Вино поцелуев - Вайолет Уинспир

— И графиня, и замок очень дороги Леонардо, — как-то раз призналась Лизе Ана. — В детстве он понимал, что его родители несчастливы вместе, и все знали — вся округа об этом говорила, — что у его отца в Гранаде есть любовница. Она была танцовщицей фламенко, и у нее в жилах текла цыганская кровь. Леонардо обожал свою мать, и ему неприятно было думать, что отец уезжал из дому, чтобы в Гранаде встретиться с той, другой женщиной. Отец Леонардо мало интересовался делами. В то время замком и фабриками занимался управляющий. Это был отец Чано Веларде, кстати сказать. — Ана слегка покраснела. — Вот так и вышло, что Чано стал близким другом нынешнего графа. Детьми они почти все время проводили вместе, и в юности тоже. Им пришлось расстаться, только когда Леонардо отправили учиться в Англию. Я думаю, графиня опасалась, что он тоже может завести связь с какой-нибудь танцовщицей, как его отец, когда учился в университете в Гранаде. Позже получилось так, что эта танцовщица стала причиной смерти отца Леонардо — она вела машину на огромной скорости, машина разбилась, и они оба погибли. Причем, что самое ужасное, она умерла не сразу. Ее нашли в обломках машины. Она была в сознании, но потеряла зрение. Ее красивое смуглое лицо было до неузнаваемости обезображено, а на коленях она держала труп графа. Мадресита всегда страшилась, как бы эта трагедия не повторилась, но теперь…

Ана улыбнулась Лизе с почти детской доверчивостью:

— Теперь мы все очень счастливы, что ее внук, в котором вся ее жизнь, выбрал в невесты англичанку, такую, как ты. Теперь Мадресита успокоилась и страхи оставили ее, хвала Всевышнему.

После этого разговора Лиза старалась не думать о будущем. Она решила просто наслаждаться каждым мгновением, каждым днем, который проживала, и никакой день из ее прошлой жизни не мог сравниться с тем временем, что она проводила в Эль-Сефарине. Ей очень скоро наскучило завтракать в постели, и когда она нашла этот маленький патио за Лунными воротами, ей стали приносить завтрак туда.

Главная хозяйка в замке была в замешательстве, когда Лиза спросила у нее на это разрешения.

— Сеньорита должна давать нам приказания, чтобы мы их выполняли, — последовал ответ. — Сеньорита — будущая жена графа, владельца замка. Он будет рад, если мы сделаем все, что в наших силах, чтобы вы остались довольны вашим пребыванием здесь. Сеньорита, наверное, хочет, чтобы ей подавали английский завтрак, Флорентина будет рада вам услужить.

Так и получилось, что теперь Лиза каждое утро, отдельно от всех, наслаждалась горячим чаем с вареными яйцами или яичницей, толстыми ломтиками жирной местной ветчины, хрустящими булочками и густым восхитительным мармеладом из местных апельсинов или других фруктов, всякий раз разных. Ей казалось, что с ней здесь обращаются, как с принцессой, и было бы совершенно невероятно, если бы ей не понравилось такое баловство. Долгие годы, когда Лиза работала швеей, она быстро проглатывала завтрак, чтобы успеть на утренний автобус, который вез ее до метро, потом на метро она доезжала до Кенсингтона. И теперь ей было очень приятно неторопливо наслаждаться превосходным свежайшим завтраком в саду, под гомон птиц, под горячим испанским солнцем.

Эль-Сефарин был бы райским местом… если бы она была здесь гостьей, а не подставной невестой хозяина. Она любила бы все это, но вместо этого только и делала, что мучилась угрызениями совести из-за своего ложного положения.

Вначале ей не хотелось исследовать замок, но любопытство в конце концов взяло верх, и она постепенно открывала для себя разные комнаты и залы, галереи и маленькие каморки в дальних концах замка. Лиза находила живописные полотна и гобелены, которые давали представление, какой была жизнь в Испании в былые дни. Однажды она вошла в залу с малиновым ковром и, забыв обо всем на свете, разглядывала высокий выгнутый потолок, расписанный в мавританском стиле, с которого свисали огромные люстры восточного вида. Здесь ей почудился темный страстный шепот мавританского прошлого. Диваны были завалены драгоценными шелками, ковры из плетеного шелка свисали с крашеных белых стен. Вдоль стен стояли серванты из дорогого резного дерева. В них были разложены варварские украшения и кинжалы, еще тех времен, когда иберийская семья смешала свою кровь с ястребиными сарацинами.

Теперь Лизе уже не приходилось удивляться, откуда в Леонардо де Маркос-Рейесе взялась такая непреклонная суровость. Она бродила по прекрасной старинной зале и постепенно начинала понимать, почему его отца так тянуло к темным страстным женщинам. Древние-древние страсти бродили в крови, и графиня это знала и пыталась их искоренить, сначала с помощью невесты-голубки из монастыря, потом удочерив Ану, которая, как она надеялась, со временем станет женой Леонардо.

Лиза остановилась перед шкафом: там на бархатных полках были разложены драгоценности, которые много лет назад, должно быть, служили украшениями женщине красивой и жадной. Камни в браслете были огромные, наверное, их даже тяжело было носить на руке. Были там и длинные цепи, которые наверняка доходили ей до щиколоток, где, наверное, она тоже носила какие-нибудь золотые цепочки и браслеты, унизанные драгоценными камнями. Щиколотки, мочки ушей, грудь блистали и переливались, когда она шла в полном блеске своего убранства. Одалиска восточной мечты… навязчивая идея, думала Лиза, созданная воображением мужчины, который просил ее позировать для портрета, надеясь в будущем отведать райского блаженства.

Она тихо стояла в этой пестрой зале, посмеиваясь про себя и недоверчиво покачивая головой, когда вдруг над ее ухом раздался голос, так что она от неожиданности подпрыгнула на месте. Девушка была в легком платье рубашечного покроя, одном из тех, которые она сшила себе из богатого набора тканей, подаренных ей Леонардо.

— Буэнос тардес, сеньорита. Я имею честь говорить с невестой моего друга графа?

Она быстро обернулась к говорящему и оказалась лицом к лицу со стройным, смуглым, очень красивым молодым человеком. Истинный испанец, с тонкими правильными чертами лица, он был одет в темный, безупречно сшитый костюм, в петлице которого была небольшая красная гвоздичка. Минуту он смотрел ей прямо в глаза с серьезным выражением, потом медленно раздвинул губы в улыбке. Лизе он понравился сразу и так сильно, что она не стала этого скрывать. По его доброй улыбке можно было сразу сказать, что у него отзывчивое сердце, и она уже догадалась, кто он такой, прежде чем мужчина склонил перед ней темную голову и слегка прищелкнул каблуками.

— Чано Веларде, сеньора, к вашим услугам. Я только сейчас из Мадрида, возможно, вам говорили обо мне.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});