Свободное владение Фарнхэма - Роберт Хайнлайн

– Послушай, Джо. Эти девушки – пара чистых, здравомыслящих и злонамеренных американских девчонок. Можешь им говорить все, что угодно, они все равно будут уверены, что ты подглядываешь. Ведь основой их жизненного кредо является чувство собственной неотразимости. Так что, по их понятиям, мужчина просто не может не подсматривать за ними. Ты ни в чем не убедишь их, а только обидишь.

– Кажется, я понял, – сказал Джо и удалился. Хью начал копать, думая при этом, что он-то никогда не упускал случая в таких делах. Но этот неисправимый питомец воскресной школы, вероятно, и на обнаженную леди Годиву постеснялся бы взглянуть. Хороший парень – воображения ни на грош, но положиться на него можно полностью. Досадно, что пришлось обойтись с ним так круто…

Очень скоро Хью сообразил, что его худшие опасения подтвердились: не было тачки.

Придя к такому заключению, он еще не успел даже выкопать достаточно большую яму. Копать вручную было, конечно тяжело, но совсем уж тяжело таскать вручную вынимаемый грунт. Более того, для нормального человека это было просто оскорбительно.

Несмотря на это, он начал выносить землю вручную, напряженно думая при этом о том, как соорудить колесо – не имея металла, паяльного инструмента, мастерской, плавильного горна – одним словом – ничего… Постой, постой! Ведь есть стальные баллоны. Койки сделаны с применением металлических полос, а в корпусе перископа имеется ковкое железо. Уголь можно получить, а меха – это просто шкуры животных да каркас из веток. Вот так-то! А идиот, который при наличии всего этого не сумеет соорудить колесо, просто-таки заслуживает того, чтобы таскать землю на собственном горбу.

Ведь кругом него росли тысячи деревьев, разве нет? Например, в Финляндии больше ничего и нет, кроме деревьев. А все же Финляндия – самая симпатичная маленькая страна в мире.

– Док, брысь из-под ног!

Конечно, если только Финляндия еще существует.

Может быть девушкам понравится финская баня. Где они могли бы попариться, помыться, взвизгивая от удовольствия и снова почувствовать себя нормальными людьми. Бедняжки, больше они никогда не увидят ни обычной ванной, ни косметики. Может быть, хоть сауна послужит для них «моральным эквивалентом». Да и Грэйс, наверное, не прочь будет помыться. Может быть в парилке с нее спадет ее эта нынешняя одутловатость и она снова станет стройной. Какой она раньше была красавицей.

Показалась Барбара с лопатой.

– Где ты ее взяла? И что ты собираешься делать?

– Это лопата, которой работал Дьюк. Я собираюсь копать.

– Босиком? Да ты с ума со… Ба, да на тебе ботинки!

– Это ботинки Джо. И джинсы тоже его. А рубашка Карен. Где мне начинать?

– Вот тут, чуть подальше. Если встретится валун тяжелее двухсот килограммов, зови на помощь. Где Карен?

– Купается. А я решила провонять посильнее, а потом помыться поосновательнее.

– Мойся когда захочешь. И не вздумай работать здесь целый день. Тебе это не под силу.

– Мне нравится работать с тобой, Хью. Почти так же, как и… – Она не договорила.

– Как играть в бридж?

– Да, как играть в бридж на пару с тобой. Да, можно сказать и так. Тоже.

– Барби, девочка моя…

После этого он почувствовал, что рытье может быть удовольствием. Голова отдыхает, а мышцы работают в полную силу. Прямо радостно даже. Сколько лет он уже не брал в руки лопату.

***

Барбара копала уже с час, когда из-за угла появилась миссис Фарнхэм. Барбара сказала:

– Доброе утро, – копнула еще раз, подняла корзину с землей и исчезла за противоположным углом.

Грэйс Фарнхэм сказала:

– Ага! А я-то все думала, куда это ты запропастился. Все меня бросили. Ты понимаешь? – Она пребывала в том же, в чем спала. Лицо отекло. – Просто тебе дали возможность поспать, дорогая.

– Думаешь, приятно просыпаться в одиночестве в незнакомом месте. Я к этому не привыкла.

– Грэйс, никто не хотел тебя обидеть, о тебе просто позаботились.

– Это называется забота? Ладно, не будем больше об этом.

– Хорошо.

– А ты и рад. – Заметно было, что она старается взять себя в руки. Затем она спросила напрямик:

– Может быть, ты все-таки остановишься ненадолго и сообщишь мне, куда ты спрятал мою выпивку. Мою! Мою долю. Уж конечно, я не рискну тронуть твою – после того, как ты обошелся со мной. На глазах у слуг и посторонних людей, к тому же!

– Грэйс, тебе придется поговорить с Дьюком.

– Что это значит?

– Все спиртное находится в ведении Дьюка. Я не знаю, где он держит его.

– ТЫ ЛЖЕШЬ!

– Грэйс, за двадцать семь лет я не солгал тебе ни разу.

– О-о! Какой ты все-таки жестокий!

– Возможно. Но я не лжец, и в следующий раз, когда ты позволишь себе обвинить меня во лжи, тебе это даром не пройдет.

– ГДЕ ДЬЮК? Он не позволит тебе разговаривать со мной в таком тоне!

Так он мне сказал, он обещал мне это!

– Дьюк ушел на охоту. Обещал вернуться к трем часам.

Она некоторое время молча смотрела на него, а потом опрометью метнулась за угол. Вновь появилась Барбара, взяла лопату и они продолжали работать.

– Мне очень жаль, что ты стала невольной свидетельницей этого разговора, – сказал Хью.

– Какого?

– Если только ты не отходила отсюда более чем на сто метров, то ты сама знаешь какого.

– Хью, это не мое дело.

– В нынешних обстоятельствах всем до всего должно быть дело. Теперь ты составила плохое мнение о Грэйс.

– Хью, да мне и в голову бы никогда не пришло критически подходить к твоей жене.

– И, тем не менее, у тебя складывается какое-то впечатление о людях.

Но я хочу, чтобы твое представление о Грэйс не было поверхностным. Представь себе какой она была двадцать пять лет назад. Вспомни Карен.

– Должно быть, Карен очень похожа на нее?

– Да, похожа, но в Карен никогда не было такой ответственности. А Грэйс всегда была ответственным и надежным человеком. Я находился на действительной службе – офицерский чин я получил только после Пирл-Харбора. А ее родители были, что называется, «хорошей семьей». И они вовсе не желали, чтобы их дочь вышла замуж за нищего призывника.

– Еще бы!

– А она все же вышла. Барбара, ты даже представить себе не можешь, что значило в те дни быть женой молодого парня призванного в армию. При полном отсутствии денег. Родители Грэйс хотели, чтобы она вернулась домой – но не присылали ей ни гроша, пока она находилась со мной. Она не бросала меня.

– Она молодец.

– Да. Учти, притом, что до этого ей никогда не приходилось жить в одной комнате, пользоваться общей с другими жильцами ванной, ожидать в приемных покоях военно-морских госпиталей. Добираться на другой конец города, чтобы зашибить доллар. Оставаться совершенно одной, пока я был в море. Молодая и красивая женщина могла бы найти себе кучу развлечений в Норфолке, а она вместо этого нашла себе работу – в прачечной, сортировать грязное белье. И все же, когда бы я ни приехал на побывку, она была красива, радостна и никогда ни на что не жаловалась.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});