Нечто в лодке по ту сторону озера... - Максим Перфильев

— Ха-ха-ха!!!…

Мы оба заржали, и Слава чуть было не сполз на пол, загибаясь в кресле.

На самом деле за всем этим стебанием и циничным рассуждением на тему того, как две лесбиянки удовлетворяют друг друга — стояло абсолютное понимание того, что подобный образ жизни не приведет в результате ни к чему хорошему. За нашими приколами скрывалось сочувствие, и желание понять, что заставило этих девушек пойти на компромисс с собственными комплексами и вопреки своим потребностям, что подтолкнуло их к этому альтернативному пути и добровольному отказу от собственных инстинктов и подавлению их — а это уже в свою очередь в сознании каждой из них рождало сильнейший внутренний конфликт. И нашей задачей было его разрешить. Внутри нас было желание разобраться в этой ситуации и стремление помочь, несмотря на весь наш цинизм и смехотворство, мы действительно хотели что-то сделать, а не просто отгородиться от этой проблемы и отмахнуться рукой, типа: "Каждый человек решает для себя сам". Да, каждый человек всегда решает для себя сам, как он будет жить — но его решение может быть основано на иллюзии и искаженном представлении о чем-либо, а так же продиктовано собственной слабостью и неспособностью что-то преодолеть. И если человек сам ставит на себе крест, расписывается в поражении и готов добровольно разрушить свою собственную жизнь — это еще не значит, что мы ему это позволим сделать.

— Нет, там на самом деле, — продолжил Слава, — Вот видно просто как она пытается выбраться из всего этого… Видно как… какая-то борьба, что ли, идет внутри нее… Что ее как бы и ко мне тянет, она стремится с парнями общаться — и та вот эта жизнь, она ее как бы не отпускает… Она как-то и хочет из этого выбраться — и не может.

— Понятно…

— Она постоянно в депрессии сидит в какой-то… постоянно чо-то грузится, истерики мне закатывает, потом сама звонит, извиняется… И все равно как бы тянется ко мне.

— Ага… Ясно.

Я задумался и спросил:

— Слушай, а ты сам-то вообще как к ней? Она тебе нравится? Ты хочешь с ней отношения иметь или так просто?

Слава как-то неоднозначно приподнял брови, покосившись в сторону.

— Ну как… Ну да, в общем-то… Да, в принципе, нравится.

— Ага. Ты просто смотри как бы, чтобы не получилось так, что ты в один прекрасный момент ее кинул и — она еще сильнее тогда разочаруется в мужском роде. Она и так как бы немного со злостью к парням относится, и так уже в чем-то разочарована ими, еще если ты как-то не правильно с ней поступишь — то это ваще абзац будет полный, еще хуже только станет.

— Да нет, ну я же… — только хотел сказать Слава.

— То есть ты смотри, — перебил я его, — Не давай ей ложных каких-то обещаний, не давай ей поводов каких-то… ложных… иллюзий ей не строй. Чтобы не получилось так, что ты погулял с ней и бросил.

— Да нет, — возразил Слава, — Я же сам к ней подъезжал — она меня просто отшила тогда. А потом уже позвонила мне сама — там через какое-то время. Я даже сам не ожидал, там прошло наверно года полтора уже, у нее мой номер телефона как-то остался… Вот… И мы начали просто общаться… и… постепенно встречаться стали.

— Ага…

— То есть мы там никаких изначально обещаний друг другу не давали, ни чо такого, просто общались и все.

— Угу. Понятно.

— Ну, она нравится мне. И тогда нравилась. Щас я немного привязался к ней. Я даже думал как-то жениться на ней… ну… так чисто, рассуждал, обдумывал это.

— Н-да?…

— Ну да… Я бы в принципе мог на ней жениться.

— Ага. Понятно. Ну, я просто говорю — чтобы не получилось так, что ты ее кинул. То есть — так, очень аккуратно с ней, смотри, следи за ее чувствами, чтобы не обидеть ее. Если вдруг поймешь, что она тебе не нужна — лучше сразу с ней отношения выясни, и расстанься, чтобы не обманывать ее.

— Не, дак конечно, это само собой…

— Просто, если как-то… ну, не очень хорошо получится — у нее останется след… негативные впечатления такие. У нее и так как бы не ладится с парнями. Если и тут еще косяк будет — то это ваще будет пипец. Она потом еще глубже в это все уйдет, окончательно разуверится в парнях, скажет, типа, "все мужики козлы", поставит на себе крест, станет феминисткой… ха-а-а-а… и… все… еще хуже только будет потом. Еще и о религии, о нас, как о верующих плохое впечатление останется.

— Да базару ноль…

— Вот. Так что аккуратней там с ней. Смотри за ее чувствами. И следи за тем, как она сама к тебе относится.

— Ну, она же еще музыкой хочет заниматься, — заметил Слава.

— Н-да?

— Нууу. Вот она побывала у нас пару раз на репетициях, помнишь же приходила — ей понравилось. Она тоже хочет научиться… То есть у нас с ней еще какие-то такие партнерские отношения начались. Чисто деловые.

— Ага.

— Дааа, вот… Она на гитаре хочет научиться играть. Тебе придется ее учить. Ну, я ей там самые простые вещи какие-то показал, начал уже объяснять… Но это в любом случае с тобой надо — чтобы ты ее учил по нормальному.

— Ну… Это как бы в общем-то без проблем, — ответил я, почесав висок, — Научим, чо. Какие разговоры… Это очень хорошо даже.

— Ну… вот… Я ей посоветовал там музыку хорошую, которую можно слушать. Ну, такую — с качественным исполнением. Какое-то такое понимание музыки чтобы было.

— Ну, замечательно… Будет еще что-то, что будет нас с ней связывать. Еще что-то, что будет ее держать с нами. Не только дружба, но и деловые отношения, общее дело. Это как раз кстати. Это очень даже хорошо.

— Угу, — кивнул головой Слава.

Это действительно было очень хорошо, что Катерина — так звали эту девушку — заинтересовалась музыкой и сама хотела научиться играть на каком-либо инструменте. Музыка — как и любое другое искусство — приближает к Богу, да и вообще к Небесам. Искусство заставляет человека задумываться о, скажем так, более "тонких материях", разрушая зацикливаемость на приземленных материальных вещах.

Когда человек зацикливается только на материальном — он превращается в эгоиста. А еще зацикливание на материальном отупляет человека и стандартизирует его образ мышления. Бывают исключения, правда. Но, как правило, большинству людей свойственно следование по вполне конкретной схеме в обустройстве своей жизни — человек получает хорошую специальность с помощью того или иного образования, находит приемлемую работу, более-менее удовлетворяющую его потребности, заводит семью и детей, и так и проживает до конца своей жизни, зацикленный только лишь на том маленьком мире, который он сам себе сотворил. Человек, как элемент, встает в определенную схему, внедряется в сложную многоуровневую систему, и окруженный со всех сторон связующими моментами этой системы — становится ее винтиком, и движется в соответствии с ее направлением. Человек разучивается думать и перестает свободно мыслить — он одевается так, как ему приказывает начальство, разговаривает так, как принято в его окружении, потребляет то, что навязывает ему реклама, голосует на выборах и поддерживает тот политический строй, который существует. Человек превращается в винтик — мельчайшую элементарную механическую единицу сложнейшей конструкции — попросту становится ее рабом. Не важно, куда движется сама система — хоть в ад — главное быть ее частью, и ни в коем случае не вылететь из нее. Человек становится всего лишь ресурсом — рабочей силой для нанимателя, элементом для социальной формации, субъектом для восприятия и внушения идеологии, объектом денежной массы для бизнеса, потребителем для системы сбыта, голосом для партийной системы, электоратом для революции, предметом для изучения и проведения научных опытов, военной единицей для битвы за богатство и благосостояние властьимеющих. Человек становится бесправным — его права всего лишь иллюзия, выстроенная системой таким образом, чтобы она могла как можно дольше продержать его в качестве своего элемента. Если возникнет крайняя необходимость нарушения этих прав — они будут попраны.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});