Другие истории, которые заставят тебя покраснеть (сборник) - Мари Грей

Потом зазвонил телефон. Фредерик удивился, он не знал, должен ли он отвечать. Однако любопытство взяло верх, и он снял трубку, в нетерпении услышать голос, который, возможно, будет ему знаком.

– Фредерик! Это я, мама!

– Э-э… Здравствуй.

– У тебя все в порядке? Ничего не сломано? Слушай, я во Флориде с Ларри. Хочешь, чтобы я приехала? Ты ел? Ты спал? Кто-нибудь навещал тебя? Где твой отец? Что произошло? Ну, говори же!

Фредерик молчал. То, что это его мать, причем вещающая таким повелительным, резким, почти истерическим голосом, ничего не вызвало в нем. Он попытался объясниться, но все смешалось в его речи:

– Послушайте… послушай, мама. Все, что я знаю – это то, что я получил удар по голове. Больше я ничего не помню…

– Что?! Ты получил удар по голове! Я знала, что не должна была позволять тебя уходить из дома. Это была ошибка твоего отца! Но что с тобой приключилось? Ты упал? Тебе больно?

– Я уже сказал, что ничего не помню… Я не знаю, что произошло…

– Но послушай, это невозможно. Ты не можешь просто так все забыть! Даже меня? Ты больше не помнишь меня? Слушай, я должна приехать! Я отправляюсь прямо сейчас. Ларри и я будем очень скоро, ты…

– Это не так страшно! Все нормально…

– Ты пытаешься от меня отделаться! Я полагаю, все твои подружки ухаживают там за тобой, но я твоя мать и …

– Никого, нет никого. Кто моя подружка?

– Ты хочешь сказать: которая? Мой милый Фредерик! Ты всегда говоришь, что у тебя их столько, что нет времени представить их! Откуда мне знать, которая из них настоящая? Я всего лишь твоя мать!

– Ох…

Фредерик был обескуражен. От этой женщины у него разболелась голова. Это была она, его мать, которая не позволяла вставить ни слова, которая, кажется, не поняла ни слова из того, что он сказал? Ему не хватило мужества продолжить этот разговор.

– Ладно, мама, увидимся, когда приедешь. Хорошо?

– Хорошо. Целую тебя, береги себя! Я обещаю, что приеду как можно быстрее! Какой ужас! Мой сын не может вспомнить собственную мамочку… Держись, я уже еду!

Фредерик мог поклясться, что она заплакала. Вот в чем он нуждался! Он сказал, что тоже целует ее, что ему не терпится ее увидеть, что было почти правдой.

Потом он повесил трубку и вспомнил ее слова. Он понял, что Ларри – это не его отец. Но почему отец был ответственен за случившееся, и кто такой Ларри? Какой-то кошмар!

Кроме того, оказывается, что у него было столько подружек, что он даже не утруждался представлять их матери! Ну, после того, что он услышал только что, это неудивительно! Возможно, он один из тех холостяков, что проводят каждые выходные с новой пассией? Эта мысль ему понравилась. И, кроме того, разве Анни не назвала его «очаровательным»?

Это обнадеживало! И если верить матери, одна из его подружек рано или поздно навестит его. Возможно, они еще не знают о случившемся… Это заставило его взгрустнуть, так как он все еще не мог вспомнить, кто он. Фредерик попытался догадаться об этом при помощи тех указаний, которые находились в его распоряжении. Он так и не знал, кто он по профессии, и это его раздражало.

Также не было никаких подсказок, указывающих, как и почему он попал в больницу. Если он проживал за городом, значит, он должен быть достаточно обеспечен, и его работа должна хорошо оплачиваться.

Он снова принялся рыться в портфеле, ища личную карточку, которая есть у многих служащих или техников, или визитку – свою либо знакомых или коллег. Но в портфеле было только удостоверение личности, с которым он уже ознакомился ранее.

Остаток вечера Фредерик провел в тщетном ожидании посетителей, надеясь с их помощью вновь обрести память. Он желал бы вернуться домой, чтобы хоть что-то вспомнить. Однако врач запретил ему покидать больницу, решив понаблюдать за ним еще день или два.

Он провел беспокойную ночь, постоянно просыпаясь при малейшем звуке. А всяких больничных шумов было достаточно: звонки, каталки, тележки на скрипучих колесах, вызовы по внутренней связи. Ему показалось, будто несколько раньше приходили, чтобы измерить ему температуру, хотя он не был в этом уверен. Он плавал в каком-то тумане, населенном словами матери, заключениями врача, воспоминаниями об Анни, хорошенькой медсестре. Мечтая о ней, он в конце концов и заснул. Во сне он чувствовал запах ее духов, нежность рук, когда она скользила по его бедрам. Он видел ее неотразимую улыбку, ее веснушки, угадывал форму грудей под халатом. Он снова возбудился во сне, и в этот момент Анни пришла в палату, чтобы в последний раз, перед концом смены, навестить своего пациента.

В полной тишине ее тапочки на каучуковой подошве неслышно приблизились к его кровати. Она приподняла простыню, желая снова осмотреть его синяк. Однако осмотр был прерван при виде возвышающегося перед ней члена. Не в силах устоять, она протянула к нему свою руку. Как он был горяч и тверд! Ее рука нежно ласкала его по всей длине. Ей так хотелось попробовать его! Фредерик вздрогнул во сне. Какая приятная греза! Это о ней он думал; он видел, как она нежно склонилась над ним. Ее рука продолжала ласкать его, уже чуть жестче, а прекрасные губы сомкнулись на чувствительной головке. Она медленно посасывала ее, смакуя крошечную каплю, выступившую на конце его плоти, свидетельствуя о крайнем возбуждении ее владельца. Она ускорила ритм своего поглаживания; потом присоединилась вторая рука, завладевшая его мошонкой, палец умело и нежно заскользил, очерчивая круги. Она явно была не новичком! Ее прекрасный рот действовал умело, в то время как ее слюна разогревала лакомое «блюдо», позволяя ему легче скользить во рту гурманки.

Фредерик почувствовал, что вот-вот извергнется, но в этот момент распахнулась дверь и медсестра резко вскочила. Поднимаясь, она крикнула коллеге:

– Все нормально, я закончила!

И покинула палату быстрым шагом.

Фредерик проснулся, взмыленный, как лошадь, точнее, как конь, спрашивая себя, приснилось ему это все или нет. Единственно, что он знал точно: случившееся, будь это мечта или реальность, продолжало его невероятно возбуждать. Он уже приготовился, несмотря на боль, сжать свою плоть в ладони, но оказалось слишком поздно – теплая жидкость выплеснулась на бедро до того, как он успел подставить руку. Чувствуя облегчение, но разочарованный и смутно обеспокоенный той быстротой, с какой он излился, он вновь заснул, попросив перед этим свой мозг напрячься и вспомнить, что же все-таки произошло, чтобы его жизнь, наконец, вернулась в привычное русло.

* * *

Фредерик проснулся засветло. Несмотря на ранний час, шум тележек вовсю звучал в коридоре. Пожилая дама принесла ему поднос, но он лишь смотрел на него, пытаясь привести свои мысли в порядок. Он испытывал некоторое разочарование, не увидев Анни, свою очаровательную медсестру… но ее не было, очевидно она работала через сутки.