Любовь под прицелом - Оксана Сергеевна Головина

звонил, – нахмурился Анатолий. – Иваныч ещё не приехал, вызвали на «верх». Но отзвонился и сказал, что всё именно так и есть. Нам «нырка» скинули.

– Но это же не наш район. Мост не на нашей территории. Вот чёрт. – Светлана расстроенно потёрла переносицу.

– Так постарались, тельце-то вытянули на наш бережок.

– Кто нашёл?

– Подростки. Ошиваются там постоянно. Ныряли на спор. Вот один из них и зацепился за верёвку. Чуть дурила сам не утопился. Любопытство проняло, потянули к берегу, а там глядь – вот какая штука. – Прохоров щёлкнул пальцами по пластику одной из папок.

– Утопился или помогли?

– Огнестрел. Неудачная попытка избавиться от тела. Сейчас оно в лаборатории. Ждём подробностей: что, чего, когда.

– Прекрасно… – Светлана закрыла глаза, медленно вдыхая и выдыхая. – Не хватало забот.

– Светусь, разберёмся. – Анатолий дружески потрепал её по плечу, широко улыбаясь, – Когда не разбирались-то?

– Почему они не вытащили тело на другой берег? Мальчишки… – Светлана сердито кинула папки на стол, тут же выравнивая их.

Прохоров отобрал бумаги, перекладывая их подальше.

– Бог с ним, с делом. Расскажи, как там Сиверин-то? – Он щенячьими глазами поглядел на неё.

– Он опять напортачил. Толь, мне нужно будет отлучиться, часиков так в шесть вечера.

– Та прикрою, в чём вопрос. – Прохоров развернул соседний стул и сел на него, опуская руки на поцарапанную деревянную спинку. – Чё, опять поссорился с Вероничкой?

– По всей видимости – да. Девочка боится его и её можно понять.

– Молодая ещё, глупая.

– Толя! Ты хоть думай, что говоришь, – возмутилась Светлана. – Мы с тобой не двух молодожёнов обсуждаем.

– А кого? – удивился оню – Чё за проблема-то? Сводил бы девчулю в кино, конфет накупил, потискал по дороге домой. Делов-то!

– Господи… – Светлана обречённо закрыла лицо ладонью, так из-под неё и продолжила говорить. – Вероника его убийцей считает. Толя, у меня есть план. Только не мешай со своими советами, ладно?

– Лады. – Прохоров расстроенно притих.

– Ты лучше по делу скажи. Что ещё выяснил?

Анатолий оживился, подсовывая поближе к коллеге скрипящий под его весом стул.

– По проверке друзей и коллег погибшего – полная ерунда, Светусь. Это простые обыватели. Ни одного человека с приводами или хотя бы арестами за хулиганство, или штрафами за превышение скорости. У всех семьи, дети, и заботит только то, как дожить до следующей зарплаты. Мужик этот, как выяснилось, одинокий был. Военный пенсионер по выслуге лет. Сорок семь мужику было только. Подрабатывал сторожем в колледже, недалеко от дома. Когда дежурство не выпадало на выходные, на природу ездил, выходил из дома ранёхонько, ещё до рассвета. Удочки-то при нём были, значит, и рыбачить собирался. Всегда один выезжал, на своих «колёсах» мужик. Возвращался под утро в понедельник. Подшофе почти каждый раз.

– Любитель выпить за рулём, значит, – возмущённо произнесла Светлана.

– Та погодь. Сейчас не об этом. Он, конечно, когда в светофор вогнался, тоже датый был. Но чё делал-то там? Мы в машине ничего не нашли. Он точно выходной был в ту пятницу. С утра сменился, как на работе сказали. Если на рыбалку, то где всё? Странный мужик. Второго человечка б найти. Ой, как бы найти нужно. Сидит сейчас где-то, собака, и молчит. Стрелял бы таких. Дружка порешили, а он сбежал, гад!

– Найдётся, Толь. Судя по второму убийству, он уже заигрался в мстителя. Вскоре начнёт совершать ошибки и выдаст себя. – Светлана снова поглядела на пустой стол их коллеги и взволнованно потянулась к телефону.

– Я должна его услышать. Мне спокойнее, когда вы оба на виду.

– Ещё две недели отпуска осталось. – Прохоров оглянулся, проследив за её взглядом.

***

Он просто шёл вперёд, пытаясь успокоиться, когда понял, что снова оказался на том самом злополучном перекрёстке. Почему ноги упрямо вели его сюда, куда бы ни направлялся? Максим заложил руки за голову и огляделся. Сегодня тут пусто. Убедившись, что не покажется идиотом для редких прохожих, капитан закрыл глаза, пытаясь снова восстановить в памяти все события того вечера. Телефон в кармане разрядился и перестал звонить. Светлана придушит его потом.

Так что же там? Вот несётся машина: тёмно-синяя, стемнело, и казалась чёрной. Следом за нею – машина Фролова. Они стали стрелять ещё на ходу, когда водитель не остановился по их требованию. По всей видимости, бедняга и не справился с управлением, врезавшись в светофор. Чёрт! Тогда всё перемешалось в голове. Дверцы машин хлопали, кто-то орал, стреляли…

В разбитой машине наверняка находился только один пассажир. Он должен был сидеть рядом с водителем. Потому что только эта дверца оказалась открытой. После такого удара, он тоже должен был пострадать.

– Почему эти выродки за вами гнались? Чем кто-то из вас двоих его так достал? И какого чёрта ты стал стрелять мужик?..

Максим вспомнил, как подбежал к разбитой машине. Дверцу со стороны водителя заклинило, и он попытался дотянуться до раненого человека, просовывая руку в открытое ветровое стекло. Странный запах, который обычно образуется при сжигании пластмассы или резины, заставил прокашляться. Перемазавшись в едко пахнущую грязь, Максим вынужден был отвлечься, поскольку увидел того, за кем столько гнался. Фролов притормозил на свою беду, так же узнав его. Фары от «бмв» освещали его, как на сцене.

Максим машинально направил на него оружие, намереваясь задержать, когда раздался тот самый выстрел. После того, как подельники Фролова разбежались, теряясь в темноте, и всё притихло, этот выстрел прозвучал так остро. Словно пуля прошла сквозь него, заставляя взмокнуть до кончиков волос. Фролов упал, и Максим на миг замер, не веря своим глазам. А когда поднял голову, то увидел её…

Что она тогда сказала? Как её угораздило оказаться здесь в этот самый момент? Девушка всё видела? Она могла видеть убийцу! Он обтёр лицо, покрытое испариной и всё той же чёрной дрянью. Вероника могла видеть стрелявшего человека. Максим махнул ей рукой, веля оставаться на месте, и вот тогда наконец понял, кого она посчитала убийцей. Вскрикнув, девушка швырнула в него коробку, рассыпая шоколадные конфеты. А потом закидала обувью.

– Вероника, Вероника… – Максим медленно прошёлся по тротуару к тому самому