Жизнь на кончиках пальцев - 2 (СИ) - Новка Маруся

Милочка заметалась по комнате, быстро одеваясь. Через четверть часа выбежала на улицу и нос к носу столкнулась с соседкой, весной ставшей свидетельницей её «триумфального выезда» на празднование дня Восьмого Марта в особняке Тимура.

— Привет, соседушка! — елейно улыбалась женщина раньше и не думавшая здороваться при встрече: — Куда несешься, как оглашенная.

— Простите, мне некогда, — Людмила попыталась проскользнуть мимо необъятного тела, загородившего тротуар.

— Ух какая деловая стала! — возмутилась соседка. — Никогда не поговоришь, не поздороваешься!

Милочка не понимала, с какой стати должна разговаривать или, тем более откровенничать с бабой, которая раньше смотрела на неё, как на пустое место?! Что изменилось?! Впрочем, долго раздумывать над непонятностью не пришлось.

— Вижу, гардеробчик сменила, — продолжила тираду соседка, — хоть на человека похожа стала, а не на бомжиху привозную. Вот только машинки, которая привозила-забирала давно не заметно! Что, бросил тебя хахаль?! — захихикала. — Надоело кости обгладывать?!

Людмила Марковна всегда считала, что живет незаметно. Что никому нет до неё дела. Оказалось, это не так.

— Простите, но у меня дела! — сошла с тротуара, ступив на усаженную цветами клумбу вдоль него и сожалея о том, что придется немного потоптать растения, обогнула соседку и заспешила к автобусной остановке. На железнодорожном вокзале она пересядет в трамвай и уже через час будет на конечной.

— Ну беги-беги! — орала вслед соседка. — И не забывай, что среди людей живешь! Все, как на ладони! На виду, так сказать!

* * *

Леночка вскочила со скамейки на трамвайной остановке, едва увидела выходящую из вагона Людмилу.

— Давно ждешь? — спросила Милочка не торопящаяся освободиться от объятия ученицы.

— Недавно, — девушка разжала руки. — Минут десять, не больше.

— Тебя искать не будут? — обеспокоилась педагог.

— Не, — помотала головой, — у нас сейчас время отдыха.

— Хорошо, — кивнула Людмила. — Здесь есть какое-то кафе? Где мы сможем спокойно поговорить?

— Не знаю, — пожала плечами Леночка. — Может, лучше спустимся к морю?

— Хорошо. Пойдем.

Людмила вслед за своей ученицей проскользнула на территорию дачи в узкую щель между воротами, как всегда почти весь день запертыми на амбарный замок, и стеной.

* * *

Педагог и её ученица неторопливо шли по аллее, пересекающей немалую территорию дачи детского дома.

Еще не настало страшное время, когда начнут «отжимать» и застраивать высотками прибрежную полосу. Когда станут «выкупать» санатории и ведомственные дачи, возводя на их месте особняки или приспосабливая под гостиницы. Еще намывали и укрепляли пляжи, которые совсем скоро станут платными, а пока радовали белесым песочком и тёплой морской водой простых жителей Южной Пальмиры.

— Как же здесь хорошо! — Людмила Марковна вдыхала полной грудью морской воздух, радовалась лёгкому ветерку, жмурилась от солнца, пробивающегося сквозь кружевную листву платанов.

— Да, — кивнула Леночка, — мне тоже здесь нравится, — замолчала, словно о чем-то задумалась.

— Может, позовем с собой Диану? — предложила Людмила.

— Зачем? — нахмурилась девушка.

— Ну как зачем? — удивилась Милочка. — Я же вижу, что тебе так и не удалось помириться с подругой, — уточнила: — Я не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, — подтвердила неохотно. — Но она с нами не пойдет, — вздохнула, — уж я-то знаю. Сколько раз предлагала погулять вечером вдвоем. А у неё все дела какие-то.

— А давай я приглашу! — предложила Людмила Марковна. — Надеюсь, мне она не откажет!

— Ну попробуйте, — пожала плечами Леночка. Махнула рукой в сторону, где располагался домик для персонала: — Нам туда.

* * *

За почти полуторачасовую поездку сначала в автобусе, а потом в трамвае, Людмила прокрутила в голове несколько раз ситуацию, которая, вероятнее всего, сложилась в отношениях подруг.

Конечно, она понимала Диану!

Конечно, отдавала себе отчет в том, что не всякий проступок прощаем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Конечно, не стала бы вмешиваться, не касайся это Леночки!

И конечно, сто раз подумала бы, если бы на месте Дианы была другая девушка.

Именно поэтому, уже подъезжая к Люстдорфу, пришла к выводу, что нужно не только выслушать жалобы дочери Тимура, но и откровенно поговорить с её подругой. Может, даже в присутствии Леночки.

— Я здесь подожду? — полувопросительно проговорила Леночка, останавливаясь у распахнутой настежь двери флигеля. — Дианкина кровать четвертая слева от входа.

Людмила Марковна кивнула и вошла в полутемное помещение.

* * *

В домине было прохладно. В открытые настежь низкие окна врывался морской ветерок, и устремлялся в распахнутую дверь, создавая сквозняк так нужный в помещении, где жили и спали полтора десятка женщин.

Милочка, быстро привыкнув к полумраку, отыскала взглядом Диану, лежавшую в кровати с книжкой в руках.

— Нельзя читать лежа, — Людмила остановилась, подойдя вплотную к кровати Дианы. — Зрение испортишь. Тем более что здесь темно.

— Добрый день, Людмила Марковна, — девушка села, отложив книжку в сторону. — Мне хватает света.

Педагог и её ученица молча смотрели друг на друга. Словно ждали, кто из них первой продолжит разговор.

Поняв, что любопытствовать о цели её приезда Диана не станет, Милочка улыбнулась и предложила:

— Ты не хочешь немного прогуляться?

— Нет, — покачала головой, — через час полдник, нужно поднять и умыть детей. Я лучше почитаю еще немного.

Людмила Марковна растерялась. В хореографическом училище каждое её слово было равносильно приказу для любой из девочек. Ну а до просьб к ученицам ни один преподаватель попросту не опускался!

— Диана, я тряслась почти два часа в транспорте ради тебя! Ради того, чтобы поговорить с тобой! — попробовала пристыдить девушку.

— Ради меня или ради Леночки? — едва заметно усмехнулась Диана. — Что же вам всем так неймется? Что же вы все не думаете ни секунды обо мне? Что же вы считаете, что можете безнаказанно гадить мне на голову, а я должна все забыть и простить? Вы считаете меня безвольной? Слишком мягкой и доброй?

— Конечно, ты добрая, девочка моя, — Людмила Марковна присела на край кровати, — но уж никак не безвольная. Твоему характеру позавидуют многие, взглянула на ученицу: — Ты не против, что я тут расселась?

Вместо ответа Диане немного сдвинулась к краю, освобождая пространство в узкой кровати. Девушка не проронила ни слова.

«Ну а чего ты хотела?!» — подумала Милочка. — «Приехала поговорить — вот и говори!»

— Я понимаю, что тебе сейчас нелегко, — снова заговорила Людмила. — Я понимаю, что тебе трудно поверить в искренность кого бы то ни было. Но поверь мне, Лена искренне сожалеет о своем проступке и поведении в отношении тебя! И она готова на все, лишь бы исправить ситуацию и быть вновь достойной твоей дружбы!

— И добренькая Диана снова должна всё понять и простить, — горько усмехнулась девушка.

— Я не знаю, как ты поступишь, — Милочку уже саму стало тошнить от собственной патетики, — хочу сказать тебе только одно: к превеликому сожалению под тяжестью житейских невзгод доброта очень просто может превратиться в равнодушие. И тогда тебе уж точно станет абсолютно безразлично, что происходит с людьми, живущими рядом. И если тебе кажется, что подобное безразличие намного лучше юношеского эгоизма твоей подруги, то, поверь мне, ты ошибаешься!

Людмила Марковна встала, отчего-то вздохнула, пожала плечами, словно не понимая, все ли сказала этой девочке, на чью долю несчастья сыпятся одно за другим с момента рождения. Но ни слов, ни мыслей больше не было:

— Пожалуй, я пойду, — все еще смотрела на Диану.

— До свиданья, Людмила Марковна, — девушка снова уткнулась в книжку.

* * *

— Почему вы так долго?! — Леночка заметно нервничала. — А где Диана?