Бремя Верности (ЛП) - Голдинг Лори

Выйдя из кельи, он пошёл через небольшой святилищный комплекс, состоявший из мастерских, голоториев, библиотексов и технических ангаров, заполненных техникой и оружием на разных стадиях разборки и аугментации. Обычно в их ангаре кипела бурная деятельность, пылали плазменные резаки, выполнялись ритуальные осмотры. Но с учётом того, что на этаже размещалось лишь пять легионеров, закончивших обучение и ожидавших официальных церемоний вступления в права, повсюду царила тишина. Лишь в приподнятом вестибюле наблюдалась некая активность – на ангарном балконе-платформе мигали посадочные огни в ожидании гравискифа или грузового шаттла. Легионеры с нетерпением ждали приказа на вступление в должность и легионных транспортников, которые заберут их отсюда и доставят на передовую крестового похода.

– Есть что-нибудь? – спросил Падальщик, карабкаясь по ступеням. Трое из его боевых братьев сидели в вестибюле. Как и Падальщик, они ещё не заслужили право носить «Машина Опус» на наплечнике. Некоторые из них мастерили. Кто-то осматривал снаряжение. Все ждали.

Алкаварн Сальвадор из Имперских Кулаков и громадный Саламандр Нем’рон Филакс были искусными мастерами. Чёрные точки шрама, пересекавшего эбеновое лицо Филакса, свидетельствовали о временах, проведённых им до вхождения в пламя кузни, а Сальвадор никогда не расставался со своим боевым клинком. В часы затишья он брался за точильный камень и правил лезвие, содержа его в соответствии с положенными стандартами для этого смертельного оружия. Именно этим он занимался и сейчас, сидя в вестибюле. Огромная серво-рука Филакса зажужжала своей гидравликой и противовесами, когда тот повернулся, чтобы поприветствовать Падальщика добродушной улыбкой и превосходными адамантиевыми зубами.

Как и многие его братья по Гвардии Ворона, Падальщик был сдержанным и тихим от природы, кто-то мог бы даже назвать это скрытностью. Такая особенность постоянно создавала напряжённости между сынами Коракса и космодесантниками из других легионов. Именно поэтому в кампании на Фаринатусе Повелители Ночи стали идеальными союзниками, поскольку мало заботились о всякого рода любезностях и установлении братских отношений с XIX легионом. Однако Нем’рон Филакс старался изо всех сил наладить отношения с Падальщиком и прощал холодность слов Гвардейца Ворона, слов, слишком часто звучавших властно и равнодушно. Падальщик носил свою скрытность подобно благородному дикарю, поэтому его не сторонились, как сыновей Фулгрима, выпячивавших внешний вид и манеры, или как легионеров ХХ, казавшихся всем наглыми и уклончивыми. Но всё же эта особенность раздражала братьев по прецептории, многие из которых предпочитали просто игнорировать Падальщика.

Как благородный дикарь, он мог быть откровенно настойчивым и пренебрегать протоколами и учтивостями, принятыми в культе. Это привело его к конфликту не только с братьями, но и с марсианским жречеством, члены которого славились отсутствием хорошего чувства юмора.

– Вообще ничего? – надавил он.

– Ни от жречества, – отозвался Саламандр, – ни от транспортников, ни с Железного Кольца. Я начинаю думать, что они просто позабыли о нас.

– Вряд ли, – пробубнил себе под нос Сальвадор, продолжая точить клинок.

– Может это что-то типа финального испытания, – предположил Ультрадесантник Тибор Вентидиан, собиравший частично разобранный болтер модели «Фобос». Вентидиан всё рассматривал с позиций испытаний, которые должны быть взвешены, измерены и безукоризненно пройдены. Он изучал оружие ослепительно яркими голубыми линзами оптических имплантатов. Оставив серповидный магазин на верстаке, Ультрадесантник прижал болтер к наплечнику. Он передёрнул затвор и нажал на спусковой крючок, но ничего не произошло. – Заедание механизма подачи? Спусковой механизм?

– Ни то, ни другое, – ответил Падальщик довольно раздражённо. Он и сам возился с этим оружием вчера, чтобы убить время, как и Вентидиан. – Ты посмотрел изображения с орбиты?

– Опять? – спросил Вентидиан.

– Да, – ледяным голосом продолжал настаивать Падальщик, – опять. Мне нужно твоё мнение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вентидиан хмыкнул. Он знал, что бледнолицый Гвардеец Ворона не отстанет. Не откладывая болтер в сторону, он повернулся и нажал в определённой последовательности толстые клавиши стоявшего рядом рун-модуля. Череда расплывчатых снимков орбитального сканирования с шипением заполнила потрепанный экран.

– Довольно много помех на пикте со спутника, – признал Вентидиан, – По ту сторону храма просто какая-то мешанина данных…

– У меня то же самое в вокс-сети, – добавил Нем’рон Филакс.

– …но переданные тобой мне результаты авиа-сканирования не показывают никаких боевых формирований, – сказал Ультрадесантник. Он повернулся к Падальщику и добавил. – По моему мнению.

Это привлекло внимание Сальвадора. Он оторвался от своего клинка и точильного камня:

– Формирования? Вы полагаете, что Марс, возможно, атакован?

– Нет, насколько я могу видеть, – ответил Вентидиан.

– Мы бы точно знали, если бы главному миру-кузнице что-то угрожало.

Падальщик посмотрел на легионера пустым взглядом своих серебристых глаз.

– Что-то не так, – сказал он своим боевым братьям. – Заражение кода. Раскол культа. Скомпрометированные сети. Исчезновение Аркелона, и он не единственный пропавший ремесленник Астартес.

– Магосы-очистители работают над проблемой кода, – ответил Вентидиан. – А у наших наставников наверняка есть какие-то дела связанные с культом, которым они должны уделить время. Не будь таким подозрительным, брат.

– Чертовски много материалов перемещается по поверхности Марса, – продолжил Падальщик. – Наблюдается беспрецедентная активность – механизмы, аугментированная пехота, боевые роботы…

– Это правда? – спросил Сальвадор.

– Да, – отозвался Вентидиан, – даже в четырёхугольнике, Скопуланские фазовые фузилеры пересекли Эритрейское море. Звенья ударных истребителей Десятой дентикулы собираются над горной цепью Сизифа. Титаны Легио Мортис выступили на марш…

– Целый легион?

– Маневры, – заверил его Вентидиан, – между квадрантами и храмами-кузницами. Нет ни фронтов. Ни развертывания сил для контрударов. Никаких подготовительных мероприятий на случай вторжения ксеносов. Внутри Солнечной системы? Это просто немыслимо.

– Согласен. Значит, угроза исходит изнутри, – продолжал гнуть своё Падальщик. Мысли его вновь закрутились вокруг техноеретиков, подобных Окталу Булу, и разработанных ими изуверских интеллектов.

– Какие-нибудь пограничные или патентные разногласия между повелителями храмов, возможно, – предположил Ультрадесантник. – Грабители кузниц или одичавшие сервиторы. Совсем не то, о чём мы сейчас говорим. Гор вывел Великий крестовый поход в новую фазу. Ему нужны скопившиеся на Марсе материалы и людские ресурсы, и он давит на Кельбор-Хала, чтобы тот отправлял всё, что может. Генерал-фабрикатор пытается удовлетворить эти запросы. Вот и всё. Передвижения и манёвры, которые вы наблюдаете – всего лишь «эффект домино» в данной ситуации.

Нем’рон Филакс медленно кивнул.

– Когда я просматривал манифесты якорной стоянки и швартовые списки для транспортов наших легионов, то заметил, что пару дней назад на Марс прибыл Регул, эмиссар магистра войны по части Механикумов, с посланиями для генерал-фабрикатора. Так что звучит похоже на правду, – он улыбнулся Падальщику своей сверкающей серебром улыбкой. – Мне жаль, Дравиан.

Падальщик перевёл взгляд на Сальвадора, но лицо космодесантника было непроницаемо.

– Что ты предлагаешь? – наконец задал вопрос Сальвадор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Если существует проблема, – сказал Падальщик, – или угроза какого-либо рода, то я не считаю, что мы должны просто сидеть здесь и ждать. Наша помощь может быть полезна Механикумам.

– Если уж до этого дойдёт, я уверен, что генерал-фабрикатор к нам непременно обратится, – заверил Нем’рон Филакс Гвардейца Ворона. – Но, по правде говоря, боюсь, что в галактике найдётся довольно мало угроз, от которых могучий Марс не смог бы защитить себя.