Истинные убеждения (СИ) - Романова Ева

Открываю глаза, когда чувствую, что больше меня ничего не придавливает. Нахожу себя в кружевном нижнем белье и чулках на диване в до боли знакомой гостиной. Пытаюсь отдышаться и приподнимаюсь на локтях, чтобы оглядеться и увидеть хоть что-то сквозь потемки комнаты. Натыкаюсь взглядом на две горящие точки в углу. Дыхание вновь сбивается, и я вжимаюсь в кожаную спинку. Зверь в человеческом обличии моментально пересекает комнату и набрасывается на меня, когда я начинаю кричать, группируясь всем тело и зажимая ладонями уши, чтобы не оглохнуть от собственного вопля.

Вдруг все резко прерывается, как лента закончившегося кинофильма. Перед глазами по-прежнему темно, лишь звезды подмигивают мне своим светом в ночном небе, но в теле ощущается легкость, страх больше не сковывает своими щупальцами. Чувствую, как кто-то ведет большим пальцем руки по моей щеке, смахивая стекающие слезы. Натыкаюсь взглядом на черную радужку глаз, которая почему-то приносит мне спокойствие.

Молчаливо улыбаюсь повисшему надо мной человеку, пытаясь прикоснуться к его скуле пальцами, но рука не успевает достигнуть своей цели и лицо мужчины искажает боль. Пытаюсь понять причину, спасти источник своего спокойствия, но затем с ужасом замечаю, что моя ладонь сжимает рукоятку ножа, торчащего из его шеи. Кровь медленно капает на меня. Не в силах сдерживаться, я проваливаюсь в темную бездну с оглушающим криком.

Просыпаюсь от того, что чьи-то сильные руки трясут меня за плечи. Разлепляю глаза и пытаюсь оглядеться, сквозь застывшую пелену: погруженная в ночной мрак комната, я лежу на просторной мягкой кровати, свет садовых фонарей пробивается через большое окно. Не могу понять где я. Тело все еще сотрясает от всхлипов и холодного озноба.

Чувствую, как я не по своей воли перехожу в сидячее положение, и обжигающее теплом кольцо рук обхватывает меня, а мужская ладонь нежно поглаживает по голове.

— Все хорошо, все в порядке, ты в безопасности, — слышу тихий шепот у своего уха, а затем ощущаю череду мягких поцелуев, которые стирают мокрые соленые дорожки с моего лица. Я в безопасности, я и вправду в безопасности. Обнимаю Рафаэля трясущимися руками, прижимаясь к его сильной груди и давая волю оставшимся слезам.

Глава 25

С момента моей позорной истерики после ночного кошмара проходит несколько дней, но я до сих пор не могу оправиться после той ночи. Воспоминания вспышками всплывают в памяти и каждый раз я зажмуриваюсь и меня перетряхивает. То, как я вцепилась окоченевшими руками в Рафаэля, как не могла расцепить свои пальцы за его спиной, как он меня нес на кухню, чтобы отпоить горячим успокаивающим чаем, из гостевой спальни, куда заботливо перенес после того, как я заснула посередине фильма.

Он не давил, не спрашивал и не просил рассказать мне, что именно мне приснилось. То ли чувствовал, что я не хочу говорить об этом, то ли просто решил, что это обычный страшный сон. Отвлекал меня бытовыми вопросам: какой чай мне больше всего нравится; какое блюдо мне понравилось из последних, что мы пробовали вместе в ресторанах; нравится мне больше молочный шоколад или горький. Когда я немного пришла в себя, то осмелела и сама начала задавать ему давно интересующие меня вопросы.

- Почему у тебя такое интересное имя?

- Отец еврей, поэтому фамилия Бернштейн, а имя мама выбирала. Она у меня искусствовед и специализируется на эпохе Высокого Возрождения, — подносит чашку с чаем ко рту и делает глоток.

- Она назвала тебя в честь Рафаэля Санти? — хмурюсь я, совершенно не находя связи между итальянским живописцем с крайне обыденной внешностью и статным мужчиной, стоящим передо мной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Да, очень любит его работы.

- Я изучала его в художественной школе на истории искусств. До сих пор помню его портрет в забавном чепчике. Я называю его «пятьдесят оттенков сепии», — усмехаюсь я, вспомнив старую шутку из прошлого.

- Справедливо, — кивает и улыбается. Кажется, что этот мужчина может поддержать любую тему, настолько он умный.

- Но ты у меня никогда не ассоциировался с ним. Скорее первое, о чем я подумала, услышав твое имя — это конфеты «Рафаэлло», — немного смущаюсь вылетевшим из моих уст словам. Кажется, что я сморозила глупость. Как можно вообще ставить в одном диалоге высокопарные сравнения с великим деятелем искусств и дурацкие кокосовые конфеты?

Но вместо того, чтобы смерить меня серьезным взглядом и указать на то, какая я дура, Рафаэль облегченно вздыхает и смеется.

- Ну хоть у кого-то я не ассоциируюсь с древним искусством или черепашками ниндзя, а с чем-то вкусным и приятным.

А затем Раф проводил меня в гостевую спальню и, найдя в себе силы и смелость, я попросила его остаться со мной. Возможно, я просто струсила оставаться одной после кошмара. Но факт остается фактом — Рафаэль, не проронив ни слова, лег со мной на кровать и обнял меня сзади. Так мы и проспали оставшееся до утра время. А на следующий день, после завтрака, он отвез меня домой.

Воспоминая о нашем диалоге под покровом ночи вызывают у меня улыбку, которая тут же стирается очередной вспышкой памяти, а перед глазами стоит темнота комнаты и я вцепившаяся несгибаемыми руками в тело мужчины. Такого яркого кошмара я не видела уже очень давно. Наверное, приблизительно с нашего разговора по душам с Джонни и с тех пор, как мы с Рафом стали регулярно общаться и встречаться на ужины или кофе. Но почему-то именно в ту ночь, в его доме, призрак из прошлого вновь посетил меня.

Расправляю складки атласного платья молочного оттенка, когда спускаюсь на лифте. Почему-то именно в этот день мне не хочется надевать на себя темные цвета.

Открываю дверь и выхожу из подъезда своего дома. Сразу же замечаю знакомую серебристую машину, припаркованную у входа. Рафаэль, увидев меня, выходит из нее, здоровается со мной поцелуем в щеку и галантно открывает дверь.

Мы мчимся по вечерней столице, а я нервно тереблю ручку своей сумки, обдумывая не опрометчиво ли было решение приехать прямо к началу вечера, а не заранее, чтобы проверить звуковую аппаратуру. Хочу, чтобы в этот день все было идеально.

— Ты нервничаешь так, как будто открываешь собственный ресторан. Даже я чувствую себя спокойно, — Раф в приободряющем жесте кладет ладонь поверх моей, пальцы которой отчаянно впились в кожу аксессуара.

Я не задумываясь рассказываю ему о своих опасениях, на что он серьезно оглядывает меня.

— Это не твоя работа, а работа технического персонала. Невозможно переживать за все и делать все самой. Поэтому успокойся и доверься специалистам. Я уверен, что музыка будет играть так, как надо.

Ему легко так говорить, ведь он умеет доверить работу нужным людям, а я все всегда хочу делать сама, потому что не верю, что кто-то другой сделает именно так, как мне нужно.

Раф паркует машину на стоянке ресторана. Судя по количеству автомобилей, то внутри уже полный аншлаг. Радуюсь, что так много людей решило посетить открытие, но одновременно испытываю панику, потому что это наше первое совместное появление на публичном мероприятии.