Сдается квартира с мужчиной - Маргарита Южина

Бутылочку маменька оприходовала сразу, тут же щечки ее приобрели живой цвет, и она уже абсолютно залихватски щелкнула пальцами:

– Ну это мы еще посмотрим! Ха, дочь моя, ха! На фиг нам какой-то Вадик! Мы с тобой еще олигарха зацепим!

– Маменька, – тяжко вздохнула дочь. – В тебе я ни на минуту не сомневаюсь…

А жизнь между тем кипела. В пятницу, когда Ольга в комнате отдыха пыталась закрепить булавкой пояс от платья, Женя подошла к Зиновию и ласково оскалилась:

– Зюзя, солнце мое, а не надоела ли тебе Ольга, а?

Баринов скривился. То есть приготовился – и радостно улыбнуться на хорошее предложение, и фыркнуть, если предложение не понравится.

– Я в смысле… а не поработать ли тебе одному в такой злачный день, как суббота? – объяснила Женька.

– А куда ты Ольгу денешь? – насторожился Зюзя. – Она вообще-то мне не сильно мешает. С ней даже, знаешь… какой-то посетитель другой пошел… интеллигентнее, что ли… Работать стало приятнее…

Женька усмехнулась:

– Ну-ну, у нее юбилей еще не скоро, успеешь добрые слова придумать. А поработать придется. Потому что нам с тобой, то бишь истинным ее друзьям, а мы ведь друзья, Баринов, так?

Зюзя опять скорчил неопределенную физию.

– Нам с тобой надо помочь человеку. То есть Ольге. То есть найти ей вторую половину.

– Ну так это я…

– Нет, Зюзя, если бы я не знала, что ты пьешь, как дояр, я бы еще тебе поверила, но… Короче, работаешь завтра один, поешь как соловей и получаешь неплохой навар. Чего тебе еще надо, Зюзя?

Баринов только махнул рукой.

– Не ценишь ты меня, Евгения! А потому и любви моей к тебе не замечаешь! Уже много лет… Кстати! – вдруг ожил он. – Оттого и пью! Точно! От неразделенной твоей любви!

– Зю-ю-юзя… – поморщилась Женька и унеслась сообщать подруге, что у нее завтра незапланированный выходной.

Ольга проснулась в субботу с чувством пустоты – на работу идти не надо было, а чем себя занять, она еще не придумала. Но оказалось, что придумывать ничего и не надо – Женька вовсе не просто так договаривалась с Бариновым, у нее имелись планы.

– Оль! – позвонила она часов в двенадцать. – Ты еще никуда не убежала? И не убегай! У нас сегодня с тобой мероприятие. Ой, Ольга, нас с тобой такие мальчики ждут… м-м-м, закачаешься!

– Жень, мне вот сейчас…

– Ой, молчи, Тишко, молчи! Я все знаю, что ты сейчас запоешь! Молчи! И слушай! Короче, в шесть приезжаешь ко мне, поняла? Форма одежды – выходной халат. Шутка. Оденешься простенько, но со вкусом – учитывай, мы не в кабаке, чтобы там никаких платьев с открытой спиной и фраков с бабочкой, поняла?

Ольга только буркнула. Началось! Женька всерьез взялась за устройство личной жизни подруги. Да лучше бы Ольга на работу пошла! Тащись теперь к мальчикам!..

На подругу Ольга разозлилась. Нет, ну в самом деле! Почему это Женька считает, что без каких-то там дружков Ольга просто-таки высохнет от тоски?! А вот с этими бритоголовыми она прямо увеселится по полной программе!

Ольга демонстративно уселась перед телевизором и включила первую программу. Теперь она часто сидела перед телевизором в комнате Морозова. Ей нравилось залезать на диван, где он спал, садиться в его кресло… правда, одежды его совсем не осталось, а так иногда хотелось вспомнить его запах… На экране милый ведущий рассказывал про семью известного народного артиста. Артист сидел тут же, вместе со всем семейством, и рассказывал, как встретился с супругой, как они счастливо прожили двадцать три года и до сих пор друг другу не надоели, как он никогда и ни на кого даже глаз не положил… Это умиляло и навевало тоску.

– Вон, даже такой народный красавец не позарился на молодую и богатую, – шипела Ольга. – А мой Коленька… кобель дворовый… Все они такие! Никуда сегодня не пойду! Буду сидеть и отдыхать, как мне нравится!

И в этот момент в прихожей раздалось чирканье ключа.

Ольгу бросило в жар и бешено заколотилось сердце. Господи! Он сейчас придет, а она у него в комнате! Ой, ну что ж такого? Она же не по шкафам лазит, она же мирно смотрит телевизор! И потом – она снимала не комнату, а всю квартиру целиком, поэтому…

– А вы здесь? – раздался милый голос, и на пороге появилась Валентина.

Ольга окончательно растерялась. Правда, сердце моментально успокоилось и как-то тоскливо заныло.

– Здесь. А что? Не имею права? – голос Ольги прозвучал даже с каким-то вызовом.

– Да нет, отчего же… – пожала плечиками Валентина и быстро оглядела комнату. – Вы одна?

– Почему же одна… с народными артистами.

– Веселая шутка, – скривилась Валентина и открыла дверцы шкафа. – Так, куда же подевался его пиджак?..

Потом хозяйка квартиры зачем-то прошлась на кухню, погремела там кружками, помыла руки в ванной и снова прошла в комнату Вадима.

– Никаких нареканий не имеется? – зачем-то спросила она у Ольги.

Та только пожала плечами – какие нарекания! И не слишком ли поздно о них спрашивать?

– Н-ну… тогда, пожалуй, я пойду… – поднялась Валентина и вдруг остановилась: – А почему вы меня не спрашиваете, как поживает Вадим Владимирович?

– А что – надо спросить? – удивилась Ольга. – Я думала, интересоваться чужими мужьями – это правило дурного тона. Но если вам угодно… И как же себя чувствует наш уважаемый господин Морозов?

Валентина, казалось, даже обрадовалась такому вопросу. Лицо ее разгладилось, на губах заиграла улыбка, а глаза лукаво прищурились:

– А ведь он вам нравится, верно? Не надо отвечать, деточка, не надо. У меня наметанный глаз.

Ольга повернулась к ней всем туловищем.

– Вам шестьдесят лет? – неожиданно спросила она. – Или шестьдесят пять?

Валентина испуганно схватилась за щеки.

– С чего вы… Какая глупость! У вас что – нет глаз?! Да я моложе вас лет на десять! – воскликнула она с возмущением. – Вы на себя посмотрите! Шестьдесят! Нет, ну надо же такое выдумать! Хамка!

– Да что вы, я вам не хамлю, – постаралась мило улыбнуться Ольга. – Просто меня деточкой может назвать лишь шестидесятилетняя дама, не моложе. Я по возрасту вам в деточки не гожусь. Но уж коль вы сами себя выдали…

Валентина поджала губы, резко развернулась и вылетела из комнаты.

После ее визита захотелось напиться. Вот просто так взять и выхлестать в одиночку бутылку водки. А потом умереть, потому что Ольга точно знала – после водки жить ей уже не захочется. Только за этой бутылкой надо было идти в магазин. Конечно, ни в какой магазин ее не тянуло, но вот к Женькиному предложению отношение изменилось в корне.

– Пойду да и все! – решительно заявила она своему отражению в зеркале. – И закадрю там какого-нибудь молодого недоросля. Главное, чтобы не оказался опером, что-то эта профессия кажется мне недостаточно романтичной…