его помощью Мохаммед связал носильщиков вместе таким образом, что опоясывающая их веревка позволяла совершать определенные согласованные действия, но предотвращала неожиданный побег каждого в отдельности.

— Зачем это тебе? — поинтересовался Себастьян, за обе щеки уплетая кровяную колбасу с черным хлебом. Большая часть ящиков была набита едой, и Себастьян от души наслаждался завтраком.

— Чтобы они не сбежали.

— Мы что, заберем их с собой?

— А кто еще все это потащит? — вопросом на вопрос ответил Мохаммед.

Пять дней спустя Себастьян восседал на носу длинной каноэ-долбленки, крепко упираясь обгоревшими подошвами сапог в стоявший на дне лодки сундук. Он самозабвенно жевал толстый сандвич с варено-копченой свиной колбасой и маринованным луком, на нем была чистая смена белья и носки намного большего размера, а в левой руке — бутылочка пива «Ханса» — все от щедрот комиссара Фляйшера.

Гребцы весело и непринужденно пели: за предложенную Себастьяном плату каждый из них сможет купить себе как минимум по новой жене.

Следуя вдоль португальского берега Рувумы, благодаря объединенным усилиям вдохновленных гребцов и быстрого течения реки им удалось всего за двенадцать часов преодолеть расстояние, на которое пешком Себастьян со своими тяжело груженными носильщиками потратил пять дней.